Пхеньян, 14 сентября, 2018, 10:53 — ИА Регнум. Недавно президент США Дональд Трамп получил письмо от северокорейского лидера Ким Чен Ына, в котором тот призвал провести еще один саммит. В Белом доме такой шаг Пхеньяна встретили с одобрением. Несмотря на это, США должны отказаться от нынешней мягкой политики в отношении КНДР, которая лишь пользуется благоприятной паузой для собственного усиления, пишет Гордон Г. Чен в статье для американского издания The National Interest.

Гни свою линию

«Это было очень теплое, очень позитивное письмо», — заявила 10 сентября Сара Сандерс, официальный представитель Белого дома, имея в виду послание от северокорейского лидера президенту США Дональду Трампу.

«Основная цель этого письма заключалась в том, чтобы запросить и определить рамки проведения еще одной встречи с президентом», — указала Сандерс, подчеркнув, что Вашингтон открыт для этой встречи и уже занимается координацией усилий по ее проведению.

Целый ряд американских экспертов указывает на то, что проведение еще одной встречи между главами КНДР и США может поспособствовать разрешению большого числа вопросов, а также позволить американскому лидеру взять под свой контроль северокорейскую политику США из рук своих скептически настроенных подчиненных. Но такой подход играет исключительно на руку Пхеньяну.

Так, пожав руку главе Белого дома, северокорейский лидер уже получил легитимацию своей власти. Затем Ким Чен Ын смог добиться того, чтобы Трамп не только назвал учения американских и южнокорейских военных «военными играми» — формулировка, свойственная Пхеньяну, — но приостановил их проведение. Более того, лидер США пообещал на саммите в Сингапуре предоставить КНДР гарантии безопасности. Но самое важное — то, что Трамп отказался от политики «максимального давления», заключавшейся в перекрытии денежных потоков в КНДР. По данным правительства США, эта политика привела к сокращению вдвое международных поступлений в Северную Корею.

При этом Трамп получил очень мало взамен: северокорейский лидер пообещал, что он откажется от ядерного оружия и баллистических ракет, но эти обещания так и оказались иллюзорными. В заключительном документе указывалось, что стороны стремятся к «полному ядерному разоружению Корейского полуострова», что в Пхеньяне понимают как отказ США от своего ядерного оружия, разрыв союзных связей с Сеулом и Токио, а также уход с баз в этих странах.

Безусловно, в качестве жеста доброй воли Ким Чен Ын частично уничтожил Западный испытательный полигон Сохэ, но его можно восстановить в течение нескольких месяцев. К тому же этот объект у Пхеньяна не единственный, из-за чего жест КНДР носил лишь символический характер. В преддверии саммита 12 июня северокорейские власти взорвали также входы в ядерный полигон Пунгери, который, по всей видимости, и так пришел в негодность после детонации на нем термоядерной боеголовки 17 сентября 2017 года.

И хотя в текущем году Ким Чен Ын и не проводил ни ядерных, ни ракетных испытаний, неясно, препятствуют ли эти меры развитию этих потенциалов КНДР в такой уж степени. Все же северокорейским инженерам и техникам необходимо время, чтобы переварить всю информацию, накопленную в ходе целого ряда испытаний 2016 и 2017 годов. К тому же не все испытания должны проходить открыто.

По сути, Трамп и его северокорейский коллега согласились на предложенный Пекином вариант «замораживания в обмен на замораживание»: КНДР отказывается от испытаний ядерного оружия и ракет, США — от учений с южнокорейскими военными. В результате закрепляется статус-кво, благоприятный для Пхеньяна. Но хуже всего то, что пока сохраняется этот статус-кво, Пхеньян иммунен к давлению США и может налаживать связи с Пекином, Москвой и Сеулом. И такой подход дает свои плоды: по информации западных СМИ, Россия и особенно Китай в открытую нарушают санкции ООН.

Южная Корея, понимая, что Трамп позволил Москве и Пекину идти в обход санкций, решила принять в этом участие, заявив о своих планах открыть представительство в Промышленном регионе Кэсон. До его закрытия в 2016 году в Кэсоне работало около 125 южнокорейских фирм и около 52 тыс. граждан Северной Кореи. В 2015 году деятельность промышленного парка принесла бюджету КНДР около $120 млн. И хотя в Сеуле отвергают какие-либо обвинения в нарушении санкций, утверждая, что представительство является лишь каналом связи и консультации, почти нет сомнений в том, что Южная Корея нарушает принятые международной организацией меры.

И хотя многие, в том числе сам Трамп, высоко оценили то, что северокорейские власти не стали демонстрировать межконтинентальные баллистические ракеты на прошедшем недавно параде в честь основания КНДР, тем не менее с момента окончания саммита северокорейские техники не перестали нарабатывать делящие материалы и работать над баллистическими ракетами.

Продолжение прежнего курса КНДР ставит крест на фундаментальном убеждении Трампа, заключающемся в том, что Ким Чен Ын откажется от ядерного оружия. Отправляясь на саммит в Сингапуре, Трамп заявил, что дает северокорейскому лидеру «единственный шанс». Чтобы убедить северокорейского лидера полностью воспользоваться этой возможностью, Трамп пошел на великодушные уступки, пытаясь сделать так, чтобы руководство КНДР почувствовало себя в достаточной безопасности, чтобы отказаться от ядерного оружия и баллистических ракет.

Трамп, завершая саммит в Сингапуре, заявил, что в случае отсутствия через полгода результата он признает свое неправоту. Но уже сейчас имеется слишком много свидетельств того, что Пхеньян решил не принимать верного решения. Поэтому ждать нет смысла: пока в Вашингтоне ждут, КНДР наращивает свой потенциал, тогда как соседние с Северной Кореей государства нарушают санкции. Более того, из-за приостановки совместных учений быстро ослабевает возможность США обеспечивать безопасности Южной Кореи. Иными словами, заключает автор, США ничего выигрывают от того, что позволяют Ким Чен Ыну в очередной раз улыбаться и затягивать процесс.

Напомним, ранее в МАГАТЭ заявили о том, что КНДР продолжает разработку своей ядерной программы. На это указывают спутниковые снимки, сделанные Французским национальным институтом исследования космоса.