Тольятти, Самарская область, 5 мая, 2019, 21:13 — ИА Регнум. Пять лет прошло с введения в мае 2014 года расширенного пакета антироссийских санкций в связи с обострением ситуации на Украине. Ещё долгих пятнадцать месяцев потребовалось российскому правительству, чтобы осознать ситуацию и 4 августа 2015 года создать Правительственную комиссию по импортозамещению. Казалось бы — санкционный экономический пакет должен был стать катализатором внутренних инвестиций и производственного бума. Не случилось. По сути, санкционный антироссийский пакет стал индикатором условности отечественного экономического суверенитета. Но за истекшие годы анализ системных причин провала программы импортозамещения и соответствующие выводы сделаны не были.

В 1945 году, под занавес Второй Мировой войны союзники СССР — американцы решили одновременно две стратегические задачи: лишили обороняющийся на Западе вермахт материальной живучести и одновременно сохранили производственный потенциал в своей будущей оккупационной зоне. Решение было рациональным до циничности: союзная авиация прицельно разбомбила германские подшипниковые и химические заводы, хирургически обойдя бомбовыми ударами остальные материальные активы. Немецкая военная машина без подшипников и бензина оказалась обездвижена.

Приватизация 90-х годов прошлого века первым ударом под видом «нерентабельных» и «неконкурентных» уничтожила узловые предприятия технологических подрядных цепочек единого народнохозяйственного комплекса. Второй этап — передача «ликвидных остатков» советской индустрии в руки невесть откуда взявшихся «эффективных» хозяев. По сути, приватизация без единого выстрела стала классическим рейдерским захватом в масштабах всей страны. Для сравнения: частный контур экономики мирового лидера — Китая осуществлялся с нуля, без криминальной процедуры «разгосударствления».

В философии рейдера отсутствует стратегический горизонт планирования: грабитель — не созидатель. И если государство не диктует экономике свою доктрину, то бизнес «приватизаторов» перехватывает инициативу и навязывает стране свою философию стратегического тупика. Несмотря на жонглирование Росстатом показателями в размере 2,3% роста ВВП за 2018 год, позитивные данные даже этого крайне необъективного показателя состояния экономики подвергается серьёзному сомнению специалистов. «Рост ВВП России в 2018 году был на уровне 1,5%. Пока рано радоваться», — такую оценку официальной статистике в интервью ТАСС дал главный экономист ВЭБа Андрей Клепач.

В то время как российская властная элита занималась самоуспокоением, детонатор под плотину назревших системных проблем подложила администрация Дональда Трампа. Введённые Минфином США персональные санкции против ряда российских олигархов и апрельский «Доклад Мюллера» запустили процесс смены экономической модели РФ, основанной на государственном протекционизме приватизационного олигархата. Симптомами этой сейсмики стали первые «толчки» под некогда незыблемой платформой «неприкасаемых» — показательная антикоррупционная порка — уголовные дела Улюкаева, братьев Магомедовых, Арашуковых и Абызова.

Фактический распад бизнес-империи Олега Дерипаски стал недвусмысленным знаком того, что у ключевых персоналий действующей кланово-олигархической модели у них нет шансов на защиту находящегося в жесткой оппозиции Трампу мирового либерально-монетаристского лобби. В марте 2019 года один из ключевых «семейных» олигархов Роман Абрамович реализовал серию сделок по продаже своих долей в «Первом канале, Норильском Никеле и холдинге EVRAZ. Михаил Прохоров также вышел из ряда своих активов.

Немудрёный анализ наглядно показывает, что главным лекалом для выбора целей персональных американских санкций против российских олигархов служит рейтинг журнала Forbes. Обращает на себя внимание интересное обстоятельство. Если ранее попадание в первые две сотни Forbes было атрибутом олигархического престижа, то теперь появились признаки обратного процесса — желания скрыть от американского Минфина размер своего капитала. Опубликованный в апреле 2019 года рейтинг топ-200 богатейших бизнесменов России странным образом «не заметил» владельца «Уралхима» и «Уралкалия», некоронованного «химического короля» России Дмитрия Мазепина. Вопрос из сферы компетенции отечественных спецслужб и правоохранительных органов: каким образом и зачем бизнесмен с состоянием в несколько миллиардов долларов выторговал у Forbes (ли?) право на забвение. Тем более, что в российском правовом поле этот «эффективный собственник» наследил немало.

