Архангельская область, 6 мая, 2004, 15:41 — ИА Регнум. Северные страны разработали несколько международных инициатив по борьбе с туберкулёзом и ВИЧ-инфекцией на Северо-западе России.

Как сообщила корреспонденту ИА REGNUM сотрудник Архангельского информационного Баренц центра Людмила Истомина, это было вызвано не только искренней озабоченностью проблемами общественной стабильности и гуманными целями, но также и национальными интересами и политическими амбициями. Новая книга, выпущенная Институтом Фридтьофа Нансена, описывает, как скрытые политические интересы влияли на одну из главных международных инициатив по здравоохранению, реализованных в Северо-западной России - "Task Force on Communicable Disease Control in the Baltic Sea Region" ("Task Force" контроль за инфекционными болезнями в Балтийском регионе"). Выводы этой книги симптоматичны для развития в целом сотрудничества в БЕАР и Балтийском регионе. Оба региональных сотрудничества находятся в поисках твёрдой опоры в международных отношениях.

Как сообщил сайт "Barentsobserver", в первую очередь, причиной возникновения таких инициатив, как Task Force являются серьёзные медицинские проблемы. Не приходится сомневаться в угрожающих перспективах распространения инфекционных заболеваний в России. Статистика и утверждения специалистов говорят об этом. Вадим Покровский, руководитель федерального центра борьбы со СПИДом, подтверждает, что в России зарегистрировано 238 000 ВИЧ-инфицированных, и общее их число, включая незарегистрированные случаи, может достигать 1,5 млн. человек. К 2010 году может быть инфицировано 8 млн. россиян.

На Северо-западе России с небольшим запозданием проявляются те же тенденции, что и по Росси в целом. Республиканский центр борьбы со СПИДом в Коми сообщает, что фактическое число инфицированных в республике в 10 раз больше чем 555, поставленных на учёт. В Мурманской области зарегистрировано 1168 человек, в Архангельской области только 189 зарегистрированных случаев ВИЧ-инфекции на начало 2004 года - это самый низкий уровень в стране. Так же стремительно растут темпы заболевания туберкулёзом. В тюрьмах Карелии за период с 1994 по 1997 число больных увеличилось на 1300 %. Ситуация в тюрьмах постепенно контролируется, но ВОЗ полагает, что 10% всех случаев заболевания туберкулёзом составляют формы устойчивые к медикаментам.

ВИЧ-инфекции и туберкулёз могут сыграть дестабилизирующую роль не только во внутренней жизни Росси, но и в международных отношениях. Отсюда международная озабоченность нехваткой финансирования и нежеланием принимать меры по борьбе с заболеванием в России. Но это не мешает второстепенным политическим целям стать неразрывной частью подходов с позиций охраны здоровья. Всё это проявляется и в случае с инициативой "Task Force".

Исследователи Геир Хённеланд и Ларс Рове в своей книге "Health as International Politics: Combating Communicable Diseases in the Baltic Sea Region" ("Охрана здоровья как международная политика: борьба с инфекционными болезнями в Балтийском регионе") подчёркивают, что Норвегия, выдвигая эту инициативу, преследовала несколько целей. Во-первых, Рабочая партия и Йенс Столтенберг только что пришли к власти, и их правительству требовался обновлённый имидж. Идея исходила от заместителя министра иностранных дел Йонаса Гарда Стёре, который только что покинул пост личного секретаря при Генеральном Секретаре ВОЗ Гро Харлем Брундтланд. Во-вторых, тот факт, что Норвегия не является членом ЕЭС, толкает страну на поиск альтернативных арен для многостороннего сотрудничества, чтобы избежать международной изоляции. Норвегия с её нечленством в ЕЭС могла рассматривать "Task Force" как стратегически важную арену в тылу ЕЭС, где Норвегия будет не только полноправным участником, но и исполнителем главной роли. Вследствие этого Норвегия взяла на себя непропорционально большую часть всей инициативы "Task Force". Секретариат располагался в Осло, в штате работало три норвежских сотрудника. Основная доля финансирования, предположительно, также выделялась Норвегией.

"Task Force" имеет сильную региональную направленность с акцентом на прямые контакты между специалистами, работниками системы здравоохранения и медицинским персоналом в регионах без привлечения МИДов сотрудничающих государств. Сотрудничество без участия высшего уровня было нарушением традиций, существующих в многосторонних международных контактах. Хённеланд и Рове приходят к выводу, что "Task Force" был успешным проектом по созданию региона, благодаря которому укрепились связи между Востоком и Западом. Более того, улучшились отношения между субъектами федерации в России. Парадоксально, но исследователи рассматривают успех инициативы "Task Force" не в аспекте здравоохранения, а в политической перспективе "регионального строительства". Дни "Task Force" сочтены. По программе 2001- 2004 инвестировано 75 млн. евро. На Северо-Западе России и в Балтийских странах инициировано около 100 проектов. В этом году деятельность, ранее осуществляемая "Task Force", будет проводиться в рамках инициативы Северного измерения ЕЭС.

Выводы авторов можно применить к двум проектам создания регионов на пост-советском пространстве Европейского Севера - Баренцев Евро-Арктический Регион и Регион Балтийского моря. После более чем 10 лет существования их значение, возможно, будет уменьшаться. Расширение ЕЭС уже существенно изменило карту и требует новых подходов к региональным вопросам. Пааво Липпонен, президент парламента Финляндии и бывший премьер-министр, открыто призывает к реструктуризации таких структур регионального сотрудничества как Баренц Регион и Регион Балтийского моря. Как и в случае с "Task Force", ЕЭС перехватывает ведущую роль в инициативах "Восток - Запад" на севере. Остаётся ждать, что останется от существующего регионального сотрудничества в Северной Европе. Несомненно только, что ситуация с инфекционными болезнями в России ещё долгие годы будет требовать массивной международной поддержки.