Где же готовится воевать Польша?

Строительство газопровода «Северный поток — 2» идет по расписанию. Газпром придерживается прежнего графика по срокам ввода в эксплуатацию проекта, плановый запуск которого намечен на IV квартал 2019 года. Как отметил в интервью порталу «Газета.ру» министр энергетики России Александр Новак,«в ежедневном режиме сейчас идет прокладка трубы по дну Балтийского моря. Даже сейчас, пока мы с вами разговариваем, в день укладывается по 5−6 километров. На сегодняшний день (26 февраля — С.С.) уже более 700 из 2400 километров трубы уложено. Это порядка 30%».

Не самая приятная новость для Варшавы, которая не оставляет попыток торпедировать «Северный поток — 2», прибегая в этих целях к различным доводам, в то время как западные и российские участники консорциума неизменно говорят о его сугубо экономической составляющей.

«Наша позиция заключается в том, что это коммерческий проект, — констатирует Новак. — Он реализуется Газпромом в консорциуме с другими европейскими компаниями Франции, Англии, Голландии, Германии. И эти мировые компании, те же Engie, Shell и другие, они бы не реализовывали этот проект, если бы это было коммерчески неинтересно. Подобные проекты, они реализуются не на год, а на десятки лет. Где-то до 50 лет. И, соответственно, конечно, это коммерчески очень интересный проект».

Однако Польша в своей пропагандистской кампании как делала, так и делает ставку на политическую и военную «аргументацию».

Напомним, что в январе 2018 года польский премьер Матеуш Моравецкий в ходе переговоров с занимавшим на тот момент пост государственного секретаря США Рексом Тиллерсоном поднимал этот вопрос.

«Если газопровод будет построен, то транзит газа через Украину будет ненужным, — заявлял премьер. — И госсекретарь США должен полностью понимать и оценить все угрозы и риски, которые могут произойти».

В ноябре того же года Моравецкий повторил этот тезис в Гамбурге, где он выступал на конференции FOTAR. Своих немецких собеседников он пытался убедить в том, что «Соединенные Штаты не являются противниками Европы. Мы хотели бы иметь мирные отношения со всеми, включая Россию и Китай, но мы видим проблемы со стороны Китая и России, а не с США». И потому, по его словам, в европейской безопасности важна проблема газопровода «Северный поток — 2».

Глава польского правительства отметил, что знает позицию Берлина, что это бизнес-проект, «но никто не верит такому на восток от Одера». Поскольку по завершении строительства непонятно, что «остановит российского президента Владимира Путина от марша на Киев». Но еще в январе 2018 года деловая варшавская газета Dziennik Gazeta Prawna называла слова премьера об угрозе «Северного потока — 2» независимости Украины «преувеличенными», поскольку наличие трубы нисколько не помешало Москве попытаться «разбить Украину». Более того, последовавшие события, когда 25 ноября 2018 года российские пограничники задержали в Керченском проливе три корабля ВМС Украины, прорывавшихся в Азовское море, показали, что опасаться провокаций надо как раз от Киева, а не Москвы. Однако министр иностранных дел Польши Яцек Чапутович заявил тогда, что инцидент в районе, где построен Крымский мост, показывает, что «для защиты своей инфраструктуры Россия может прибегнуть к применению силы».

Глава польской дипломатии высказал при этом опасения, что подобным образом Москва может действовать в Балтийском море для защиты газопровода «Северный поток — 2». Но защита предполагает вначале атаку. Поэтому встает вопрос, а кто может и должен атаковать газопровод, чтобы российские военные моряки принялись бы его защищать? По всему выходит, что только Польша, где который месяц рассуждают о будущей войне с Россией. И сколько бы Москва ни заявляла, что таких планов у нее нет, что российская сторона не наращивает группировку в Калининграде, когда есть статика, а делает это только после того, когда Варшава пытается изменить баланс, приглашает иностранные (американские) войска на свою территорию, ничего не помогает. Складывается впечатление, что для польских политиков становится честью оправдать собственные прогнозы об «агрессивной России», пусть для этого им даже придется самим развязать конфликт.

Поэтому энергетическая политика Польши начинает приобретать осмысленное содержание лишь в том случае, если воспринимать ее через военную призму. На днях The New York Times проделала подробный разбор польской газовой стратегии. Издание цитирует президента «государственной компании PGNiG, доминирующей на польском газовом рынке», Петра Вожняка, который заявляет: «Стратегия компании состоит исключительно в том, чтобы забыть о восточных поставщиках и, особенно о Газпроме». «Для нас это новый мир, — добавляет Вожняк. — Если я плачу американцам, значит, я плачу своим союзникам по НАТО». При этом «администрация Трампа представляла продажу американского газа в Европу как защиту от Москвы. Администрация в целом стремилась установить более тесные связи с правительством Польши, где размещено около 4500 военных из Соединенных Штатов». Но есть еще вопрос цены — а «Россия может производить газ дешево».

Между тем ситуация выглядит так, что вопрос цены важен не для Варшавы. Парадокс, который объясняет Джеффри Мартин, генеральный директор компании Sempra Energy из Сан-Диего, подписавший соглашение о поставках в Польшу: «В торговле СПГ цена есть всего одна составляющая. Большой проблемой является бесперебойность поставок».

Иначе говоря, труба, которая связывает поставщика и потребителя, является более надежным вариантом, поскольку поставщик не может ее взять и переставить в другое место. Этим она отличается от танкеров, доставляющих СПГ сегодня в одно полушарие, а завтра в другое, способных менять курс на ходу. И если руководствоваться исключительно коммерческими соображениями, то с точки зрения соотношения цена/надежность поставок Варшаве выгоднее иметь дело с Москвой.

Но если военными, то желание Польши отказаться от Газпрома говорит о восприятии России в качестве вероятностного противника, зависимость от которого, конечно, недопустима. В этом случае закупки у американцев СПГ оказываются не просто диверсификацией газовых запасов, но и предложением оборонного союза. Правда, в этом случае Варшава ставит свой внешнеполитический курс на российском направлении под контроль Вашингтона. В зависимости от того, какие политические силы в США будут брать вверх, будут меняться и действия Польши, колебаться между войной и миром. Не исключено, что в конечном итоге в Вашингтоне возобладает желание сдержать польскую агрессивность против Москвы. Вот только Варшава здесь будет уже ни при чем.