В дебрях горного Ямала

Гудящий гнус плотным роем вьется вокруг человека — на арктическом Ямале солнце разогнало пасмурные облака, и приятная для странника жара активизировала беспощадных кровососов. Позади у него остались километры практически безлюдных пространств, а впереди ждала голая ямальская тундра и приобская тайга, но в ближайшие дни намечаются каменные каньоны, наледи и последние отроги Полярного Урала. Нижегородский путешественник Андрей Пугин выпустил в свободное распространение свой очередной фильм о неведомых для большинства землях — с незамысловатым названием «Одиночный сплав по реке Лонготъёган».

Вдоль водной артерии с заковыристым для русского слуха именем Лонготъёган периодически встречаются стоянки кочевников — это ханты; чуть западнее есть и коми. Пользуясь летом и не слишком заболоченной почвой в тундровых долинах Полярного Урала, они приумножают свои оленьи стада, заводят спутниковые телефоны и по старинке живут в чумах. Пугин натыкается на них примерно раз в неделю, что вносит диалоговое разнообразие в его нелегкий поход к берегам мутной сибирской реки Обь. Все остальное время он проводит наедине с горными пейзажами Ямала, девственной чистотой здешних мест и под пронзительными порывами арктических ветров.

Кроме скотоводов, о присутствии человека напоминает частная железная дорога и мост, перекинутый через Лонготъёган. Это «газпромовская» ветка в городок вахтовиков Бованенково — там газовое месторождение; но впрочем, активное движение здесь заметить трудно. Мост в тундре, где на сотни километров нет поселений, — это напоминание о далекой индустриализации и приблизительная геологическая граница между миром причудливого горного рельефа и чуть взлохмаченной и обнаженной тундры. До моста еще есть лиственничные леса, за ним — зеленая степь, и даже без криволесья.

Лонготъёган, как и другие реки, питаемые горными снегами, прозрачен до своего дна, устланного камнями. Иногда он, разлившись вширь, еле проталкивает свои воды вниз, к разбухшему от притоков руслу Малой Оби, а в других местах сжимается, и грохочет на перекатах, и врывается на смертельно опасные для путешественника-одиночки пороги. И Лонготъёган — это награда за долгий волок: с его каньонами, редко клюющим хариусом и нависающими над руслом метровыми наледями, которые и на излете июля не думают таять. Мало кто из людей увидел вблизи эту уральскую реку, становящуюся сибирской, и Пугин — один из них. И он тот, кто красиво показал ее силу множеству своих зрителей.