В марте этого года «Уралхим» отчитался об итогах работы за 2018 г. Компания получила 25,2 млрд рублей убытка. По данным финансовой отчетности по стандартам РСБУ «Уралкалий» оказался в убытке на сумму 4,911 млрд рублей. И для этой катастрофы никаких международных санкций не потребовалось. Специалисты усматривают несколько исключительно внутренних причин обрушения показателей химической империи Дмитрия Мазепина.

На момент 2018 года ОАО «Уралхим» является ультра-закредитованной компанией. Общий размер долга холдинга оценивается примерно в 253 млрд рублей. Эта сумма почти в 5 раз превосходит объём прибыли до вычета расходов (EBITDA). Общая долговая нагрузка компаний группы Дмитрия Мазепина составляет более 637 млрд рублей, или более 11 млрд долларов по текущему курсу. Долговая нагрузка сформировалась ещё с момента приобретения «Уралхимом» доли «Уралкалия». Для оплаты сделки и рефинансирования долга «Уралхим» в конце 2013 года привлек семилетний кредит VTB Capital на сумму до 4,5 млрд рублей. В 2018 году Дмитрий Мазепин был вынужден заложить банку «ВТБ» свой пакет в «Уралкалий» в счет обеспечения нового займа, а также увеличил кредитную линию в Сбербанке до 1,25 млрд долларов США. Фактически речь идет о том, что Дмитрий Мазепин держит свои предприятия на плаву без модернизации производства и реструктуризации управления за счёт перекредитования в ведущих государственных банках. В частности, по данным источников «Интерфакса», Сбербанк финансировал сделку по покупке 20% акций «Уралкалия» партнером Дмитрия Мазепина Дмитрием Лобяком у Михаила Прохорова. В декабре 2018 года дочерняя структура банка ООО «Сбербанк Инвестиции» купила у компании Дмитрия Лобяка 10,18% голосующих акций «Уралкалия». В залоге Сбербанка по кредитам самого «Уралкалия» находится еще 30% его акций.

Фактически, государственные кредиторы вдохновляют этого «эффективного собственника» очередными кредитами не на модернизацию его убыточной собственности, а на приобретение новых активов, которые в свою очередь обеспечивают залог под очередные кредиты. Так, кредитный транш Сбербанка в размере 700 млрд рублей Мазепин получил под модернизацию ОАО «Воскресенские минеральные удобрения». Однако под риторику о замене оборудования этого предприятия, смонтированного ещё в 60-х года прошлого века, в окрестностях завода продолжает расти «белая гора» — полигон фосфогипсовых отходов, отравляющих городское поселение Хорлово. Деревня Медведка, расположенная в городской черте Воскресенска, из-за отравления грунтовых вод не может пользоваться водопроводом и живёт на привозной воде. Но, помимо экологической катастрофы деятельность Мазепина в Воскресенске породила и региональный социальный кризис. Выработанный ресурс оборудования «Воскресенских минеральных удобрений» стал причиной обрушения качества продукции и остановки сбыта. В результате произошло массовое увольнение сотрудников.

Можно сколь угодно долго расставлять приоритеты государственной политики, но если в их системе деньги оказываются выше интересов человека, соответствующие последствия предопределены. В декабре 2018 года в строящемся стволе шахты ПАО «Уралкалий» в Соликамске произошёл пожар. Огонь вспыхнул на глубине 364 метров в тот момент, когда в шахте трудилось 17 работников компании «Уралкалий». Из зоны задымления на поверхность удалось самостоятельно выбраться только восьми рабочим. 10 человек оказались заблокированными под землей, и, спустя 20 часов поисково-спасательной операции, все они были обнаружены погибшими.

