Отставание от Победы: мутация истории Великой Отечественной войны

Польша не пригласила российское руководство на мероприятия по случаю начала Второй мировой войны. Мол, а как же 1939 год? Как пакт Молотова — Риббентропа? Не всё столь однозначно, говорят поляки. В России стало информповодом. Кто-то тому возмутился и удивился даже.

Но чего, собственно, тут обсуждать? Не в первый раз ведь. Россию старательно и давно из истории Второй мировой войны исключают. Из той её части, что о добре и о победе. Правда, глава канцелярии польского президента Кшиштоф Щерский заявил, что не ставит под сомнение роль Советского Союза в победе над фашизмом. Ой, так ли это? Не лукавит ли?

Фокус в том, что «цивилизованный мир» давно уже полагает, будто гитлеровский нацизм разгромили США и их союзники. Был ли среди них Советский Союз? Затесался ли? Зачастую нет. А порой и хуже — советские люди представляли собой, согласно западной матрице, такое же зло, как и нацисты. Подобные установки внушаются миру и через идеологические, и через политические, и через гуманитарные инструменты. И самое страшное тут — не то, что по данному вопросу думает Запад, а то, что думаем мы сами о себе.

Мы выиграли Великую Отечественную (Вторую мировую) войну, отдав за это 27 миллионов жизней, но спустя 46 лет — в 1991 году — потерпели фиаско. И дело тут не только в утрате единого государства, а главное — в потере самоидентификации. Ещё через время, инфицированные вирусом коллективного покаяния, некоторые из нас пришли к тому, что это была и не победа вовсе, а нечто сродни поражению, у «лучших» Красная Армия встала на одну доску с вермахтом. Они охотно приняли то, что напели им с Запада. Большевики равны нацистам и даже хуже, большевики равно советскому народу, советское равно русскому. В результате — поистине сатанинская логика! — выработался паттерн, будто русские повинны в том зле так же, как и нацисты.

Советское руководство будто предвидело это, изрекая: «В истории есть примеры того, как победители лишались плодов своей победы. Вести дела так, чтобы обеспечить эти плоды, и работать ради этой цели — это зависит от нас». Что ж, либо мы работали плохо, либо они работали сильно лучше нас. Послевоенный опыт свидетельствует: победа в военном конфликте ничего не значит. Важнее — победа ментальная. Оттого новые господа, захватывая земли, не только возводили там свои крепости и укрепления, но и строили университеты и церкви. Военное господство становилось лишь шагом для перековки сознания проигравших. В случае России произошёл обратный процесс. На земле победителей проигравшие, ведомые реваншистскими настроениями, создали свою матрицу. Перепрограммировали нацию, минимизировав попытки к сопротивлению, накачав суррогатом «счастья».

Проблема не в том, что Польша не приглашает российских представителей на мероприятия по случаю начала Второй мировой войны. Когда вообще поляки являлись нашими союзниками и партнёрами? Когда они выражали симпатию или хотя бы соблюдали нейтралитет? Сложная нация с их Ягеллоновской идеей, в которую Россия и русские ну никак не вписываются. Тем более сейчас, когда Польша давно уже стала дачной резиденцией США, а в ближайшее время НАТО собирается потратить 260 миллионов долларов на строительство там хранилища для американской военной техники.

И проблема даже не в том, что значительная часть мира вдруг решила, будто Советский Союз не являлся победителем в великой войне, а стоял на стороне зла. Это тоже, в общем-то, пусть и мерзко, но естественно. Потому что в 1946 году, после Второй мировой, когда мир искал новые формы существования, в нём не могли сложиться два полюса доминирующего созидания. Вселенское зло, коим представлялся нацизм, должен был победить лишь один. Остальному уготавливалась участь того же зла. И тогда США решили полностью переправить историю. Без этого их величие оказалось бы не полным.

К слову, лучше всего тут работали даже не учебники, а культурные инструменты. Вспомните, например, теперь уже классический фильм Стивена Спилберга «Спасти рядового Райана». Там ведь вообще не упоминается участие советских войск. Лишь отважные американцы, чей коллективный спасительный образ воплощён в рядовом Райане, отсекают головы нацистской гидре. И таких примеров — великое множество.

Но всё это, повторюсь, не проблемы. И вздыхать о подобном насколько поздно, настолько и бесполезно. Мы упустили распространение ореола нашей Победы ещё в советские годы, а в 90-е просто капитулировали. Потому ключевая проблема состоит в том, как сегодня внутри нашей страны воспринимают события Великой Отечественной войны, признают ли и чтут ли Победу. И вот это — трудный вопрос.

Потому что, с одной стороны, всё хорошо: люди выходят на «Бессмертный полк», несут цветы, и идеология не впадает в вопросе 9 мая в мракобесие. Но, с другой, хватает тех, кто относится к подобным проявлениям как к шоу, хватает мразей, которые грабят ветеранов, хватает тех, кто на полном серьёзе размышляет, будто Ленинград надо было оставить, а не переживать блокаду, и плодит прочие мерзости. Ползучие щупальца пробрались из Польши, США, Германии, Прибалтики, где Советский Союз как бы и не побеждал во Второй мировой войне, в нашу страну — и это несёт колоссальные угрозы и риски.

Самоубийственно бороться с ними привычными методами — как мы обычно поступаем во внешней политике, апеллируя к некоей вариативности мнений, пытаясь вести сознательный диалог. Нет, в данном вопросе щупальца необходимо отсекать самым решительным и жесточайшим образом, не допуская иной точки зрения в принципе.

9 мая 1945 года Советский Союз одержал величайшую и важнейшую победу в истории человечества над абсолютным злом, Свет восторжествовал над Тьмой. И это была наша Победа, за которую пришлось многим, слишком и слишком многим, заплатить, но мы выстояли и победили. За это весь мир должен нам поклониться — и плевать, если он считает иначе. Других мнений быть не может. Только в подобном ключе мы должны говорить и внутри, и вовне страны. Иначе ещё больше отстанем от Победы. А расстояние и без того давно уже стало критическим. Не упустить бы последние — летальные — сантиметры.