В завихрениях нереализуемой мечты: «Курилы в обмен на инвестиции»

Когда мы начинаем мечтать об иностранных инвестициях, нам, видимо, наша страна представляется этакой несметной кладовой с сокровищами. Пусть иностранцы приходят со своими деньгами, мозгами и руками, мы им уже распахиваем двери, пусть всё наладят, а мы поделимся сокровищами. Правда, они находятся в земле: от урожая до глубоких недр, но уповая на волшебные закордонные технологии и увесистые кошельки, нам это не кажется непреодолимым препятствием. Иностранцы же всё могут, им немного постараться — и могут воспользоваться тем, на что упал их взор. Но мы совершенно не умеем смотреть на ситуацию глазами тех самых иностранцев, которых мы ждём, чтобы обустроить нашу жизнь. А этот взгляд «в зеркало» совершенно необходим, чтобы понять, почему же приток прямых (т.е. в реальные объекты) инвестиций к нам на протяжении многих лет похож на жиденький ручеёк. Причём не только из Японии, но и из других стран, будь то Германия, Франция, Австрия, Индия, Ю. Корея — долго можно перечислять. И не будем списывать на санкции — они ведь касаются определённых типов оборудования (в первую очередь нефтегазового) и станков, подпадающих под понятие «изделие двойного назначения», т. е. такого, которое можно использовать и для военного производства.

В России давно уже обосновались крупные и авторитетные западные аудиторско-финансовые компании (KPMG, Price Waterhouse-Coopers, DeLoitte и др.), которые занимаются анализом российского рынка и его игроков, их финансовых показателей, проводят оценку расходов и доходов заказчиков, ведут их бухучёт, составляют аналитические выкладки. Есть и солидное отделение известной по всему миру крупнейшей американской компании McKinsey, которая выполняет заказы на предмет более эффективной организации производства, оптимизации внутренней структуры заказчика, выявляет резервы для экономии средств — в целом даёт конкретные рекомендации объективного наблюдателя для прибыльной и грамотной постановки бизнеса во всех его аспектах. Но не помню случая, чтобы представителей таких компаний собирали вместе или опрашивали по отдельности на предмет их видения условий зарубежного, да и отечественного предпринимательства в России, заказывали анализ недостатков и как от них следует избавляться. Мы, конечно, и сами про себя многое знаем, но я говорю о взгляде со стороны, как раз от тех, кто может ответить на вопрос, что должно у нас быть, чтобы инвесторы стояли в очереди, а не шарахались от наших предложений. Есть, правда, и механизм совместных межправительственных комиссий с разными странами, включая и Японию, но на их ежегодных разовых заседаниях, как правило, занимаются бюрократическим подведением итогов с улыбками и последующим банкетом.

А ведь не секрет, что далеко не все японские компании, уже работающие на российском рынке, удовлетворены условиями для бизнеса. Их достаточно только опросить. Нам же часто кажется, что у нас в стране с бизнес-атмосферой стало всё в порядке для привлечения иностранных капиталовложений. Неудивительно — много что уже сделано в области корректировки всевозможных законов, правил и инструкций. Но достаточно ли? Не рано ли мы успокоились? И только ли в этом камень преткновения? Мы смотрим на скопление японских компаний на международных экономических форумах во Владивостоке, судим по этому факту, и сердце радуется. Но на самом деле многие едут туда из-за любопытства, лишь на разведку, или только потому, что едет премьер-министр, в кулуарах с которым или его приближёнными можно познакомиться и как-то заявить о себе для решения задач, лежащих вне России. А такие планы могут стоить того, чтобы пойти на расходы на полёт во Владивосток и обратно, тем более если возьмут в личный самолёт С. Абэ. Да и такая концентрация коллег «в нужное время в нужном месте» — неплохая возможность завязать полезные связи, за которыми не одну пару обуви истопчешь в обычной жизни. Принадлежность к команде тех, кто ездит с премьером, создаёт некую кастовость, особую категорию, что ценится и в мире бизнеса. Поэтому, не обманывая самих себя внешним антуражем таких масштабных мероприятий, надо взглянуть глазами японцев на общероссийский фон для развития предпринимательства, во всяком случае для участия в нём японского бизнеса. Обратимся к данным японской организации внешней торговли «Джетро», которая провела анализ мнений 182 компаний о состоянии инвестиционного климата в РФ (тех, кто имел или имеет бизнес с Россией).

