Испытание молитвой: вера в смысл или магию слова?

Сообщение о том, что Католическая церковь по инициативе папы Римского Франциска внесла изменения в молитву «Отче Наш» и в некоторые богослужебные тексты, вызвало разного накала оживление в «наших рядах». Ну, то есть у православных. Благочестивые католики тоже и даже в первую очередь, безусловно, реагируют, а будут еще долго, надо полагать, реагировать, но поскольку у нас религия «ревностная», ревнивая, если покороче, то самые крайние формы проявления ревности мы можем увидеть прямо на месте, «не выезжая за границу».

Так вот у нас сразу же нашли объяснение всему, усмотрели корень проблемы. Маститый профессор Московской духовной академии одним из первых с ходу нашел этот корень и поделился им со всеми: «Иезуит! Вот что такое иезуитизм! К слову, Юрий Федорович Самарин прекрасно описал иезуитизм в своей брошюре «Иезуиты и их отношение к России». Тут и вправду нелишним будет сказать, что в брошюрках у нас и впрямь находится объяснение всему вообще. Брошюрка — это давний православный аналог сегодняшнего твиттера, краткими изречениями оттуда можно набить свою голову до отказа воспринимать ею что-либо еще. Поэтому, сославшись на ценную брошюру, профессор на фоне мыслей, почерпнутых оттуда, «пропесочил» папу Франциска как следует, весомо пройдясь по другим болезненным вопросам, связанным с понтификом, напомнив о визитах его и предшественников в «православные страны» и заодно обозвав «дух католицизма» абсолютно «мирским», в котором уже практически нет ничего религиозного.

Мирской дух и иезуитское коварство — вот причина того, что благоговейное отношение к священным текстам попирается самым грубым образом: «Здесь же — слова Самого Христа! Как мы смеем их изменять?! Если хотите, прокомментируйте, но сказать, что Молитву Господню надо читать «вот так», а ты, Господи Иисусе, сказал «не очень удачно», я считаю проявлением полного неблагоговения к Самому Христу. И это еще одно доказательство того, что папский титул «наместника Христа на Земле» — не просто формальные слова, а самая настоящая, хотя и плохо осознаваемая гордыня. Очередное доказательство того, что на самом деле представляет католицизм». Впрочем, как видно, даже упомянутый профессор понимает, что проблема в «буквальном» прочтении имеется, предлагая непонятные места «комментировать». Мы их сейчас и прокомментируем.

Чего мы хотим, слыша «Слова Самого Господа Нашего Иисуса Христа», — понимать их или повторять? Как желаем учиться — зубрить и повторять или вникать и усваивать? Но прежде начнем с того, как слова молитвы «Отче наш» вообще сделались не совсем понятными, вызывающими смущение у людей фанатично религиозных до такой степени, что в словах смысла уже не видят, а только чтят их в виде звуков. «Господня молитва» в Евангелии от Матфея читается нами сейчас так:

«Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь».

Смущение вызывает следующая строчка: «И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого». Она косвенно намекает на то, что Бог может вводить человека в искушение. То есть доводить до греха, если совсем сократить мысль. Сейчас же слова «не введи нас во искушение» (non indurci in tentazione) в Католической церкви меняются на «не дай нам поддаться искушению» (non abbandonarci alla tentazione). Это должно устранить подозрение в том, что Бог искушает человека злом, то есть смысловое исправление согласуется со словами апостола Иакова: «Блажен человек, который переносит искушение, потому что, быв испытан, он получит венец жизни, который обещал Господь любящим Его.В искушении никто не говори: Бог меня искушает; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого, но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью. Всякое даяние доброе, и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов, у Которого нет изменения и ни тени перемены».

Итак, человеческие хотения сумбурны и далеко не все добры. В молитве «Отче Наш» предлагается просить Бога избавить от хотений злых: «Избави нас от лукавого». На эти слова и приходится ударение в понимании всей строчки. Не доводить, иметь желание не допускаться же до испытаний является прилагательным смысла выражения. Поэтому если не шарахаться от того, что «это же Слова Самого Господа Нашего!», а знать, что «Слова Господа» требуют понимания, а не вызубривания их ради произнесения, то тут мы прочитаем так: «Не доводи до испытаний, но избавь от зла», то есть, избавив от злого, исключить испытание злом. Конечно, это «комментарий», как и требует ревнивый профессор. Полагая между тем, что молящийся человек должен благоговейно повторять, как написано, в уме у себя комментируя.

Но дело тут в том, что у кого ума хватает на такое, тот и «молитву Господню» не обязан читать «как написано». Он вообще молится, как хочет, в свободе от букв и от комментариев академической профессуры. Что же касается «наших верующих» — и православных, конечно, и католиков — то приблизить к ним понимание смысла написанного и того, что они механически повторяют, не шибко задумываясь, задача правильная. И давайте не исключим такого положения. Что рано или поздно, когда верующим станет недостаточно того, что им скармливают в виде «духовного», и возникнет потребность в осмысленных действиях всего, Евангелие будет «прокомментировано» до обнаружения в нем смысла, а духовные академии будут нам благочестиво напоминать, что там по буквам все не совсем так. Тем более что «комментировать» у них все равно не выходит, хоть и требуют. Это же и в том числе усилиями академической среды «лукавый» понимается персонализировано, а «искушения» — как «борьба с помыслами». Куда они нам «накомментируют». Они даже «буквальный» смысл делают еще хуже того, как он видится без их «комментариев».

Поэтому, конечно, инициатива католиков начать подводить паству к осмысленному прочтению Благой Вести и осмысленному же, не механическому, ей следованию — правильная. Можно дискутировать о методах, о том, с чего в первую очередь начинать, но что начинать уже давно пора, ибо давно назрело, это очевидно. Ну по крайней мере очевидно тем, кто неравнодушен к Евангелию и перспективам его исполнения в мире. Кстати, такие есть и в среде Русской православной церкви, в которой ряд священников заявили в интервью РИА Новости о том, что не видят смысла менять текст молитвы «Отче Наш» по примеру папы Франциска, утвердившего правки в молитву, хотя ничего плохого в его решении тоже не усматривают. Как отмечает настоятель Татьянинского храма при МГУ протоиерей Владимир Вигилянский, в церковнославянском языке, на котором проводятся богослужения, подразумевается схожее с новой правкой значение. Кроме того, подчеркнул он, правка в текст православного богослужения «идет на протяжении всех веков», при этом смысл не теряется.