Защитить экономический суверенитет России!

Страну напрягают европейскими санкциями, а в правительстве продолжают безоговорочно благоговеть перед европейскими экономическими лекалами, хотя они и скроены из силуэтов чужих фигур. М. Орешкин, министр экономического развития Российской Федерации, в ходе недавней встречи с генеральным секретарем ОЭСР так прямо и заявил: «Россия, несмотря на приостановление процесса вступления в ОЭСР, которое произошло несколько лет назад, продолжает внедрять лучшие практики и базу знаний, существующие в ОЭСР. Мы участвуем в комитетах и ряде других очень важных процессах».

В правительстве Д. Медведева давно хотели, чтобы Россия вступила в европейскую Организацию экономического сотрудничества и развития. Теперь стали говорить «мягко»: процесс вступления приостановлен.

На самом деле облом произошел в 2014 году после госпереворота на Украине. Начальство из ОЭСР собралось срочно на закрытое заседание и прекратило процесс оформления российского членства в этой организации по политическим причинам. Этим решением в парижской штаб-квартире ОЭСР дали понять, что экономика, конечно, вещь объективная, но управляется она субъективно.

Однако российские экономисты до сих пор этого так и не поняли. Оэсэровское менторство так заковало экономическое сознание российских управленцев, что случился синдром собаки: дали затрещину, а она руки лижет.

Последнее нововведение в структуру управления российским народным хозяйством с подачи ОЭСР и активно внедряемое — оценка регулирующего воздействия или ОРВ (не путать с ОРВИ, которая однозначно болезнь, а ОРВ ещё находится в инкубационном периоде, но очень похожа на болезнь).

Что это такое?

Это оценка эффективности будущих государственных решений, проектов решений, с точки зрения их вероятных последствий. Обычное дело. Рутина, с точки зрения решения управленческих задач, но всякий раз специфичная.

Универсальных критериев, одинаковых подходов к оценке эффективности, например, многомиллиардной докапитализации Россельхозбанка или затрат на государственную молодежную политику, не существует.

А что, если вырвать эту оценку из самого процесса принятия решения? Практически это сделать невозможно, потому что все решения, если они государственные, влияют на все другие решения. Но умозрительно всё можно. И даже попытаться найти некий общий алгоритм, метод, способ.

Так, умничание с целью превратить отсев неэффективных решений на этапе принятия того или иного нормативного правового акта в отдельную теоретическую дисциплину, самостоятельную отрасль знания и область государственного управления очень понравилось нашему правительству. Естественно, экспертный бизнес моментально воспользовался этим и превратил в высокодоходный промысел.

Наверняка общероссийский центр компетенции по оценке регулирующего воздействия и управления регуляторными рисками скоро вырастет до масштабов государственного ведомства.

Минэкономразвития посвятил ОРВ специальный портал в интернете, ссылаясь на то, что ОЭСР рассматривает регуляторную, монетарную и бюджетную политики основными драйверами экономического роста. Регуляторная политика способна дать, по европейским лекалам, до 1,5−2,5% прироста ВВП в год, а также обеспечить повышение уровня занятости, производительности труда, предпринимательской и инновационной активности, существенный приток иностранных инвестиций.

Какие еще нужны доказательства, если так считают в ОЭСР?

И вот Минэкономразвития уже увлёкся «предотвращением» принятия вредоносных нормативных правовых актов, о чем он сам сообщает регулярно на портале orv.gov.ru.

Такие, конечно, есть.

Например, Минэнерго России предложил правительству заменить в стране действующие осветительные приборы и лампы на устройства более высокого класса энергоэффективности. Структуры ОРВ Минэкономразвития тут же установили, что в Воронежской области замены потребуют более 50 тысяч светильников уличного освещения и около тысячи светильников в государственных общественных и производственных помещениях, что не предусмотрено бюджетами. В Костромской области из 31 тысячи уличных светильников замены потребуют 2886 светодиодных светильников, стоимость которой составит 19 миллионов рублей. Это тоже неожиданно для бюджета области.

Минэнерго предложило, чтобы светильники с электронным источником питания для уличного освещения со светодиодами имели встроенную функцию регулирования светового потока светильника. Но в настоящее время производство таких устройств в России отсутствует. Чтобы изменить производственный процесс, в среднем увеличение цены составит порядка 10−20% только на материалах.

Поэтому ОРВ Минэкономразвития заблокировало предложение Минэнерго.

Или другой пример. Проект приказа МЧС России предписывал единообразный подход в обучении требованиям пожарной безопасности. Но по подсчетам в крупных компаниях, например, той, которая владеет сетью магазинов «Перекресток» и др., это потребует более миллиарда дополнительных рублей и трудно высчитываемой суммы для мелких структур с одним-тремя сотрудниками. Из бюджетов субъектов Российской Федерации и местных бюджетов потребуется выделение более 2,06 млрд руб. не реже одного раза в три года.

