Кинопозитив как плацебо, или Вот такое у нас паршивое лето

Позитива не хватает! Срочно нужен позитив! Такой запрос, больше похожий на крик души, явственно витает в воздухе. Доходит уже до предложений создать министерство психологического климата — шутка ли! А что может лучше послужить делу опозитивливания широких народных масс, чем добрая комедия, «продлевающая лето»? В которой будет много солнца, моря, музыки, любви и прочих проверенных жизнеутверждающих ингредиентов?

Но любой фармацевт или парфюмер знают — бывает так, что вроде бы намешал в пробирке всего, что нужно, и в правильных пропорциях, а на выходе получается не чудодейственный «ламмер вайн» и даже не «Шанель №5», а типичное не то. Шит, как говорится, хеппенз.

Даже не сразу понятно, чего именно не хватило фильму Евгения Шелякина, чтобы реакция прошла как надо. И ведь его даже ни в коем случае нельзя назвать той самой нежданно случающейся субстанцией. Фильм, в общем-то, неплох, тем более для комедии, тем более для современной отечественной. Но иногда немного недопрыгнувший подававший надежды спортсмен огорчает куда больше, чем тот, кто прыгает только чтобы натянуть тесные штаны. Вроде бы и герой Алексея Гуськова вполне харизматичен и ярок, и прочие персонажи и типажи не подводят, как и воплощающие их актеры — один Тимофей Трибунцев в роли доктора дорогого стоит. И опять же солнце и море, которых так не хватает будничной осенью… Но на каждом шагу возникает ощущение недотянутости и недоделанности. Недозавершенные, неточные жесты, замятые и словно бы соскальзывающие в пустоту, мимо цели, реплики, которые должны были быть остроумными. И чем дальше, тем больше понимаешь — дело не в недостаточном количестве профессионального мастерства, репетиций и дублей, а в том, что создатели фильма в полном составе попросту не верят в заявленный позитив. Надо выдавать его на-гора, и хорошие актеры стараются изо всех сил, но одних стараний мало и они слишком заметны. Не получается даже саркастическая насмешка над дежурным позитивом, которая могла бы спасти ситуацию. Вышло в итоге нечто среднее, минус на плюс…

Начать с главного героя. Его прошлое можно воссоздать лишь по намекам. Был актером… непонятно, насколько хорошим и почему превратился в шута горохового, готового изображать кого угодно ради денег и угла. А ведь это важно на самом деле: сверзившийся с небес небожитель и не дотянувшийся до звезд неудачник — это два очень разных человека. Но претензии на былое небожительство всё же есть. Как и поза несправедливо обиженного судьбой и людьми, с достоинством несущего свой крест — в какой-то момент даже буквально. При этом предполагается, что Христофоров отнюдь не святой, если не чертушка. Но до разочарованного во всем и вся циника и хама он как-то, опять же, не дотягивает. То есть окружающие реагируют на него именно как на хама и занозу в заднице, оставляя зрителя в легком недоумении — а из-за чего столько эмоций? Хамит Христофоров без огонька, сквозь зубы и словно бы по обязанности. Да и не беспокоятся настоящие мизантропы о том, придет ли кто-то на их похороны и будут ли произносить там прочувствованные речи.

Между тем похороны-то не за горами. Всё серьезно, онкология, судя по всему — пусть больное место и выбрано такое, чтобы добавить немного соли не за счет одних слез. Потому тотальное невезение на всех фронтах как-то не очень трогает зачерствевшую душу героя — всё одно к одному, добивайте упавшего. И вдруг в наигранно-стоическую беспросветность врывается почти настоящее чудо. Тот самый таинственный «ламмер вайн», живая вода, эликсир здоровья, молодости и чуть ли не бессмертия. Который Христофоров решает испытать на случайно подвернувшейся «морской свинке» в лице юной суицидницы. Поступок загадочно-амбивалентный — то ли совсем уж цинизм, то ли неуклюжая попытка сделать доброе дело. Эта роль — подобранной зверюшки, о которой заботятся, но при этом используют для безумных опытов два немолодых алхимика-недоучки — сохранится за девочкой с трогательными пирсингами и малоподвижным лицом Пьеро почти до конца. Постепенно это всё больше напоминает стокгольмский синдром: «Они, конечно, психи, они меня даже к стулу привязывали, но они хорошие!». В чем заключается эта самая трудноуловимая «хорошесть», совершенно непонятно. Очень вряд ли в поступках.

