«Остров Петербург»: к вопросу об идентичности Северной столицы

Понятие «петербургская идентичность» — вовсе не выдумка зазнавшихся горожан, а вполне имеет право на существование. Так считает политолог, руководитель аналитического центра «ПолитГен» Ярослав Игнатовский. По его мнению, у Петербурга есть своя уникальная атмосфера, помноженная на богатую и содержательную историю, что не может не отражаться на самосознании. Конечно, соперничество с Белокаменной здесь играет не последнюю роль.

«С каким российским городом чаще всего сравнивается Санкт-Петербург? Правильно — с Москвой! И дело даже не в том, что присутствует тоска по тем временам, когда столица была в городе на Неве. Просто объективно жители нашего города на протяжении многих поколений развивали и двигали страну вперёд. Взять того же Николая Путилова, создателя крупнейшей российской промышленной империи, ничуть не меньшей, чем империя Круппа в Германии. Наш город подарил миру 12 нобелевских лауреатов. А вклад Петербурга в развитие отечественной культуры просто неоценим. Отсюда и почетное звание культурной столицы», — замечает Игнатовский.

Он обращает внимание, что петербургские «особенности» узнают по всей стране, так что соотечественники относятся хоть и уважительно, но не без иронии, посему и шутят в духе «Питер настолько культурный город, что, пролетая над ним, птицы терпят».

Политолог Юрий Светов отмечает, что разговоры о некой «самости» характерны для многих регионов России и мира, а противостояния крупнейших центров довольно типичны и для зарубежных государств.

«В каждом городе такие вещи существуют. Мы говорим об особенностях одесситов, москвичей, жителей Ростова-на-Дону, сибиряков. Каждый говорит о своей идентичности, это нормальное явление», — говорит он.

Петербург 200 лет был столицей огромной империи, а потом перестал ею быть. Теперь же, полагает Светов, город всё-таки испытывает различные методы компенсации того утраченного статуса столичности, и поиск этих методов идет уже довольно давно. Именно отсюда рождены тезисы о «северной», «культурной», «второй» и прочих столицах России.

«Противопоставление главных городов — это тоже естественно, это везде в мире происходит. В Италии соперничают Милан и Рим, в США — Нью-Йорк и Вашингтон. Это природный процесс. Важно, если ты уж устанавливаешь положительные качества для своего города, им соответствовать», — замечает Светов.

Однако, по мнению Ярослава Игнатовского, соревноваться за привлечение и формирование человеческого капитала надо не с первопрестольной, а с ведущими мировыми хабами — тем же Нью-Йорком, Лондоном, Амстердамом, Шанхаем, Стамбулом или Дубаем. Американский урбанист Даниэл Брук упомянул именно эти города в книге «История городов будущего» в качестве сформировавшихся мировых центров XXI века. Вместе с сотнями мировых столиц оказался и Петербург. «Мне кажется, именно в этом сегодня и заключаются наши «имперские амбиции», — считает Игнатовский.

Он добавляет, что Петербург стал центром бизнеса, коммуникаций и военно-политического, а далее научно-образовательного продвижения России в мире с момента основания — в том числе из-за морского логистического статуса.

«Все же помнят «окно в Европу». Именно на этих традициях и в этом духе росла российская элита. Кстати, то, что сегодня с переменным успехом пытаются реализовать в окрестностях Москвы — инновационный центр Сколково, уже было успешно реализовано более ста лет назад в нашем городе Сергеем Витте с одобрения российского императора — так же в нескольких километрах от города построен с нуля Санкт-Петербургский политехнический институт, сегодняшний «Политех», давший России и миру полет в космос и ядерную энергию», — замечает Игнатовский.

Кстати, он считает, что Петербург может удовлетворить современный запрос как на интеллектуалов, так и на новые культурные явления, хоть и участились разговоры о том, будто Петербург давно утратил статус и «культурной столицы России», как только иссяк поток «рока из подворотен» 1980-х, породившего такие явления, как БГ и «Кино».

По мнению Игнатовского, здесь всё еще появляется множество интересных проектов, а содержательное исполнение даже петербуржца Сергея Шнурова, как ироничного артиста и обличителя пороков, стоит на голову выше сугубо коммерческих столичных звезд шоу-бизнеса «во главе с комичным уличным философом Тимати».

Нельзя забыть, что свой отпечаток на характер как города, так и его жителей наносит история, особенно катастрофические события и масштабные потрясения. «Город трех революций» не случайно сумел их пережить, а затем вынести еще и одну из последних трагедий — блокаду во время Великой Отечественной войны. С этим соглашается и житель блокадного Ленинграда Эмма Лешина.

