«Пепел в снегу»: запах пропаганды по утрам

«Во время Второй мировой войны, когда союзные войска сражались против нацистской Германии, Советский Союз насильно оккупировал большую часть Восточной Европы», — так начинается литовская драма «Пепел в снегу», основанная на дебютном романе «В оттенках серого», бестселлере родившейся и живущей в Америке литовской романистки Руты Шепетис. Не спрятаться русским от балтийского гнева, поэтому нетрудно догадаться о смысле фильма Мариуса Маркевичуса, рожденного и воспитанного тоже в Америке.

Драма эта историческая, о депортации народа Прибалтики. Казалось бы, тут можно и закончить, потому что и так понятно, какую историю покажут литовские творцы. И хотя кино и книга — произведения художественные, нельзя так просто взять и не написать, что кино основано на «тру стори» о высылке людей, которая, по фильму, означает их сознательное уничтожение.

1941 год. Главная героиня — молоденькая литовка Лина Вилкас, которую вместе с матерью и братом вывозят из Каунаса в суровую Сибирь, а оттуда в Заполярье, к морю Лаптевых. Отца расстреляли «проклятые» коммунисты, но это остается в тайне до самого конца. Во всяком случае, гибель отца — тайна для Лины, мать скрывает. Причем авторы не говорят о деятельности отца Лины. Возможно, литовский герой был перебежчиком и коллаборантом. Наверняка был убежденным националистом — фильм же о несломленном духе, мужестве и боли литовского народа — а значит, партизанил за независимость против сталинского режима. Можем только догадываться, потому что авторы обходят это дело стороной. А ведь в годы войны были сильны сепаратистские настроения. Против советской власти, которая, по фильму, абсолютное зло, воевали националистические «лесные братья». Вот и получается, что «совок» особо буйных сажал, а их родных и близких высылал. Однако никто не задумывается — если во время войны ты против Сталина, значит ты за Гитлера, другого выхода не было. География — приговор для малых народов.

Зритель, особенно далекий от советской истории, оказывается в плену картины, художественного вымысла, нарисованного писательницей Рутой Шепетис. Вместо серьезного рассуждения мы получаем «Сталин во всем виноват». В фильме людей без суда и следствия сажают в товарные вагоны и отправляют в Сибирь. Дают землю и работу, но показано это традиционно по-антисоветски — репрессированных втаптывают в грязь, изнуряют трудом (работают на свекольном поле), литовцы живут как скот, что, видимо, должно ужаснуть смотрящих, потому что в начале истории, перед захватом квартиры энкавэдэшниками семья Лины — литовская элита — ведет буржуйский образ жизни, наслаждаясь вином и тортиком. Получается, депортируют главных героев по классовому и политическому принципу, а не по национальному.

Кто знаком с черно-белой драмой «Хроники Мелании», шедевром современного латвийского кинематографа, по автобиографии Мелании Ванаги «На берегу Вельупе», с ходу поймет содержание «Пепла в снегу». Рассказ плоский, упрощенный и скучный по форме, чтобы фильм был понятен людям, которые имеют поверхностное представление о советской эпохе. Правда, таким оно и останется, потому что балтийские народы изображены жертвами, а советские солдаты — злодеями. «Пепел в снегу» хоть и цветной, но черно-белый по сути. «Невинные мужчины, женщины и дети были объявлены врагами советского режима», — говорится в картине. Следите за руками. Можно подумать, ни один латыш, литовец и эстонец не был коммунистом. Не случайно место поселения похоже на нацистский лагерь, где угнетенные страдают, мрут от голода и холода, а офицеры НКВД избивают, унижают и расстреливают. Короче, «совки» показаны откровенными сволочами.

Впрочем, есть среди этих циничных «чертей» юноша с ангельским лицом, единственный, кому омерзителен творящийся беспредел. Выясняется, что этот энкавэдэшник — украинец, а быть офицером НКВД, по фильму, невозможно, если «мать украинка». Почему так — неважно, главное вбросить, свести трагедию к «русский — нерусский». Офицеры смеются над молодым, кидая ему презренное «хохол», словно это национализм государственный, а не бытовой. И подумаешь, русские такие русские, что говорят с жестким акцентом, и не только по-английски. Картина сделана для международной публики, поэтому англоязычная, образ Лины исполняет британка Бел Паули, в роли матери — норвежка Лиза Ловен Конгсли, а главных офицеров НКВД играют швед Мартин Вальстрем и финн Петер Францен. Фильм трудно назвать литовским и уж тем более исторически подлинным.

Лина показана мечтающей о свободе художницей. Девушка наблюдает, как страх сменяется отчаянием, и переносит жизнь на пожелтевшую бумагу, чтобы годы спустя люди видели и чувствовали боль ее народа. Красиво, но для создателей фильма о триумфе воли и гуманизма, кажется, важнее создать страдальческий образ, придать истории ужасающую атмосферу. Художественно картина сделана достойно — кино грязное и морозное, страшное и красивое. Оператор — Рамунас Грейчюс, работавший над «Собибором» Константина Хабенского, и если там картина деланная, то жизнеописание «Пепла в снегу» выглядит правдоподобно и живописно. Но что есть кино без содержания? А содержание, как видно, банально и сентиментально, что подчеркивается мелодраматичной музыкой Фолькера Бертельмана, композитора голливудской драмы «Лев».

Вообще, кино — прекрасная возможность осмыслить трагическую историю, но для авторов этой картины все «совковое» яснее ясного, поэтому вникать и понимать историю — это слишком жирно. Только ясно другое: депортации — не геноцид, но создатели «Пепла в снегу» пытаются доказать обратное.

Важно знать, что депортация — это переселение, а не карательная операция, не каторга, как изображено в фильме, — отправленных в Сибирь литовцев обвиняют в измене, хотя зрителю не показывают, что именно они совершали, а за признание «врагом народа» предлагают 25 лет ссылки вместо пожизненной. Зачем все это делалось? Злая воля Сталина? «Важно не то, на что смотришь, а как на это смотришь», — рассуждает отец Лины. Вот литовские художники видят сталинские репрессии так, и ничего с этим не поделаешь.

Никто не оправдывает и не отрицает, что депортации как в 1941, так и в 1949 году проводились с перегибами и жестокостью. Плохая всем досталась доля, немногие вернулись, но как внук репрессированного латыша, знающий о ссылке не понаслышке, обращаю внимание, что депортация, например, латышей — это когда латыши писали доносы на своих родственников и соседей. Потом латыши грузили в вагоны латышей и отправляли под охраной латышей с ружьями в Сибирь, где их советская (многонациональная!) власть одела, накормила, выучила, дала работу, а потом дала свободу.

Финальные титры картины — вообще отдельный разговор. «С 1930 по 1950 год миллионы невинных людей были сосланы в Сибирь Иосифом Сталиным и советским режимом», — заканчивается «Пепел в снегу», и приправляется этот репрессированный хлебушек клюковкой, которая, должно быть, делает фильм не только о прошлом, но и о дне сегодняшнем: «Для некоторых борьба за свободу продолжается до сих пор». Интересно знать, для кого? Подскажите, о каких «миллионах» идет речь? Это все равно, что по комедии «Ирония судьбы, или С легким паром!» рассуждать о проблемах советского пьянства. Просветите, иначе попахивает голой пропагандой, где победители оказываются преступниками.