По факту, соучаствуя в этом порочном финансовом круге, ведущие российские государственные кредитные заведения, страдают синдромом Форбса и «не замечают» ряда других более чем странных обстоятельств. По информации официального сайта «Уралхим» акции компании в пропорции 99 к 1 проценту разделены между двумя кипрскими оффшорами. При этом сам Дмитрий Мазепин является обладателем латвийского гражданства и зарабатывал лояльность государства НАТО и ЕС, финансируя парламентскую кампанию неонацистской партии «Visu Latvijai!» и приобретая ведущий футбольный клуб страны «Сконто». Об этом подробно сообщалось в статье «Химический гигант и федеральная власть под угрозой лихих 90 — х»ИА REGNUM. В апреле российские медиа заговорили о новой попытке Мазепина купить одну из команд Formula 1 — Williams. О бессмысленности таких зарубежных вложений не раз писали эксперты.

Одновременно Дмитрий Мазепин заслужил репутацию «гробовщика» российского спорта. Вместе с покупкой «Воскресенских Минеральных Удобрений» в 2008 году «Уралхим» стал собственником одной из ведущих в России хоккейных команд — «Воскресенского Химика». В результате «эффективного» менеджмента всего за несколько лет клуб обанкротился и довольствуется ролью инкубатора игроков для московского «Спартака». ОАО «Минеральные удобрения» Дмитрия Мазепина прекратили финансировать футбольный клуб «Амкар» (Пермь). 10 июля 2018 года по решению Совета директоров футбольный клуб был ликвидирован.

Щедрый рог государственного кредитного изобилия поощряет и другую, гораздо более токсичную деятельность «химического олигарха». Дмитрий Мазепин химичит, монетизируя не только имеющиеся проблемные активы, но и захватывая новые лакомые куски отечественного химпрома.

В конце 2016 года федеральные СМИ облетела новость об обнаружении на территории химического гиганта «Тольяттиазот» (ТоАЗ) ячейки ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Был обнаружен гранатомет, боеприпасы и литература подрывного содержания. На деле оказалось, что это — провокация рейдеров с целью дискредитации руководства предприятия и блокирования его работы. Известно, что любой рейдерский захват возможен только во взаимодействии с представителей силовых и судебных органов. В случае с «ТоАЗ» исполнителем резонансной инсценировки выступил бывший руководитель службы безопасности Бориса Березовского Сергей Соколов с тремя подельниками, которые дали следствию соответствующие признательные показания. О том, что это было эпизодом рейдерского поглощения процветающего предприятия, свидетельствует интервью обезвреженного впоследствии Соколова, которое он за год до этих событий дал «Комсомольской правде». Соколов обвинил «некоторых российских олигархов в финансировании запрещённых в России организаций», а сразу после обнаружения на заводе фиктивного «схрона» впрямую возложил вину за связи с международным терроризмом и даже организацию киевского майдана в 2014 году руководство предприятия. До своего ареста Сергей Соколов побывал в качестве эксперта на программе «Первого канала» «Человек и закон», где на всю страну заявил, что «беглый олигарх-мошенник» Махлай якобы имеет отношение к ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ). В настоящий момент Останкинский суд г. Москвы рассматривает иск С. Махлая в адрес ООО «Телекомпания «Останкино» и АО «Первый канал» о защите деловой репутации. Попытка подвести под уголовную статью и дискредитировать руководство предприятия — характерный признак рейдерского захвата. Но здесь рейдеры перестарались — тень была брошена на федеральные силовые органы, в обязанности которых входит обеспечение безопасности на объектах повышенной угрозы.

Начало захвата «Тольяттиазота» было положено в 2007 году, когда принадлежащая Дмитрию Мазепину Объединённая химическая компания «Уралхим» приобрела 9,7 процента акций ОАО «ТОАЗ». В поле зрения «химического олигарха» этот актив попал не случайно. Завод является не только отечественным флагманом производства сырья для удобрений и химволокна. Его доля в мировом рынке аммиака достигает 10 процентов. Предприятие полностью модернизировано, обладает собственным парком железнодорожных вагонов и даже соединено с одесским портом уникальной коммуникационной артерией — аммиакопроводом.

