Почему Столтенберг напомнил Грузии о Сталине?

В Грузии завершились многонациональные командно-штабные учения НАТО Georgia Exercise в совместном центре обучения и оценки НАТО — Грузия (JTEC) в Крцаниси. В них приняли участие 350 военнослужащих и гражданских лиц из 24 стран. Сообщалось, что к учениям «были активно подключены представители Международного комитета Красного Креста (ICRC) и Департамента миротворческой операции ООН». По заявлению грузинского военного ведомства, целью маневров являлось «повышение качества совместимости вооруженных сил Грузии и стран — членов и партнеров альянса, усиление возможностей управления и контроля грузинских сил обороны». Помимо того, сценарий предполагал одну важную деталь — «проверку готовности реагировать на кризисы в странах, не являющихся членами альянса».

Какие конкретно страны, не являющиеся членами НАТО, имелись при этом в виду, не указывается. Но определенную ясность внесла директор связного офиса альянса в Грузии Розария Пуглиси. Она заявила, что «на Черном есть три страны НАТО и есть две прибрежные страны — партнеры: Украина и Грузия». То есть копье альянса направлено в сторону постсоветского пространства с целью сделать Киев и Тбилиси более «атлантическими». При этом Пуглиси констатирует, что «в прошлом году было 120 дней, в течение которых корабли НАТО находились в Черном море», а Грузию призвали восстановить свой военно-морской флот. «Это правда, — говорит Пуглиси, — что НАТО усиливает свое присутствие на Черном море». Точнее, альянс намерен создать в этом бассейне позицию, «не слабее, чем на Балтике». Грузия в этом отношении представляет особый интерес, учитывая ее «военно-стратегическое положение».

Так что не случайно военные учения альянса в Грузии регулярно посещает генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг. Заявления этого норвежца в Тбилиси воспринимаются, точнее, подаются как «четкие посылы» относительно перспектив членства Грузии в НАТО. Так было и на сей раз, только с одним важным нюансом. Столтенберг решил вспомнить о том, как «в 1949 году Советский Союз не был благосклонен к членству Норвегии в альянсе». По его словам, «Сталину этот факт не понравился, однако страны — члены альянса тогда заявили, что они следуют не воле Сталина, а действуют согласованно» и «то же самое произойдет с Грузией, это решение зависит от вас и 29 стран — членов». Тем самым сознательно или бессознательно генсекретарь, обозначая новый угол зрения на наращивание контактов Грузии с НАТО, вытащил на свет божий уже подзабытую даже историками геополитическую комбинацию времен «холодной войны», которую Сталин пытался реализовать после Второй мировой войны.

Действительно, Сталин, который отказался в конце Второй мировой войны от оккупации советскими войсками Норвегии, выступал против вступления Осло в 1949 году в Североатлантический альянс. Чтобы упредить такой ход событий, он готов был даже встретиться с президентом США Гарри Трумэном для заключения Пакта Мира. Ответа Трумена на это предложение не последовало. Норвегия отошла от политики нейтралитета и стала членом НАТО. Тогда для правительства СССР первоочередной задачей стало создание против альянса «вооруженного интернационального кулака». Сегодня на основе архивных рассекреченных данных можно говорить, что Норвегия, граничившая с мощным Советским Союзом, отказалась размещать на своей территории базы НАТО, старалась занимать независимую позицию и не провоцировать Москву без нужды. Более того, Осло выступал против принятия Турции в НАТО. Анкара, кстати, до сих припоминает норвежцам и американцам то, что входным билетом в альянс для нее стала «кровь турецких солдат в Корейской войне».

Такова внешняя канва происходивших тогда с геополитическим подтекстом событий. Столтенберг, проводя историческую аналогию, желает, наверное, довести до Грузии, что даже если ей удастся получить статус члена НАТО, то все равно придется на первом этапе проводить «норвежскую политику», не превращаться в антироссийский плацдарм, искать компромиссы, а не нагнетать напряженность. Норвегия — это Европа, а Грузия — постсоветское пространство, зона объективных исторических интересов России. Но готов ли Тбилиси к такому развороту в своей внешней политики? Или будет продолжать создавать у Москвы ощущение «дефицита безопасности» в Закавказье? Кто знает, может быть Столтенберг также не случайно стал и «занижать» ожидания Грузии, решив не говорить, что именно каждая из 29 стран — членов НАТО думает относительно вступления ее в альянс, косвенно обозначив таким образом риски для самого Тбилиси.

Ведь может случиться и так, что «грузинский вопрос» превратится в раздражающий фактор не только для России, как это сейчас считают в Грузии, но и для определенных сил на Ближнем Востоке. Но кто способен сегодня в Тбилиси выстраивать более реалистичную политику «во имя сохранения добрососедских отношений и укрепления мира и безопасности»?