Это уже аксиома: в сфере межцерковных отношений понятие автокефалии является синонимом суверенитета. С этой точки зрения источник автокефальной власти Церкви — в ней самой и все признаки суверенитета неизбежно ей присущи.

Признаков государственного суверенитета не так уж и много, но к той модели церковного управления, которую январский Томос предложил Украине, и которой он дал имя «Святейшая Церковь Украины» с не особо благозвучной аббревиатурой «СЦУ», они имеют еще меньшее отношение. Итак, ничего личного: только признаки суверенитета и как они отражены в фанарском пергаменте:

  • Верховенство и неделимость (отсутствие другой церковной власти). Но в фанарском варианте прерогативой именно «другой церковной власти» оказалось даже трансформация (изменение) титула предстоятеля украинской церкви: «Блаженнейший митрополит Киевский и всея Украины», причем «не допускается никаких дополнений либо изъятий из его титула без позволения Константинопольской Церкви». Обратите внимание, даже не «одобрения», а именно «позволения».
  • Самостоятельность (отсутствие иных центров принятия решений). Но «Автокефальная Церковь Украины признает главой Святейший апостольский и патриарший Вселенский престол», а ведь конечные решения принимает голова. Или нет?
  • Неотчуждаемость (невозможность произвольного отчуждения легитимной и легальной власти). Но в фанарском варианте «архиереи Святейшей Церкви Украины, избираются отныне в соответствии с надлежащими положениями божественных и священных канонов и в соответствии с положениями ее устава, которые должны во всем обязательно соответствовать положениям этого Патриаршего и Синодального Томоса». Иными словами, неотчуждаемость власти в украинской Церкви предполагается только для одного субъекта — константинопольского патриарха, который является «хозяином Томоса». И, как показывает практика, может без особых церемоний его отобрать. Даже через 333 года. Для любителей нумерологии — это половинное «число зверя».
  • Полнота (распространение решений на все сферы церковной жизни). Но в фанарском варианте «сохраняется право всех архиереев и другого духовенства (Украины — М.С.) на апелляционное обращение к вселенскому патриарху, который имеет каноническую ответственность принимать безапелляционные судебные решения для епископов и другого духовенства». То есть во всех сферах церковной жизни право конечного решения, причем уже безапелляционного (!!!), принадлежит Варфоломею и его преемникам.
  • Независимость (возможность самостоятельного принятия решения вовне страны). И здесь не получается! СЦУ «обязана участвовать в межправославных совещаниях по поводу важных канонических, догматических и других вопросов, которые собираются время от времени, по священному обычаю, от начала, положенного Отцами». Вот такая «независимость» в условиях «обязательства».
President.gov.ua
Томос об автокефалии Православной церкви Украины

Но самый «веселый» подарок Фанара «Святейшей Церкви Украины» это, конечно, ее «независимость» в действиях за пределами своей страны. Сначала несколько общих замечаний…

Территориальное измерение современных автокефальных православных церквей включает в себя два элемента: каноническую территорию и диаспору. Каноническая территория — это исторически сложившаяся территория автокефальной церкви и создание там приходов других автокефалий незаконно с позиций церковного права. С диаспорой проще — там не применяется принцип единства юрисдикции и могут сосуществовать приходы разных автокефалий. Но само право суверенной церкви духовно наставлять своих единоверцев-эмигрантов не всем нравится, но никем особо не оспаривается. То есть признается имманентным правом автокефальной церкви.

Но не в случае с украинским Томосом. Вот и Украинская православная церковь (Киевского патриархата), которая рассматривала себя как автокефальную «от самых своих начал», в мае 2017 года создала свой Европейский Экзархат, 44 прихода в 16 странах Евросоюза. Сейчас УПЦ (КП) вошла в состав СЦУ — и потеряла свои иностранные активы. Потому что Томос категоричен: СЦУ «не имеет права ставить епископов или учреждать приходы за пределами страны; уже существующие отныне подчиняются, согласно порядку, Вселенскому престолу, имеющему канонические полномочия в диаспоре, поскольку юрисдикция этой Церкви ограничивается территорией Украинского государства».

А приходы в Европе аппетитные — восемь в Италии, по шесть — во Франции и Германии, пять — в Швеции и так далее. Теперь они, и их доходы, становятся собственностью Константинопольского патриархата.

О доходах я сказал не зря, потому что «деньги всему голова». И вот чего нет в Томосе, ни слова, так это того, куда пойдут доходы украинской церкви. Потому что «смутные сомнения» начали терзать еще с момента назначения в Украину константинопольских экзархов. А экзархи всегда назначались как исполнительные представители в различных областях церковного управления, в том числе и финансового. И, кстати, Томос-то уже подписан, а вот экзархи Даниил и Илларион из Украины не отозваны. Да и в Томосе «права Вселенского Престола на экзархат в Украине и священные ставропигии остаются неумаленными».

А еще появились «ставропигии», эти совсем не бедные церковные объекты, доходы от которых уже «по определению» будут уходить в Фанар. В общем, все заставляет с особым вниманием отнестись к выводу настоятеля Авчальской церкви Святой Мученицы Кетеван, отца Георгия (Размадзе) по поводу мотиваций Константинопольского патриарха: «Варфоломей заполучил Украину, и отныне весь доход украинской Церкви пойдет в его бюджет. Вот, это и есть одна из причин всего, и никакого Томоса автокефалии Украина реально не получала» (интервью ресурсу «Грузия и мир», 21 декабря 2018 г.).

President.gov.ua

В остальном же с Томосом «все хорошо». Документ до отказа забит заверениями о том, что Константинопольский патриархат «провозглашает Православную Церковь Украины автокефальной и щедро призывает на иерархию на украинской земле, непорочный клир и благочестивый народ ее из неисчерпаемого сокровища Святого Духа божественные дары…». Дары дарами, но как-то вспоминается, что первый пункт Устава канонической УПЦ гласит: «Украинская Православная Церковь является самостоятельной и независимой в своем управлении и устройстве». И это дало все основания фанарскому архиепископу Телмисскому Иову (Гече) может быть и случайно, но заявить, что «фактически устройство, существовавшее до сих пор в УПЦ МП, — это фактически было устройство автокефалии».

Но тогда следующий и более чем естественный вывод: эту «фактическую автокефалию» своей Церкви Украина потеряла, заменив ее не только каноническим, но и административным (даже более — похоже и финансовым тоже) подчинением маленькой греческой общине, уютно расположившейся на берегу бухты Золотой Рог в столице мусульманской Турции.

Мы того достойны?

Киев