Депутат латвийского Сейма Александр Кирштейнс заявил о необходимости «для спокойствия» Латвии и Европы «раздробить Россию на несколько частей».

Ольга Шклярова ИА REGNUM
Латвия

«Только тогда, когда Россия распадется на малые страны по этническому составу, — настаивает он, — военные конфликты закончатся, а в Европе установится мир на многие годы».

Александр Кирштейнс давно известен своей бурной ненавистью к России и буйными идеями по поводу того, как можно навредить и ей, и латвийским русским. Высказывая сегодня надежды на распад России, он тоже не изобретает ничего нового, но в другом смысле: перепевает не себя, а известные планы своих американских патронов. Имея в Латвии реноме радикала, Кирштейнс, однако, является таковым только в том смысле, что прямо высказывает то, что у многих латвийских политиков, да и рядовых латышей так называемого «умеренного» свойства на уме.

Из этого и надо бы исходить нашим внешнеполитическим работникам, а не твердить про своё «очень позитивное» отношение к современной Латвии и тем более — не «очаровываться» ею, как это делает наш посол в Риге Евгений Лукьянов. Это таким, как Кирштейнс, Лукьянов даёт «эмоциональный и этический бонус» — ведь именно они провели недавно через Сейм очередные русофобские законодательные поправки, получившие от посла России положительную оценку.

Latvia.mid.ru
Евгений Лукьянов

Можно, конечно, вслед за послом Лукьяновым рассматривать полную ликвидацию в Латвии высшего образования на русском языке как «огромный плюс для России». Можно говорить, что это «не в силах омрачить позитивный фон двусторонних отношений». Можно давать процветающей в Латвии русофобии «эмоциональный и этический бонус»… Но в чьих это будет интересах, к чему приведёт? Вернее, уже привело, ибо нынешний посол в Риге продолжает так называемую «линию на улучшение отношений», которую до него наш МИД пытался проводить через послов Виктора Калюжного и Александра Вешнякова. Эта — с позволения сказать — «линия», которую вернее было бы назвать зигзагами, привела к возрастанию многочисленных угроз для нашей страны с латвийского направления и к дискредитации внешней политики России в Прибалтике в глазах латвийских русских и всех искренне привязанных к нашей стране и нашему общему прошлому жителей этой страны. Аукнулась эта «линия» и в Эстонии и Литве, в которых также работают свои «улучшатели».

Улучшили они пока только позиции в этих странах наиболее враждебных нашей стране сил.

Лучше было бы всё-таки (хотя, судя по упомянутому интервью посла Лукьянова, это ему и ему подобным не по душе), чтобы российские дипломаты смотрели на обстановку в Латвии объективно. И, главное, — чтобы проживающим там русским, всем нашим соотечественникам они давали понять, что в России все смотрят на вещи именно так.

Нам же самим — здесь, на Родине, — важно тоже видеть явления всесторонне, не вырывая чьи-то высказывания из контекста. На что реагировал латвийский русофоб Кирштейнс, выступая с вышеприведёнными сентенциями? Он комментировал «вариант гимна России», предложенный в 2000 году писателем Владимиром Войновичем. Я не буду его цитировать, текст этого «гимна» можно найти в интернете, но главное заключается в том, что на этот раз Кирштейнс нашёл в России не мировоззренческого противника, а человека, чье творчество и чья политическая позиция ему оказались на руку.

Svklimkin
Владимир Войнович

Смотрю на то, как прославляют сегодня Владимира Войновича в связи с его кончиной, и диву даюсь: в начале июля скончался Валерий Николаевич Ганичев — тоже писатель, но другого, чем Войнович, свойства, видный общественный деятель, председатель Союза писателей России с 1994 по 2018 год. Человек, чьими трудами был прославлен не «солдат Чонкин», а великий русский флотоводец адмирал Ушаков. Писатель, который много и глубоко размышлял о современном русском народном самосознании… Разве что-то подобное нынешним прославлениям Войновича мы тогда услышали?

Итак, среди представляющих нашу страну за рубежом у нас в чести те, кто готов чужой и противной нам действительностью очаровываться, а внутри страны — те, кому своя действительность противна. И эти крайности, как это обычно бывает, сходятся.

Долго ли так протянем?