В романе Михаила Булгакова «Белая гвардия» описана печь, на которой Николка Турбин оставлял надписи и рисунки, «полные самого глубокого смысла и значения». Среди них надпись:

«Если тебе скажут, что союзники спешат к нам на выручку, — не верь. Союзники — сволочи».

А ведь всё первоначально начиналось совсем неплохо…

Историки Андрей Павлов (Санкт-Петербург) и Фредерик Гельтон (Париж) восстанавливают историю военно-дипломатического сотрудничества на Восточном фронте.

До начала войны в России в составе французского посольства находилось всего два офицера, выполнявших функции военных атташе. Естественно, для решения задач, вызванных военным временем (поставки оружия, обмен информацией, координация действий), необходимо было расширить штат сотрудников.

Первоначально миссии носили чисто технический характер. Так как русская армия нуждалась в снарядах к полевой артиллерии (главным образом, к знаменитым «трехдюймовкам», орудиям калибра 76,2 мм), а Франция не могла их поставить в необходимом объеме (так как сама не имела достаточного количества), в январе 1915 г. в Россию были посланы специалисты, «знакомые с методами увеличения производства снарядов». В августе того же года появилась миссия при ставке Верховного командования, с целью «оперативно координировать стратегическое планирование и проведение операций». Вскоре прибыли военно-морская и авиационная миссии и ряд других структур, которые объединялись общими для всех задачами, уже не всегда союзническими. Во-первых, детально информировать свое руководство о положении дел в политике, экономике, вооруженных силах России, а также о настроениях в обществе. Во-вторых, собственно помогать успешно вести войну. В-третьих, повышать престиж Франции в глазах русских партнеров.

Ситуация изменилась после прихода к власти большевиков. Французы не сразу стали сворачивать свои военно-дипломатические институции (была надежда, что коммунисты не удержатся у власти). Кроме того, новый режим не прерывал контакты с миссиями, несмотря на враждебные заявления в адрес Парижа. В частности, народный комиссар по военным и морским делам Лев Троцкий неожиданно попросил у Франции помощи в формировании армии после начала немецкого наступления в феврале 1918 г.

А затем был заключен Версальский мир, русские стали не нужны, и один из недавних лидеров миссии генерал Морис Жанен предал вчерашнего союзника адмирала Александра Колчака. Булгаков был прав.

Издание предоставлено книжным магазином «Циолковский».