Россия криминальная, Россия неотмщённая: когда воровать можно и модно
Возрадуемся! По условно-досрочному освобождению (УДО) на волю вольную выбрался Денис Никандров, экс-зам руководителя управления Следственного комитета по Москве. Напомню, что отправили его туда за получение взятки от «вора в законе» Шакро Молодого.
Кто такой Денис Никандров? Чем знаменит? Человек он, несомненно, выдающийся. Из Волгоградской области, где расследовал и оформил несколько громких дел (в том числе волгоградского главы Евгения Ищенко и начальника областного ГУВД Михаила Цукрука). Позднее Никандров разобрался с делами ЮКОСа и хищениями при строительстве космодрома «Восточный». В общем, Денис отважно бросался на самые трудные участки — туда, где бы другой стушевался (спасибо за это чудесное слово Достоевскому). В итоге в 35 лет Никандров получил космическое звание — генерал-майор юстиции. В 35 лет, отметьте! Казалось бы, народный герой, человек из своих. Таких обычно в сериалах и фильмах воспитания показывают: один против всех.
Но! Попался Никандров на взятке, эх. 200 тысяч долларов в пакете BOSCO ему передали. А кто взятку дал? Шакро Молодой. Ясно, что не лично Никандрову «вор в законе» доллары выдал. Передавал-то и распоряжался начальник Главного следственного управления по Москве Александр Дрыманов. Позднее Никандров свидетельствовал против него и остальных участников преступного действа. Пошёл на сделку со следствием, так сказать. И получил 5,5 лет, а отсидел чуть меньше трёх…
Звания он, конечно, лишён. И три года в правоохранительных органах работать не сможет. Но оно ему надо? Легко Никандров отделался. И знал, когда его судили, что так оно и будет. Оттого и улыбался в суде. Показания, улыбка, три года и УДО — не самый плохой сценарий. И знакомства остались — так что уверен: Никандров нормально обустроится в новой, послетюремной, жизни.
И не суть, что он и такие, как он, брали взятку от Шакро Молодого. Человека (хотя подобное наименование — аванс, конечно), повинного в множестве преступлений, ответственного за сотни и тысячи изуродованных человеческих судеб. Шакро захотел отмазать соратника, устроившего стрельбу на московской улице. Дрыманов и Никандров в этом ему постарались помочь. Герой, поднявшийся с низов, оказался злодеем…
К чему это я? Во-первых, к тому, что в тюрьмы у нас по-прежнему сажают тех, кто украл мешок сахара со склада, но не тех, кто ворует вагонами и составами. Да, мы слышим об арестах чиновников и воров. Но всякий раз это не печальный итог, а так — поглаживание страхом. Как в случае с Никандровым, получившим всего-то 5,5 лет и освобождённым досрочно.
Вспомним и мерзопакостную историю с заключённым Цеповязом, участником ОПГ, повинной в жесточайшем убийстве 12 членов семьи (тогда — одна деталь — новорождённую малышку кинули на костёр из её родственников). Меж тем Цеповяз преспокойненько наминает в колонии дальневосточных крабов и красную икру. И одновременно мы регулярно слышим о пытках в колониях «простых» заключённых. То есть преступник, попадающий за решётку, может чувствовать себя там вполне достойно, если обладал солидным капиталом и положением до. Так где оно — возмездие?
1990-е годы, конечно, прежде всего запомнятся бандитизмом — всеми этими Ореховскими, Курганскими и прочими ОПГ. Данный пласт нашей истории отразили создатели сериала «Бригада». Меж тем многие из бандюков — в могилах, другие — в солидных структурах, третьи — в тюрьмах. Но до сих пор находится масса людей, с упоением рассказывающих о том, как в 90-е они мечтали примкнуть к криминалу.
Хуже — то, что совершенно по-идиотски называют «блатной романтикой», во многом сохраняется. Вспомним, к примеру, внимание медиа, переходящее в безумие, к похоронам таких криминальных авторитетов, как Дед Хасан и Япончик. О том, что шансон у нас в стране для некоторых стал чем-то вроде национальной — или даже глубинной — музыки, и говорить не стану…
Эстетика криминала сохраняется, пусть и несколько поддавленная. Во многом из-за того, что закон в России исполняется избирательно. Однако именно он декларативно был поставлен во главу угла (при запрещённой идеологии и задушенной справедливости). «Разрешено всё, что не запрещено законом», — предельно конкретизировал академик Сахаров. И кто-то даже решил, что кодекс может успешно заменить мораль. Хотя лучший полицейский и судья для русского человека (и священник, кстати, тоже) — это совесть…
Такова система. И тут появляется второй момент, о котором мне подумалось после УДО Никандрова. Глобального отмщения за убитых, замученных криминалитетом нет. И, похоже, не предвидится. Система по-прежнему функционирует так, как ей удобно, невзирая на чаяния миллионов людей. Она расчеловечивает, превращая в ней состоящих в биороботов, действующих по принципу, как им кажется, меньшего зла: когда та же взятка берётся, потому что не может не браться.
Человек, пусть и порядочный или с запросом на то, попадая в данное горнило, перековывается в служителя не народа, но инфернальной системы. И, по сути, у него нет иного выбора: либо ты действуешь и мыслишь по законам системы, либо она выдавливает или даже уничтожает тебя. Выбирай — хотя фактически выбора нет, потому что мужество стать изгоем свойственно единицам.
Не стоит думать, что так происходит исключительно среди бандитов или ряда структур (хотя, безусловно, те же прокуратура и Следственный комитет всегда существовали в России автономно, по своим уникальным законам) — нет, вирус соглашательства со злом проникает во все сферы и пласты нашего общества; к слову, ещё непонятно, откуда он распространяется — сверху или снизу, из центра или из периферии?
Так или иначе, но надежда в данном случае если и есть, то трепыхается она сугубо в каждом человеке, заключённая в тиски внешних влияний. Тех, что подносят условный чёрный пакет с деньгами. Кто от него откажется? Покажите мне и себе их. Пусть явят пример другим. Это, правда, очень и очень надо. Как и тюрьмы для тех, кто их заслужил. Иначе — захлебнёмся в топком болоте тотального соглашательства со злом.