Минтранс России планировал изменить правила перевозки групп детей автобусами, чтобы с года выпуска которых прошло не более 10 лет.

В стране свыше 90% автобусов, используемых для перевозок групп детей по заказам, имеют возраст старше 10 лет. Предложение автобусов, которые могут использоваться в качестве туристических, произведенных на территории Российской Федерации, ограничено и, по информации хозяйствующих субъектов, не превышает 50 единиц в год. При этом обновление парка транспортных средств может быть осуществлено только при субсидировании закупки автобусов из федерального бюджета.

В Татарии это могло бы привести к срочной закупке 198 автобусов и денег на 500 млн рублей. Аналогичная ситуация в Республиках Коми и Мордовия, Ямало-Ненецком автономном округе и др.

А теперь рассмотрим ситуацию с позиции здравого смысла.

Усиленное внедрение ОРВ уже само по себе свидетельствует о другой нерешенной проблеме — проблеме профессионализма в правотворчестве министерств и ведомств. Это проблема кадров государственного аппарата, которая не решается в ОЭСР.

Вместо того чтобы, наделив министерства и ведомства огромными полномочиями по правовому регулированию соответствующей сферы народного хозяйства, серьезно заняться кадровой работой, пригласить лучших специалистов из регионов, решили, по подсказке ОЭСР, просто увеличить число фильтрующих элементов.

Обязали министерства и ведомства использовать механизм публичного обсуждения и проектов законов, указов, постановлений правительства и актов более низкого уровня. Стали поощрять аналитическую экспертизу, когда у нас катастрофически не хватает синтеза, как умения, и социально-экономических проектировщиков и конструкторов, как профессионалов.

Судейскую функцию поручили исполнять Минэкономразвития, который, по его же данным, выдаёт отрицательные заключения на четверть проектов нормативных правовых актов, подготовленных министерствами и ведомствами.

Заключения Минэкономразвития выглядят теоретически безупречно применительно к тексту будущего решения, но не к проблеме.

Так, Минприроды разработало нормативы обеспеченности субъекта Российской Федерации лесопожарными формированиями, пожарной техникой и оборудованием, противопожарным снаряжением и инвентарем, иными средствами предупреждения и тушения лесных пожаров.

Минэкономразвития посчитало, что потребуется более 25 млрд рублей, поэтому вопрос надо решать не ранее 1 января 2020 года. И ни одного аргумента в пользу неотложности принятия государственных решений, потому что это не вопрос, а проблема — лесные пожары в стране. Ни одной цифры потерь и ущерба, чтобы приблизить время решения «вопроса» хотя бы с середины 2019 года, если нельзя с его начала.

Аргументы оказались оэсэровские: не попали в сроки бюджетного цикла и не внесены изменения в государственную программу Российской Федерации «Развитие лесного хозяйства».

Минэкономразвития не поддерживает Минприроды с его инициативой принять федеральный закон «Об охране атмосферного воздуха» и подзаконные акты в целях снижения загрязнения воздушной среды.

Почему? Потому что, если дать право субъектам РФ на проведение сводных расчетов загрязнения воздуха для отдельных населенных пунктов и объявления о неблагоприятных метеорологических условия 2-й и 3-й степени, в обязательном (императивном) порядке должна проводиться внеплановая проверка. Общее количество объектов — 141 184 единицы, а число уполномоченных сотрудников — около 40 инспекторов в одном субъекте Российской Федерации. На одного инспектора придется в день порядка 40 предприятий. Стоимость лабораторных замеров для 5 наиболее распространенных веществ (оксиды азота, диоксид серы, угарный газ, бензпирен) составит порядка 20−50 тыс. рублей. Совокупные затраты всех бюджетов — 2,8−7 млрд рублей.

И вместо заключения.

Россия — не страна, а цивилизация.

Если бы в Минэкономразвития не увлекались бы списыванием у ОЭСР, переводом с английского, французского или немецкого, а мыслили и чувствовали на государственном языке Российской Федерации, то озаботились бы словом «воздействие», которое является ключевым в ОРВ.

По-русски, воздействие — это, конечно, влияние субъекта на объект, но не обязательно приводящее к какому-либо изменению объекта.

Влияние (по-русски) это такое воздействие, которое обязательно вносит изменение в поведение, отношение, ощущение, если говорить о человеке или коллективе людей. И в характеристики деятельности, если говорить о производственных организациях.

Поэтому нам нужно управляющее влияние с целью получения результата, а не бесконечный процесс копирования чужих и чуждых образцов ради копирования и зарубежного одобрения.

Если в правительстве привыкли и будут продолжать функционировать, а не решать проблемы, то управленческий процесс будет осуществляться как процесс воздействия.

Стране же нужны выдающиеся личности и действия, влияющие и на страну, и на ее народ.

И подлинный суверенитет в любом смысле этого понятия.