Вашингтон, 20 сентября, 2018, 09:49 — ИА Регнум. В Вашингтоне только и разговоров об американской исключительности: политики настаивают на том, что у США есть уникальная миссия, заключающаяся в том, чтобы обеспечивать чаяния всего человечества. Это высокомерие уже стало фундаментом американской внешней политики, особенно когда дело касается экономических санкций, пишет Даг Бендоу в статье для американского издания The American Conservative.

Dmitri K
Эффект бумеранга

Читайте также: American Conservative: Санкции подрывают экономическую гегемонию США

Сторонники санкций обычно превозносят предполагаемые преимущества своей политики, не предоставляя значительных доказательств. Тем не менее исследования показали, что санкции могут быть эффективными тогда, когда ограничения носят международный характер, применяются к ограниченному списку продукции и направлены на достижение скромных целей. Даже тогда правительства редко жертвуют фундаментальными интересами в ответ на экономическое давление. Скорее, они реагируют так же, как реагировал бы Вашингтон в подобной ситуации, — сопротивляются еще яростнее.

Разочарование неэффективностью этих средств заставляет должностных лиц США действовать с удвоенной силой. Поэтому Вашингтон регулярно наказывает отдельные иностранные компания и граждан. Так, за прошлый год министерство финансов США внесло примерно 1 тыс. человек и организаций в Список лиц особых категорий и запрещённых лиц. Американские политики в настоящее время используют главенствующую роль своей страны в мировой финансовой системе в качестве оружия даже против дружественных государств, лишая их доступа к своему рынку. В свою очередь, третьи стороны сталкиваются с многомиллиардными штрафами за то, что ведут дела с теми, кто находится в списке непослушных Вашингтона.

Даже крупные, процветающие страны уязвимы для американского давления, часто достаточно одних угроз санкций, чтобы изолировать ту или иную маленькую страну. Например, в течение многих лет правительство Судана было вынуждено использовать за границей исключительно наличные деньги, перебрасывая валюту в США для работы своих дипломатических представительств. После же того, как администрация президента США Дональда Трампа ввела санкции в отношении Ирана, из исламской республики ушла целая группа иностранных компаний.

Однако даже такие усиленные санкции редко приводят к изменению правящих групп, на которые они нацелены. Так, главенствующей идеологией на Кубе по-прежнему является коммунизм, правительство Судана остается авторитарным и исламистским, тогда как немногие специалисты по Корее считают, что Пхеньян когда-либо откажется от своего ядерного оружия. Со своей стороны, несмотря на экономическое давление, Россия так и не отказалась от своего курса. Вместо этого иностранные государства ищут неэкономические способы воздействия на интересы США.

Международное экономическое давление сыграло определенную роль в том, чтобы подтолкнуть Мьянму, Иран, Ливию и Северную Корею к переговорам с Западом. Однако тогда санкции сопровождались позитивными стимулами. И даже тогда успех все еще был ограниченным. Нейпьидо по-прежнему проводит репрессивную политику, подавляя целую этническую группу — мусульман рохинджа. Тегеран пошел на подписание Совместного всеобъемлющего плана действий — ядерной сделки, достижение дальнейшего прогресса по которой маловероятно после выхода из соглашения США. Кроме того, свержение ливийского лидера Муаммара Каддафи отобьёт у других желание идти на серьезные уступки в будущем. КНДР, скорее всего, будет обладать своим ядерным арсеналом на протяжении многих лет и даже десятилетий.

Санкции хуже, чем неэффективны: они могут иметь далекоидущие экономические последствия. Ограничение продаж нефти в Иране подталкивает цены на энергоносители во всем мире. Запрет на продажу определенных технологий Москве непропорционально сказывается на европейских фирмах. Даже более мелкие рынки имеют значение. Как отметил специализирующийся на санкциях юрист Питер Харрелл, введенные против Турции пошлины стимулировали резкую распродажу на рынке, что не только затронуло Анкару, но и привело к падению стоимости акций крупнейших европейских банков, ведущих свои дела с Турцией. Из-за беспорядочного использования Вашингтоном экономических санкций глобальную экономику больше либеральным рынком считать нельзя.

Более того, экономические санкции почти всегда бьют по самым незащищенным слоям населения. Наиболее известный пример этого — в результате санкций США в Ираке погибли около полумиллиона грудных детей. Вполне возможно, что это число преувеличено, но когда по этому поводу тогдашнему постпреду Вашингтона в ООН Мадлен Олбрайт был задан вопрос, она не стала оспаривать, подчеркнув лишь, что «цена того стоит».