Взаимоотношения героев, их действия и реакции вообще патологичны насквозь. Словно бы авторы поставили себе задачу не просто создать смешные и нелепые ситуации, а продемонстрировать именно те варианты человеческого поведения, которых в реальности или не бывает или которые бывают, но обычно вызывают не добрую улыбку, а совсем другие чувства. С главным героем, взрослым и даже седеющим мужиком, все обращаются исключительно как с трудным ребенком. Вплоть до врача, который пишет фальшивые оптимистические заключения и бегает вместе с пациентом по ночам вершить колдовские ритуалы. При этом Христофоров позволяет относиться к себе именно так, бравируя своим положением ни за что не отвечающего анфан терибля. Весь мир ему задолжал, а потому он будет с чистой совестью поплевывать миру в физиономию. И меняется он к лучшему не потому что постиг истину, очистился и осознал, а потому что поверил в свое исцеление. Умирающий Христофоров по мелочи портит жизнь окружающим и по-крупному себе, Христофоров обманутый и окрыленный ложной верой в долгую жизнь танцует, поет, читает стихи и наконец-то превращается для начальства в источник дохода, а не убытков. Ура! Но где же катарсис, пусть даже комический? Намек на него есть лишь в сцене «дуэли», когда герой, узнав про ложь во спасение, отказывается покинуть ристалище. Но где тут самоотверженное желание до конца постоять за родную кровь, а где — обычное упрямство, понты и бравада висельника? Поди узнай, ибо психологические моменты зажеваны и пропущены на тройной скорости. И, вдобавок, ситуация, когда отец вызывает на поединок обидчика не дочери, а почти взрослого сына, кажется очень странной. Ну да, пока что парень лечит травму, но поправится же однажды…

Кстати, о молодежи. Такое чувство, что авторов заморозили где-то в конце 80-х и разморозили только вчера. То есть для них в коробке с надписью «Подросток. Не кантовать!» вместе с самим подростком непременно укомплектованы гитара, странные шмотки, цветной парик, пирсинги и татуировки. Панковский ирокез сменила эмо-челка — и то ладно. Других подростков, с другими интересами — хотя бы разбирать-собирать своими руками мотоцикл — просто не существует. Только готический рок с бутафорским топором в голове и Люцифером по вызову — для души и пение для туристов на набережной — ради денег. При этом, по утверждению автора, именно в ней, молодежи, живет, вопреки всему, способность бескорыстно любить, которая единственно спасительна. Ну, можно и поверить. Хотя непонятны причины самозарождения любви, при таких раскладах слишком похожего на алхимическую трансмутацию воды из-под крана в чудесный эликсир.

Впрочем, работающих руками или вообще занятых чем-то дельным взрослых на горизонте тоже не маячит. Нет, один вроде есть — новый муж бывшей жены, но сей скучный и невзрачный персонаж в первых кадрах получает нокаут закаленным гладиаторским лбом главного героя и тем самым с позором убирается со сцены. А в самом деле — зачем он тут. Здесь же курорт, сплошной праздник, рай для творческих натур, где лето царит круглый год. Какие натуры, такое и лето…

Нет, сатирический момент в фильме, несомненно, присутствует, его трудно не заметить. Авторы явно не одобряют всего этого курортно-карнавального мельтешения на экране, отношений «ничего личного, просто бизнес», маниакального стремления превратить в товар что угодно — от Колизея до Евангелия (Колизей, разумеется, продается лучше). Но нет настоящей злости — потому что нет веры в то, что от этой болезни существует лечение. Устало смирившаяся перед злом сатира — это кобра с выдранными зубами. Это загнанный в овечий хлев «Христос», которого, если он вздумает всерьез бичевать торгующих в храме, просто запрут в «обезьянник». Не горькое, но действенное лекарство, а не пойми что в шарлатанском пузыречке.

Сладкий антидепрессант тоже сварить не вышло. Несмотря на совершенно нелогичный, да и довольно сомнительный хэппи-энд. В чём в итоге позитив? В том, что каждый остался при своих недостатках, только теперь не страдает от них, а ими наслаждается? Профнепригодная психологиня разрешила себе пускать в ход кулаки, главный герой — хамить от всей души. Разыгранные Христофоровым бывшие коллеги тоже наверняка счастливо избавились от некоторого рудиментарного неудобства при мысли о нём. Всем хорошо, шоу продолжается. И лето тоже продолжается. Какое уж есть.

А между тем зима близко.