Великая декабрьская винодельческая революция 2014 года

«Особый путь»

Еще со времен первых пятилеток отрасль была организована по индустриально-рецептурному принципу (более подробно об этом можно прочитать здесь). Львиная доля заводов вторичного виноделия строилась не вблизи виноградников, а в крупных городах, поближе к рынкам сбыта и квалифицированной рабочей силе. Сырье для них доставлялось со всех концов страны, оттуда, где в текущем сезоне удавалось собрать наилучший урожай, подходящий по сортовому составу и характеристикам ягод. Это позволяло избегать невыполнения плана в случае плохих погодных условий в каком-то из регионов, а благодаря отлаженному производству по отработанным типовым рецептам — таким как «Советское шампанское» или портвейн «777» — население было обеспечено неровной по своим характеристикам, но при этом доступной продукцией приемлемого качества.

После распада СССР, когда большинство традиционных винодельческих регионов оказались за границей, именно таким предприятиям, ставшим закупать в качестве сырья дешевые импортные наливные виноматериалы, удалось предотвратить жесточайший дефицит, обеспечив около 40% потребностей рынка.

В конце 1995 г, когда был принят ФЗ-171, регулирующий производство и оборот алкогольной продукции, главной целью было наведение хотя бы минимального подобия порядка после той анархии, что царила в начале 90-х. Об особенностях технологии производства вина никто не думал, — на тот момент государство больше интересовалось пресечением контрафактного производства и собираемостью акцизов, — так что вино в закон вписали, можно сказать, через запятую с водкой и другими крепкими напитками. А местом производства официально стал считаться адрес линии розлива.

Поэтому с законодательной точки зрения дешевый, но, как правило, низкокачественный испанский или чилийский виноматериал, розлитый в бутылки под русскими этикетками, юридически являлся точно таким же отечественным вином, как и качественная продукция хозяйств «старой школы», произведенная из собственного винограда. Это дезориентировало потребителей, потерявших доверие к российским винам, и создавало серьезные трудности местным виноделам, чья продукция зачастую оказывалась дороже по сравнению с дешевым «балком». Им оставалось лишь горько шутить про «Вино «Арбатское» — из винограда, выращенного на лучших виноградниках Арбата».

Беды виноделов

Практически во всех винодельческих странах уже не первое столетие существует система т. н. апелласьонов — винодельческих регионов. Чтобы получить право написать на этикетке манящее слово «Бордо», французский винодел должен не просто использовать в качестве сырья виноград, выращенный на этой территории, но и тщательно соблюдать местные рецептурные и технологические традиции. Известны случаи, когда винодельни лишались подобного права всего лишь за применение нетрадиционных технологий укрывания виноградников на зиму. При этом львиная доля надзорных полномочий принадлежит не правительственным чиновникам, которые могли бы за взятку закрыть глаза на какое-нибудь мелкое нарушение, а — отраслевым организациям, состоящим из местных виноделов. Это практически сводит до нуля возможность нарушений, — ведь профессиональное сообщество не потерпит в своих рядах паршивую овцу, которая своей некачественной продукцией дискредитирует раскрученную и престижную зонтичную торговую марку.

Такие местные вина, имеющие право использовать бренд своего региона, по-французски называются Appellation d'Origine Contrôlée (AOC), по-испански — Denominacion de Origen (DO), по-итальянски — Denominazione di Origine Controllata e Garantita (DOCG), — на русский язык это переводится как «Вино защищенного наименования места происхождения». Понятно, что лучшие российские виноделы, чья качественная продукция никак не выделялась на полке по сравнению с дешевеньким «балком», проигрывая ему в цене, давно мечтали о внедрении у нас аналогичной системы.

Кроме того, наше законодательство не учитывало особенностей производства вина — ни то, что оно является, по своей сути, сельскохозяйственным продуктом, ни длительности технологического цикла, который для марочных вин мог составлять до 3 — 5 лет, а для коллекционных — даже до 10 лет и более. Чрезмерно высокой была степень зарегулированности и контроля со стороны государства, а процедуры получения лицензий и лицензионный сбор, составлявший 800 тыс. руб., попросту оставляли за бортом легального рынка небольшие фермерские хозяйства. И это — лишь небольшая часть давно наболевших проблем.