«Конечно, Петербург особый город, в том числе и потому, что блокаду хорошо помнит, боготворит свидетельства тех дней, помогает нам. Москва и другие города такого не переживали. Только наш город. Да и раньше такого отношения к нам, как сейчас, тоже не было. Петербуржцы знают, что случилось во время войны, в прошлом, и уважают будущее. Многие недопонимают всего того, что было. А было страшно. Так что теперь сбережение мира — задача в том числе и петербургской молодежи, наследие, продолжение петербургской памяти должно передаваться из поколения в поколение», — заключает она.

Читайте также: Блокада Ленинграда — как холокост для евреев. На этом строится идентичность

«Само ощущение блокады в Санкт-Петербурге и где-то еще — различно. Здесь, когда ты 27 января оказываешься на Пискарёвском мемориале, когда вглядываешься в лица живых свидетелей той страшной трагедии, очень отчётливо всё понимаешь и осознаёшь. И когда читаешь «Блокадную книгу» Алеся Адамовича и Даниила Гранина, если ни разу не был в городе на Неве, ты просто не сможешь целиком пропустить её через себя, как это могут сделать петербуржцы», — добавляет Ярослав Игнатовский.

Кроме того, политолог убежден, что и пресловутой «петербургской интеллигентностью» можно только гордиться, так как это никакой не миф. Особенно если учесть, что ввиду четвертой индустриальной революции дистанция между людьми сократилась до клика, и редко где можно услышать от незнакомца обращение на «Вы». В Петербурге это вероятно.

«На этот счёт, кстати, есть теория, что неукоснительное соблюдение дистанции и склонность к тому, что французский философ и социолог Жорж Батай называл «суверенитетом личности», у петербуржцев объясняется географическими особенностями нашего города. Как известно, Петербург строился на островах. В 1864 году на карте нашего города был 101 остров, сейчас их количество уменьшилось до 33 крупных. А при Петре I было запрещено строить мосты. Якобы отсюда и проистекает личная обособленность местных жителей. Именно поэтому настоящие петербуржцы не приветствуют громкие разговоры даже в публичных местах, а преждевременные попытки перейти на «ты» — мягко пресекают. Уважение к субъектности личности, безусловно, входит в социокультурный код петербуржца», — считает он.

Юрий Светов согласен, что в обществе петербуржцы могут вести себя немного иначе, чем жители других городов, но их достаточно «европейское» уважение чужих границ не мешает им быть открытыми к познанию нового.

«Думаю, что отличительная особенность Петербурга — это, как мне кажется, открытость миру, готовность узнать что-то другое, сохраняя всё лучшее, что есть в городе. Это чувство гордости за город и желание показать его, объяснить. Возможно, какой-то элемент гражданской культуры сохраняется — это относится к поведению в общественных местах. Условно говоря, всё-таки петербуржец, заходя в метро, оглянется, чтобы узнать, идет ли кто-то за ним, и придержит дверь. В Москве не всегда с этим встретишься. Конечно, это связано и с иным темпом жизни», — добавляет Светов.

О петербургских особенностях знают во всех уголках страны. Когда-то Юрий Светов с семьей гуляли в адлерском лесу и вышли на дерево, усыпанное неизвестными им доселе плодами. Под деревом сидел человек. К нему обратились с вопросом, что же это за удивительные фрукты, как называется это растение?

«Ты, наверное, из Ленинграда?» — ответил он Светову. «Да, но как вы поняли?» — поинтересовался тот. «Был бы москвич, уже давно бы сидел на дереве и ел», — отозвался незнакомец.

«Но это не для гордыни говорится. Заноситься не надо. Надо городу своему соответствовать», — замечает политолог.

По мнению Ярослава Игнатовского, петербургская идентичность — это вполне осязаемая вещь, и подтверждение тому можно отыскать как в возвышенной поэзии классиков, так и в уличном сленге из подворотен и дворов-колодцев.

«Да, жители «Северной столицы» любят свой город, настороженно относятся к чужеродным идеям, не забывают про своё соперничество с Москвой. Не вижу в этом ничего плохого. Можно, конечно, попытаться прочувствовать наш город и в экспресс-режиме — за несколько лет, но по-настоящему проникнуться духом Санкт-Петербурга быстро не получится. Слишком он многогранен. Есть такой тест на настоящего петербуржца. Если с утра на улице ярко светит солнце, а ты всё равно берёшь с собой зонтик без тени сомнения, значит, ты уже находишься на верном пути», — заключает он.