Надо взять за правило, как говорят американцы, «вставать в ботинки» своего потенциального партнёра. Естественно стремление иностранного инвестора максимально обезопасить свои экономические интересы и вложение капитала в чужой, незнакомой стране, оно совершенно понятно и оправдано. Нужны надёжные гарантии и ясная схема разрешения споров. Об этом свидетельствуют и японцы, и наши специалисты. Министр экономики Х. Сэко сетует на «нестабильность правовой системы и сложную процедуру инвестирования». Ю. Вербицкая, управляющий партнёр АНО «Центрюргорстрой» (много раз принимала участие в переговорах и делах японских предпринимателей в России) говорит о наболевшем: «Статус инвестора — ни российского, ни иностранного российским законодательством абсолютно не защищён. Хорошо знакомым и надёжным для японского инвестора способом защиты инвестиций являются дополнительные имущественные гарантии, как-то: встречное представление имущества, возможность осуществления удержания, наличие поручительства. Принятый в мире такой способ защиты инвестиций, как страховое покрытие, в России не применяется в результате низкого страхового рейтинга. Но главное — навык бережного обращения с инвестициями и инвесторами у нас окончательно так ещё и не сформировался. Указание в законе на деятельность «на свой страх и риск» в современных российских реалиях звучит как предупреждение и чуть ли не угроза». И не будем закрывать глаза на то, что у японских бизнесменов по-прежнему отмечается явно выраженное недоверие к российской правоохранительной и судебной системе. Приходится в этой связи считаться и с настроениями внутри самой России — по недавнему опросу ВЦИОМ, граждане среди серьёзных трудностей предпринимательства назвали коррупцию, административные барьеры и отсутствие поддержки со стороны государства, а 62% вообще не верят в то, что в стране можно вести честный бизнес. Наивно полагать японских бизнесменов настолько беспечными, что они не изучают бизнес-климат в стране и не знают об этих опасениях.

Экономическая Федерация региональных организаций Японии «Кэйданрэн» провела короткий опрос своих членов в отношении России. Цель опроса — выяснить, какие области вложения капитала оцениваются как перспективные. Предпочтения потенциальных инвесторов выстроились следующим образом:

Как видим, нет никаких помыслов развивать передовые технологии, создавать наукоёмкие производства, вкладываться в «прорывные» разработки. И приказать японским бизнесменам по-иному выстроить приоритеты, даже если наши Курильские острова окажутся в японских руках, никто не сможет, да и не будет этого делать. Самыми безопасными и гарантированными капиталовложениями, судя по интересу японских предпринимателей, являются природные ресурсы, недра и недвижимое имущество. На этот счёт есть прямые высказывания министра экономики Х. Сэко. Сложные объекты инвестиций, как, например, научная деятельность и разработки, интеллектуальная собственность или экологические программы (уничтожение мусора, водоочистка), при нынешней нормативно-правовой базе РФ оцениваются как рисковые и рассматриваются минимально, либо вообще не рассматриваются. К тому же участие для японцев в российских тендерах под госзаказы — «тёмный лес». Поэтому они могут пойти максимум на такие средне-рискованные проекты, как оснащение реабилитационного центра во Владивостоке или строительство теплиц в районе Хабаровска (корпорация JGC). Всё, куда японцы настроены вкладывать деньги, хотя и безусловно востребовано, но достаточно незатейливо. Пока выделим в особую элитную категорию нефтегазовую отрасль с её специфическими заоблачными проектами, в ней санкционные запреты особенно ощутимы. Пусть наши «небожители» сами разбираются с целесообразностью и реальностью своих грандиозных задумок с японскими вливаниями в них, с необходимыми для их реализации финансовыми ресурсами (да и с тем, насколько они действительно необходимы). Может быть, начнут, наконец, и свои расходы ограничивать, и экономить, и проекты более тщательно взвешивать и просчитывать. И даже пойти непривычным путём — озадачиться рациональным использованием оборотных средств, например, вместо спонсирования «Роснефтью» концертов Ф. Киркорова всерьёз заняться своей индивидуальной научно-технической и производственной базой. Как заявлял гендиректор Фонда энергетической безопасности К. Симонов:«Несмотря на бурные разговоры об импортозамещении и создании собственных технологий СПГ, в реальности все контракты по-прежнему заключаются с иностранными компаниями. Мы везде видим импортные решения». По оценкам, мы свою технологическую базу в этой отрасли можем создать за 6−7 лет, а сколько времени уже на это упущено ?! Так будем или нет, по изречению Цицерона, «заменять богатство проворством ног»?