В последние годы США стали полагаться на «умные санкции», которые обычно применяются к лидерам режима и его сторонникам, но и они показали свою малую эффективность: если лишить северокорейского лидера Ким Чен Ына возможности отдыхать или пользоваться банковскими услугами на Западе, это едва ли заставит его пойти на разоружение. С помощью умных санкций можно добиться морального успокоения, но не заставить пойти тот и иной режим на попятную.

Кроме того, как и многие другие правительственные программы, в рамках стратегии экономического давления появляются заинтересованные группы, из-за которых впоследствии отказаться от санкций становится попросту невозможным. Так, кубинское эмбарго длилось полвека, несмотря на резко изменившиеся обстоятельства, Вашингтон не отказался от политики давления на Судан даже после того, как Хартум пошел навстречу требованиям Вашингтона и согласился на отделение Южного Судана. Санкции в отношении Москвы стали ударом для экономики России, не смогли изменить ее политики.

При этом вводить санкции против кого-либо очень просто, из-за чего это становится излюбленным средством многих конгрессменов, чающих однажды стать государственным секретарем. Американские законодатели предпочитают этот метод давления потому, что он предполагает незначительные обстоятельства и не требует балансировать конкурирующие интересы или разрабатывать эффективные средства правовой защиты. Иными словами, санкции — легкие, громкие действия, которые привлекают всеобщее внимание. Конгрессмены могут требовать все более жестких мер, несмотря даже на призывы чиновников исполнительной власти к осторожности и продуманности. Санкции — инструмент показухи, а не государственной деятельности.

Возможно, самая большая проблема с экономическим давлением заключается в том, что оно раздувает высокомерие Вашингтона, поскольку создается впечатление, что можно принудить к своей воле весь остальной мир. Повышение же давления осуществляется просто и без каких-либо проблем для Вашингтона.

Это высокомерие привело к ошибочной политике администрации Трампа в отношении Ирана. Во время своего визита в Эр-Рияд Трамп, по всей видимости, получил заказ от местных властей, в результате чего он отказался от ядерной сделки, благодаря которой Тегеран согласился на самый жесткий международный контроль своей ядерной деятельности. Теперь Вашингтон стал требовать того, чтобы Тегеран прекратил свою независимую внешнюю политику, отдав региональное господство Эр-Рияду.

В Вашингтоне заявили, что применят силу в полном объеме против любой страны, враждебной или дружественной США, если та не прекратит торговлю с Ираном. И в ответ Вашингтон столкнулся с необычным сопротивлением. Так, Китай и Индия, по-видимому, продолжат, по крайней мере, некоторые коммерческие сделки с Ираном, бросая вызов США. Более того, страны ЕС стали искать пути продолжения коммерческой деятельности с Ираном. Подобно тому, как ошибочная политика США в отношении Москвы подтолкнула Россию к Китаю, поставив крест на знаменитой стратегию бывшего президента США Ричарда Никсона, широкомасштабные американские санкции теперь подталкивают ЕС к Китаю и России.

И если страны ЕС не особенно стремились воспрепятствовать давлению США на такие страны, как Куба или Судан, Иран — совсем другая история. Вашингтон отказался от международного соглашения, проигнорировал европейские интересы, нарушил растущую торговлю, еще больше дестабилизировав Ближний Восток и потребовав унизительного послушания. Европейские страны, привыкшие сдаваться, теперь более злобны и менее охотно соглашаются со свершившимся фактом решения администрации Трампа. В частности, министр финансов Франции Бруно Ле Мэр указал на то, что Европа должна быть «суверенным континентом, а не вассалом» США.

В свое время секретарь казначейства в администрации Барака Обамы Джек Лью предупреждал, что «усиление санкций» может ослабить доллар и побудить иностранные компании искать альтернативы финансовой системе США. Действительно, все большее высокомерие Вашингтона может в конечном счете положить конец его способности навязывать свою волю другим государствам, что будет иметь значительные экономические и политические последствия для Америки.

Неудача США неудивительна. Как сказал историк Джон Дальберг-Актон, власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно. Не имеет значения, хороши ли намерения вашингтонских политиков, поскольку последствия их действий плохие, а часто катастрофические. Будучи кандидатом, Трамп обещал изменений в политике. Став президентом, он должен воплотить это в реальность, и начать он может с введения в мир внешней политики, основанной на сдержанности и осторожности.