Три источника и три составные части

Попытки добиться принятия поправок, возвращающих винодельческую отрасль в рамки мирового мейнстрима, предпринимались в России и раньше, но только в конце 2014 г. это стало возможным благодаря единовременному сочетанию трех причин.

Во-первых, в результате воссоединения с Россией Крыма и Севастополя возникла срочная потребность спасения местного винодельческого и виноторгового хозяйства, которое являлось там системообразующей отраслью. Оно и ранее пребывало в плачевном состоянии, а в условиях внезапно изменившейся юрисдикции попросту не могло функционировать: у местных предприятий отсутствовали российские лицензии и акцизные марки, все процессы были «заточены» под требования украинского законодательства. А, например, подавляющее большинство крымских винных магазинов вообще не имело права на существование из-за недостаточной площади торговых залов и несоответствие ряду других требований. Закон в пожарном порядке требовалось корректировать.

Во-вторых, к концу 2014 г. из-за падения нефтяных цен, снижения курса рубля и уменьшения покупательной способности населения резко упала доступность качественных импортных вин для довольно широких слоев потребителей, из-за чего на рынке начал образовываться вакуум, чреватый ростом цен и на другие алкогольные позиции, включая как вина полностью отечественного производства, так и бутилированный в России «балк». Алкогольный рынок в нашей стране довольно сильно политизирован, во избежание негативных социальных последствий правительство даже пошло тогда на снижение минимальной розничной цены на водку. И срочно требовалось принять меры для поддержки отечественного производителя и стимулирования импортозамещения.

Наконец, одним из главных лоббистов новых поправок выступил бизнес-омбудсмен Борис Титов, чей административный и медийный ресурс во многом обеспечил успех затеи. Поскольку Титов является бенефициаром знаменитого винного дома «Абрау-Дюрсо» и знаком с проблемами виноделов непонаслышке, подготовленные поправки были разумными, хорошо обоснованными и, надо отдать ему должное, отражали интересы не только конкретного крупного предприятия, но и всей отрасли.

В результате совпадения этих трех факторов законопроект 22 декабря был единогласно принят в третьем чтении Государственной думой, 26 декабря утвержден Советом Федерации, а 31 числа, незадолго до боя курантов, подписан президентом России, — всё это произошло в рекордно короткие сроки.

Что изменилось

Эти поправки и принятые вслед за ними подзаконные нормативные акты имели, без преувеличения, революционный характер.

Во-первых радикальным образом изменилось регулирование винодельческой отрасли, которое сегодня полностью соответствует общемировой практике. Продукция, произведенная в России из собственного винограда, получила особый правовой статус, — были введены понятия вин защищенного наименования места происхождения и вин защищенного географического указания. Их производители должны получать отдельные лицензии и маркировать свою продукцию акцизными марками нового образца. В ходе дальнейшего взаимодействия с отраслевыми сообществами были установлены семь винодельческих регионов — Кубань, Ставрополье, Долина Дона, Нижняя Волга, Дагестан, Долина Терека и Крым. Многие контрольные функции были переданы от Росалкогольрегулирования в ведение отраслевых СРО. Сильно упростился ряд лицензионных вопросов, в особенности это коснулось фермерских хозяйств, для которых была введена особая лицензия, стоимость которой снизилась с 800 тыс.руб. до 65 тыс. руб., а также разрешена самостоятельная продажа продукции.

Во-вторых, российские производители вин из собственного винограда получили ряд существенных преференций. Для них были установлены льготные акцизные ставки; разрешена ограниченная реклама продукции (притом, что любая реклама остального алкоголя запрещена федеральным законом); установлены меры финансового стимулирования за счет бюджета. Государственная поддержка развития отечественного виноделия получила, таким образом, статус законодательно утвержденной промышленной политики.