Экс-владелец «Тольяттиазота» Владимир Махлай родился 1937 году в семье шахтёра. После гибели отца в забое Махлай бросил школу и устроился учеником токаря в шахту, где погиб его отец. После службы на подводном флоте и окончания института устроился на химический завод инженером, а через восемь лет стал его директором. В 1984 году под его руководством по проекту британской ICI было возведено крупнейшее в стране предприятие по производству метанола. После этого был направлен в Тольятти, «наводить порядок» на экспортноориентированный аммиачный завод, построенный на деньги американского филантропа Арманда Хаммера. В отличие от Мазепина, Владимира Махлая Forbes «заметил». Но не как олигарха, а как человека, буквально своими руками поднявшего предприятие из руин:

«Когда Махлая назначили директором, из шести агрегатов по производству аммиака работали два, но и они простаивали из-за ремонта. От неправильной эксплуатации катализатор в 12-метровых реакционных трубах превратился в спекшийся шлак. Чтобы заменить полтысячи труб, требовалось $6 млн, вспоминает Махлай. Денег не было, и он решил чистить трубы вручную. «Я даже сам их шарошил (выбивал специальным инструментом. — Forbes) по два миллиметра», — вспоминает Махлай.

Как выяснилось, у частых поломок была причина: фактически за ремонтный простой платили больше, чем за работу агрегатов. Чтобы сломать эту систему, Махлай отменил выходные на время починки, но люди не выходили на работу. Он скандалил и наказывал, а ему регулярно прокалывали колеса служебной машины. И все-таки агрегаты запустили.

Махлай показал себя крепким хозяйственником, что помогло наладить отношения с коллективом. Он построил кирпичный завод, выпускающий и черепицу, и глазурованную плитку. Купил и переоснастил комбинат по производству ДСП и стал строить жилье для сотрудников. Открыл мебельную фабрику на немецком оборудовании, в оборонном НИИ наладил сборку телевизоров и видеомагнитофонов Samsung, а прямо на ТоАЗе — автобусов Ikarus. Запустил собственное производство реакционных труб для установок синтеза аммиака и метанола, купил оборудование для выпуска высокоскоростных турбин».

Все это было сделано Владимиром Махлаем за 7 лет до начала пресловутой приватизации.

В декабре 2012 года по заявлению миноритарного акционера ОАО «Тольяттиазот» — компании АО «ОХК «Уралхим» было открыто уголовное дело по ч.4 статьи 159 УК РФ (мошенничество в особо крупных размерах). По версии обвинения, вся продукция «Тольяттиазот» с ноября 2007 года по март 2012 года (аммиак и карбамид) стоимостью почти 85 млрд. руб. была похищена путем реализации по заниженным ценам швейцарской компании-трейдеру «Нитрохим Дистрибьюшн АГ». Процесс тянется до сих пор.

Позиция защитников подсудимых состоит в том, что никакого хищения продукции «Тольяттиазот», а также занижения цен на продажу аммиака и карбамида никогда не было, вся продукция реализовывалась по официальным договорам по рыночным ценам по предоплате, все денежные средства получены в полном объеме в сумме более 65,5 млрд. рублей. Обвинение откровенно игнорирует тот факт, что вменяемая подсудимым сумма равна суммарному объёму произведённой ТОаЗ продукции за 4 года и не ищет ответа на вопрос, как с одной сделки можно украсть весь этот объём средств. Также не учитывается ряд нериторических вопросов, впрямую опровергающих позицию обвинения. Как, к примеру можно из «похищенных» средств выплачивались налоги, заработная плата сотрудников «Тольяттиазот» и финансировать модернизацию производства?

Уголовное дело рассматривается в заочном режиме, без участия подсудимых. Сам экс-владелец ТОАЗ Владимир Махлай находится за границей и вынужден вести свою борьбу из Лондона.

Несмотря на более чем очевидные доводы защиты, весы Фемиды замерли в нейтральном положении. Суд по непонятным причинам старается не замечать очевидного и занимает явную позицию обвинительного уклона. В частности, в качестве обеспечительной меры был наложен арест на акции компании. Абсурд в том, что именно эта мера наносит прямой имущественный ущерб всем акционерам компании и заставляет предположить, что обвинение фабрикуется в интересах т.н. «недружественного поглотителя» Дмитрия Мазепина. Причём, как уже писали в материале ИА REGNUM «Химический гигант и федеральная власть под угрозой лихих 90 — х». Там же сообщалось:

«В июне 2017 года один из участников этого процесса в качестве потерпевшего — Евгений Седыкин — был признан виновным в попытке рейдерского захвата ОАО «Тольяттиазот». Суд установил, что этот владелец 0,00019 процентов акций завода провел фиктивное собрание акционеров, подделал его протоколы с решением о назначении себя генеральным директором и отстранении управляющей компании предприятия. На основании этих поддельных документов, которые Седыкин предоставил в налоговую инспекцию, были внесены соответствующие изменения в Единый государственный реестр юридических лиц. В декабре 2015 года рейдер инсценировал еще одно общее собрание акционеров с повесткой о распределении прибыли. При помощи поддельных документов он попытался оформить на себя и и свою доверенную компанию право на 4% акций предприятия и присвоить дивиденды в размере 972 млн рублей. Учитывая пенсионный возраст преступника, суд приговорил его к четырём годам условно.»

Ещё один элемент, подтверждающий слепоту Фемиды в отношении инициатора процесса Дмитрия Мазепина — это то, что Федеральная Налоговая Служба имеет серьезные претензии к самому оппоненту. Известно, кто громче всех кричит «Держи вора!» ФНС инкриминирует налоговые уклонения «Уралкалий» в сумме 1 млрд. рублей за реализацию партии хлористого калия своему швейцарскому трейдеру «УралкалийТрейдинг СА» ниже рыночной цены. В итоге решением Арбитражного суда города Москвы компании «Уралкалий» были доначислены налоги в размере 1 млрд рублей, которые ранее компания укрыла от налоговых органов.

В начале 2019 года весы Фемиды качнулись. В сторону «лихих 90-х». За неполные 3 недели января-февраля следственная группа под руководством старшего следователя по особо важным делам Следственного комитета генерала Туманова провела на объектах «Тольяттиазот» суммарно 8 обысков. В результате «следственных действий» на ТоАЗ пропали оригиналы учредительных документов Общества. Ранее в наручниках в Москву из Тольятти доставили 68-летнего оценщика Александра Коренченко, который даже после двух месяцев в СИЗО не дал выгодное стороне «Уралхима» в суде заключение. Трудно подозревать старшего следователя СК РФ в непрофессионализме. Тем более, что он служит там уже восемь лет, с момента подписания 11 апреля 2011 года соответствующего Указа Президента Медведева. По странному стечению обстоятельств его фамилия в этом указе значится непосредственно после ещё одного блюстителя законности — Дениса Никандрова, который отбывает срок по обвинению в коррупции по нашумевшему делу адвоката Буданцева. Вместе с ещё тремя бывшими коллегами Михаила Туманова, высокопоставленными сотрудниками Следкома, которые за деньги пытались выгородить криминального авторитета Шакро Молодого и его бандитов, пытавшихся осуществить — вот ведь совпадение — рейдерский захват ресторана «Elements» в центре Москвы. Тогда также вся мощь российской правоохранительной системы тоже обрушилась на впоследствии оправданного по всем статьям обвинения адвоката Эдуарда Буданцева, который, в декабре 2015 года, защищая права и жизнь доверительницы, применил против налётчиков наградное табельное оружие.

Симптоматично, что следственные действия группы Туманова осуществлялись на фоне заявления Владимира Путина в послании Федеральному Собранию в феврале 2019 года. Президент напомнил о необходимости прекращения необоснованного уголовного преследования бизнеса. Надзорным органам также поручено не просто пересмотреть правовую базу контрольно-надзорной деятельности, но и избавить бизнес от устаревших нормативно-правовых актов. Президент поручил Правительству улучшить деловой климат и качество национальной юрисдикции для повышения инвестирования. Рост объема инвестиций к 2020 году должен увеличиться на 6−7%. Предостережение Президента о том, что «достигнутая стабильность не привела к самоуспокоению» было адресовано той части российского бизнеса, которая намерена и дальше жить за счет выкачивания дивидендов из полученных когда-то активов.

На чьей стороне на деле окажется государство в затянувшемся конфликте кредитно-финансового паразита и материального созидателя — вопрос отнюдь не локально-экономический. Процесс по делу экс-владельцев «Тольяттиазот» станет индикатором отнюдь не химической реакции — выбора между стратегией тупика или прорыва.