О замысле этой книги в её начале написал сам автор, драматург и писатель Евгений Шварц (1896−1958):

«Хотел затеять длинную работу: «Телефонная книжка». Взять нашу длинную черную книжку с алфавитом и, за фамилией фамилию, как записаны, так о них и рассказывать. Так и сделаю».

По сути, шварцевская записная книжка стала мемуарами автора «Голого короля». А если учитывать, что творчество Шварца предполагало общение не только с писательской средой, но и с театром и кинематографом, то галерея лиц, появляющаяся на его страницах, разнообразна. Читатель найдет здесь портреты Николая Заболоцкого, Иосифа Хейфица, Евгения Тарле и многих других.

Вот Аркадий Райкин:

«из эстрадников самый привлекательный. Нет выше для него счастья, чем играть. Он не пьет и не курит, и ест в меру, и даже дом его устроен и обставлен куда скромнее, точнее безразличнее, чем у людей, зарабатывающих так много. Целый вечер, целый спектакль ведет он один, все держится на нем, да он и не вынес бы помощников в этом деле. (…) Работает, вернее, отрабатывает, доводит он каждый выход свой, как изобретение, что далеко не так часто среди актеров. Подчас только циркачи также старательны. Особенно те, у которых жизнь зависит от точности работы. Вот и Райкин так работает. И (…) окружен бешеной ненавистью товарищей по работе».

Прямо противоположен ему другой актер Павел Кадочников:

«когда я с ним познакомился, был человеком… Тогда он был артист настоящий, с тем послушным воображением, что так удивляет и превращает искусство в чудо. (…) Но у Кадочникова случилась беда, — он прославился. В кино».

Бросив театр, артист играл одни и те же образы в кино.

«И кончился (…) он все улыбался, неудержимо, как влюбленный. А предметом любви был он сам. (…) Балласта не дали ему в юности, того балласта, что помог бы ему сохранить устойчивость».

Интересен его портрет-зарисовка писателя Виталия Бианки. Как и мемуаристу, ему было, что скрывать. Шварц служил в Добровольческой армии, а Бианки воевал артиллеристом у Колчака. Открылись ли они друг другу?

«Здоров, красив, прост до наивности. (…) Однажды (…) Я стоял в редакции у стола, перебирал рукописи. (…) И Бианки схватил меня за ноги, перевернул вверх ногами и с хохотом держал так, не давая вывернуться. Как я обиделся! Долго не мог прийти в себя. Я не был слаб физически, но тут сплоховал. Обидно!»

Не менее ценны и другие рассказы-воспоминания. Ведь механизмы работы памяти разнообразны. Для кого-то, чтобы начать вспоминать, нужны пирожные мадлен, кому-то, как Евгению Шварцу, — записная книжка. Но, главное, вспомним Владимира Набокова, чтобы память стала говорить.

Издание предоставлено книжным магазином «Циолковский».