Уссурийский край давно принадлежит России, что не оспаривают даже амбициозные японцы, но в тайге и на морском побережье хозяйничают китайцы и корейцы. Чужаки строят фанзы и деревни и обращают в рабов удэгейцев — обитателей здешних лесов и гор; их остерегаются даже русские поселенцы, медленно проникающие на Дальний Восток. Владимир Арсеньев наносит на карту все еще загадочные земли Сихотэ-Алиня и описывает стремительно исчезающий уклад местных народов. Классический сборник его произведений — «По Уссурийскому краю. Дерсу Узала», был переиздан в рамках отлично иллюстрированной серии «Великие путешествия».

Арсеньев — из тех географов и этнографов, которых для начала растоптали сталинисты, а его вдову впоследствии убили, а затем принялись избирательно тиражировать, подвергнув цензуре. Трагическая судьба героя его книг — проводника, ставшего для русских Дерсу Узалой, известна за пределами России; появился крепкий, но вольный к истории фильм Акиры Куросавы. Впрочем, другие — острополитические работы Арсеньева, основательно почистившего Приморье от китайских скопищ, так и остаются на обочине или вне поля зрения книгоиздателей. «По Уссурийскому краю» и «Дерсу Узала» — это два беллетризованных дневника, которые я с восторгом прочитал еще в школе, а затем вдумчиво вернулся к ним, побродив по Сибири и Северам.

Уссурийский край, в описываемые Арсеньевым годы (1902−1907), — глухомань относительная, как и любая горно-таежная местность, находящаяся в паре сотен километров от портов и железной дороги. Безоружному горожанину тут будет страшно, да и вряд ли он выживет, но автохтоны, азиаты из-за рубежа и русские промысловики везде видят следы человеческого присутствия, пусть и не первой свежести. Китайцы истребляют пушнину, выращивают на делянках женьшень и закабаляют невыгодной торговлей инородцев. Китайские поселения зачастую устроены и снабжены лучше русских деревень, и соваться в темноте в них опасно — обстреляют. Из-за браконьеров страдают коренные жители — они становятся беднее, и их роды редеют; такова угрюмая судьба лесных народов, чья гармония нарушена великими державами.

Владимир Арсеньев — образный таёжный писатель человека и природы. Для того, кто оторван от естественного мира, его тексты полны непознанной романтики или же монотонны. В экспедициях волнующие ситуации происходят не каждый день. Случайные блуждания по темному лесу, когда за спиной крадется тигр, или прорывы по замерзающим рекам и стычки с хунхузами описываются далеко не через страницу. Уссурийская тайга — это рутинные ливни, вечные туманы, мрачные и сырые ущелья, угрюмые и горелые пустоши, покинутые животными; и ночевки у костра спиной к дереву — в такой свирепый мороз, что только Дерсу Узала спит спокойно.