Речь лучше вести об основной категории предпринимательства — средне-крупной (про малый бизнес говорить всерьёз не приходится), которая может дать эффект не за счёт одного мегапроекта одной компании, а «растекаясь по горизонтали», да ещё и с мультипликативным эффектом. Вот с этим обрамлением одного или куста объектов мы сами должны и можем справиться, исключая мелочи или специфические случаи (медицинское оборудование, например). Чтобы построить новый причал в порту, или склад, или гостиницу под туристов или бизнесменов, в том числе японских, или дорогу провести и заасфальтировать (например, на острове Шикотан, где лишь грунтовые дороги), каких-то сверхсовременных технологий не требуется. Мы много говорим о внушительных проектах, а сами крышу у детского сада не можем залатать или давным-давно запланированную баню на Шикотане построить. А именно инфраструктурой, жильём и надо в первую очередь заниматься, бизнес должен приходить не на пустое место и самостоятельно обустраивать его, а уже на подготовленное, приспособленное под оптимальные условия как для производства, так и для жизни. Всё это потом окупится. Эту аксиому западного (и японского) подхода в отношении иностранных инвесторов у нас пока никак не могут впитать в себя. Недаром председатель японо-российской комиссии по экономическому сотрудничеству Т. Асада 27 апреля 2018 г. в Москве, отмечая проблемные места, обратил внимание собравшихся российских чиновников, что на Дальнем Востоке, в частности, всё ещё должным образом не развита инфраструктура. Мы-то привыкли, по нашим меркам «и так сойдёт».

Что же касается заветной мечты наших чиновников — договориться о доступе к высокотехнологичному оборудованию (в основном в нефтегазовой отрасли) и раздать себе премии, следует трезво смотреть на вещи. Значительная часть такого оборудования подпадает под всё ужесточающиеся санкционные ограничения, а на его долю приходится 20% российского экспорта из Японии. Найти там компанию, которая не боится наказания за несоблюдение санкций, — невозможно. С октября 2014 г. официальным Токио был изменён порядок выдачи разрешений на вывоз такого оборудования — если раньше это происходило относительно легко, на основе общей лицензии, то теперь заявка рассматривается в каждом конкретном случае. Тогда ещё, в 2015 г. нашим «коренникам» удалось проскользнуть сквозь захлопывавшиеся санкционные двери: газета «Коммерсантъ» в феврале 2016 г. писала о том, что Газпром успел добиться кредита в 800 млн долл. от консорциума японских банков, «Новатэк» убедил японский государственный Банк международного сотрудничества выделить 200 млн долларов, «Роснефть» дожала Marubeni Corporation и договорилась о совместной разработке ТЭО проекта строительства газохимического комплекса и разведке месторождений на шельфе. Но этому проекту Вашингтон даже не дал «взлететь» — он вмешался и жёстко напомнил японцам, что они должны действовать в санкционных рамках, определённых внутри группы стран G-7. Ими, помимо прочего, установлен запрет на поставку оборудования для глубоководного бурения, которое в японских «пакетах» оборудования на 25% американского происхождения. Так что оба проекта зависли «до лучших времён», а ведь переговоры по ним шли аж с 2013 г. Вот так годами можно переговариваться, а остаться ни с чем. С тех пор «поезд ушёл» ещё дальше — торговый представитель России в Японии С. Егоров сейчас честно признаёт: «В условиях санкций прямого вложения японского капитала в крупные инфраструктурные проекты быть не может». А применительно к другим технологичным областям он добавляет, что «современные технологии зачастую и даже как правило имеют двойное назначение. Японский бизнес очень законопослушен и никогда не пойдёт на нарушение правил». И никакая передача Курильских островов на это не сможет повлиять. Более того, после получения островов японцы со снисходительными улыбками именно этим и объяснят нам причины своего бездействия по доверчиво подписанным нами бизнес-договорённостям в виде «протоколов о намерениях», где не предусматриваются штрафные санкции за невыполнение обязательств.

Уже сейчас проявляется эффект замкнутого круга: смысл «полного раскрытия потенциала и прилива высоких технологий» ведёт нас по столбовой дороге в сотрудничество в нефтегазовой отрасли. Именно она, как показывают цифры и опросы, более всего привлекает японцев, да и наших «сильных мира сего». Но именно в ней всё жестче проявляются инициируемые из США санкционные ограничения (например, по свежему законопроекту «О защите американской безопасности от агрессии Кремля»). Мы вообще уже подошли к критической черте в том, что касается, например, разведки, добычи и транспортировки сжиженного газа.

«Если будет введён запрет на поставку американского СПГ-оборудования и кредитования для компаний, которые имеют американских акционеров, то у нас все проекты СПГ будут остановлены» — пишет К. Симонов.

