The Sandman. Прошлое, настоящее, будущее глазами Повелителя снов

В 2019 году весь мир будет отмечать тридцатилетний юбилей первого выпуска «Сэндмена», главного графического романа претендента на «альтернативную Нобелевскую премию» Нила Геймана. Запланировано очередное супер-пупер-подарочное издание, пара онлайн-проектов и целая серия «вбоквелов"-спиноффов — это не считая шумного празднования среди фанатов. Российские издатели между тем добрались пока только до восьмого тома из десяти (правда, с выверенным переводом и подробными развернутыми комментариями литературоведа Михаила Назаренко). Но в 2019 году и они обещают наконец довести этот долгоиграющий проект до конца.

История Сэндмена, Морфея, Повелителя сновидений и младшего брата Смерти, вырвавшегося из столетнего заточения, предсказуемо движется к развязке. Но с каждым томом — все медленнее, с многочисленными остановками и перекурами. Песочный Человек уже вернул себе власть над Страной Снов, сразился с двойником, приструнил распоясавшиеся кошмары, повидался с бывшими возлюбленными, побывал в аду (дважды) и в сопредельной Стране фейри. Теперь Сэндмену (и автору) остается только предаваться воспоминаниям, чудить, откликаться — или не откликаться — на просьбы родни и готовиться к неминуемому финалу. Последние три тома графического романа, изданные в России («Притчи и отражения», «Краткие жизни» и «У Конца Миров»), мало что добавляют к основному сюжету, зато складываются в своеобразный триптих о месте, которое занимает Сэндмен в прошлом, настоящем и будущем.

История человечества — сплошная погоня за грезой, недостижимым идеалом, неосуществимой фантазией. Мечты поднимали людей на баррикады и погружали целые страны в кровавую резню, вдохновляли одиночек на создание бессмертных холстов и тысячелетних империй, превращали в героев законченных неудачников. Сны — включая те, что мы видим наяву, — правят нашим миром с той минуты, когда коллективное бессознательное кривоногого примата впервые властно заявило о себе. Сестры Сэндмена, Страдание, Безумие и Страсть, не раз пытались оспорить могущество Морфея, но каждый раз проигрывали состязание. В историях, собранных на страницах книги «Притчи и отражения», Нил Гейман объясняет, почему такое противопоставление не имеет смысла. Вожди Французской революции поднимают народ на восстание и устраивают избиение аристократии — но используют для этого мечту о новой, справедливой жизни. Октавиан Август закладывает мину замедленного действия под саму основу Римской империи — но к этому его побуждают ночные кошмары, воспоминания о детской травме. Джошуа Нортон, самопровозглашенный «король США», остается в истории смешным и безобидным сумасшедшим, но фантазия, которую он олицетворял, приводит на его похороны десятки тысяч людей со всех концов Америки. В человеке все слишком тесно связано, запутано, перемешано — и Повелитель иллюзий всегда готов вставить свое веское слово.

Настоящее — бесконечная паутина историй, рассказанных в трактире «У Конца миров» или в каком-нибудь другом придорожном баре: именно из этих рассказов состоит ткань нашей реальности, да и любой другой реальности тоже. Лавкрафтианский рассказ о спящем городе и киплинговский рассказ о прекрасном юнге, который увидел морского змея. История мастера похоронных обрядов и история фейри; история бедного мальчика, ставшего президентом, — и история Спасителя, который однажды придет в каждую Америку, сколько бы их ни существовало в Мультивселенной. Рассказы в рассказах и рассказы с опоясывающим сюжетом; рассказы с густым подтекстом и моралью, которую каждый волен выбрать по собственному вкусу; рассказы фантастические, авантюрные и просто странные… Человек, которому нечего поведать другим, считай, и не жил вовсе: его можно стереть, вычеркнуть из реальности, без проблем заменить кем-то совсем другим. А там, где рассказывают истории, всегда найдется место и для повелителя фантазий, пастуха снов, стража кошмаров — иначе говоря, все того же Песочного Человека.

И только с будущим не все так однозначно: главный герой Нила Геймана относится к нему недоверчиво, даже настороженно. И это, в общем, понятно — грядущее расплывается, тонет в тумане, мы точно знаем о нем только одно: оно не будет похоже ни на прошлое, ни на настоящее. В «Кратких жизнях» Сэндмен отправляется на поиски своего старшего брата, одного из Вечных, антропоморфного воплощения перемен, бесследно сгинувшего много лет назад. Но это не его идея: на самом деле Песочный Человек не стремится к этой встрече, даже пытается избежать, словно простой смертный. Будущее чревато неизбежными переменами, а перемены — потерей контроля над миром и над собой: такая непредсказуемость пугает куда сильнее, чем страдание, безумие или смерть.

Безусловно, возможны и другие трактовки: многотомный «Сэндмен» один из самых затейливых, полифоничных, композиционно сложных графических романов за всю историю жанра. У Нила Геймана все идет в дело, от древнегреческих мифов до свежего газетного заголовка, от Гамлета до Бэтмена. Автор ведет заочную дискуссию с коллегами и современниками (например, Аланом Муром) и дарит новую жизнь забытым героям старых комиксов, экспериментирует со стилем и интонациями, соединяет в одной реторте классику и треш и доводит до кипения на медленном огне фантазии. В «Сэндмене» он выложился по полной: какую книгу Геймана ни открой, в какой текст ни загляни, все эти истории уходят корнями в графический роман о Повелителе снов. Нет, конечно, и «Американские боги», и «Коралина», и «Никогде», и «Звездная пыль» по-своему хороши, но именно в «Сэндмене» креативность, изобретательность, раскованность воображения Геймана достигли своего пика.

С конца 1990-х нет-нет да и появляются слухи о грядущей экранизации «Песочного Человека» — то о полнометражной версии, то о телесериале. Но, боюсь, это дохлый номер: «Сэндмен» распадается на сотни историй, и каждая из них рассказана своим голосом, на свой манер. Чтобы получилось что-то адекватное оригиналу, понадобятся десятки сценаристов и режиссеров уровня Терри Гиллиама в его лучшие годы. А неадекватное — зачем снимать? Только бюджет пускать по ветру.