«Все поставщики «Новатэка» чётко попадают в категорию запрета. У проекта «Арктик СПГ-2» («Новатэк» — В.М.) одни иностранные партнёры, и все они имеют прямое отношение к США». И что же получается — наше руководство рассчитывает развивать вместе с японцами месторождения, пожертвовать за это островами, а на самом деле японцы туго стреножены санкциями и дать нам то, что мы хотим, не могут. Могут только пообещать, что «потом всё будет хорошо», только стулья (то бишь острова) уж, пожалуйста, вперёд. Так в чём тогда прок от такой сделки?! Отдать острова и ничего не получить взамен, если уж руководствоваться меркантильными соображениями, пренебрегая морально-этической, гуманитарной, военной и экономической стороной дела?!

О естественных финансово-банковских ограничителях для проектов среднего масштаба уже говорилось в предыдущей статье — тут нам японцам даже предъявить будет нечего, они всегда сошлются (причём с конкретными примерами) на неблагоприятные условия и обстоятельства в нашей стране.

В годы министра иностранных дел А. Козырева в новую команду в МИДе «перестройщиков-любителей» внешней политики России в ранге заместителя министра влился некий японовед Г. Кунадзе, выступавший за передачу Японии части Курильских островов вообще без всяких условий и компенсаций. Даже приезжал на Сахалин и Курилы чуть ли не объявлять об этом как о решённом деле. Именно он ледяным тоном декларировал на о-ве Шикотан встревоженным жителям, что, несмотря на их протесты, «остров всё равно будет передан Японии». Тогда этот план всё же сорвался из-за опасений окружения Б. Ельцина поднять волну народного гнева, которая могла бы снести его самого и соответственно всю его «семью». План тот, так называемый «поэтапный план из пяти пунктов», даже не предусматривал размен островов на финансовые вливания в экономику России. Ельцин настроился просто сделать приятное японскому премьеру — «другу Рю», с которым «расслаблялся» во время ловли рыбы на Енисее. Вознамерился войти в историю Японии как её национальный герой, мечтал об ордене Хризантемы. В своей стране он уже считал себя недосягаемо великим, с неограниченной полнотой завораживавшей его власти, которой он любил бравировать направо и налево. Г. Кунадзе сейчас частное лицо и, ностальгируя о прошлой вольнице, отнюдь не жалует симпатиями нынешнюю власть. Но это не значит, что он, изучавший Японию, не способен судить объективно, на что она пойдёт или воздержится.

Вот выдержка из его интервью Радио Свобода (19.05.2016): «В Кремле бытует расчёт, что в обмен на какой-то прорыв в решении проблемы южных Курил Япония, дескать, предоставит России финансовую помощь, капиталовложения в Сибирь и прочее. Это чрезвычайно наивное представление, потому что долгосрочные капиталовложения в Россию не пойдут, пока для этого не возникнут условия, пока эти капиталовложения не будут полностью гарантированы. Условий этих в России как не было, так и нет, никаких гарантий японским стратегическим инвестициям никто не даёт. Вкладывать деньги, фактически заморозить крупные вложения в стране с непонятной политикой и социально-экономической перспективой крупные инвесторы не станут, и никакой премьер-министр их заставить не сможет».

Подводя итог всем обстоятельствам: финансово-экономическим, банковским, правовым и административным, можно однозначно сказать — расчёты на японское «экономическое и технологическое чудо» в обмен на южные Курильские острова — либо плод безосновательной фантазии некомпетентных людей, либо намеренное введение в заблуждение общественности и руководства страны чиновничьими карьеристами, а вместе с ними и «агентами японского влияния». Имена некоторых из них уже начинают всплывать. Если что-то и будет происходить позитивного от взаимодействия с японцами, то в штатном режиме постепенности, лишь в частностях, в отдельных и немногих проявлениях, во всяком случае до тех пор, пока у обеих сторон не исчезнут естественные и внешние ограничители для широкомасштабного и свободного сотрудничества. Но быстрой трансформации, а уж тем более «качественного прорыва» не будет, а тем не менее острова в Кремле вознамерились отдавать хоть сейчас. Вот и получится, что телега будет поставлена впереди лошади, под щедрые, но невыполнимые обещания японцев. А лучше бы не испытывать судьбу, проверяя порядочность наших соседей, тем более с заведомо известными объективными отрицательными последствиями для России от передачи островов, и, не покупаясь на яркие японские фантики, думать не о том, какую бы территорию ещё продать, а как своими руками и мозгами что-то путное на ней создать.