Будущий выдающийся русский поэт родился в Москве, в семье отставного капитана Юрия Лермонтова. Русский род Лермонтовых имел шотландские корни, происходив от Георга Лермонта, который в 1613 году, находясь в составе польских сил вторжения, в бою у крепости Белой перешёл на сторону русских. Во втором поколении род Лермонтовых принял православие. Существует легенда, что сам Лермонт, в свою очередь, происходил от легендарного Томаса Лермонта, шотландского поэта XIII века, прозванного «Томас Честный». Легенда гласит, что он провёл семь лет в подземном царстве королевы фей. Доподлинно неизвестно, знал ли Михаил Лермонтов об этой истории, но его судьба в чём-то схожа с этим мифическим сказанием, представлявшим предка поэта человеком возвышенным и не от мира сего.

Филипп Будкин. Портрет М. Ю. Лермонтова в мундире лейб-гвардии Гусарского полка. 1834

Мать мальчика умерла, когда ему было три года. Домашняя обстановка была непростой, за влияние на маленького Мишу боролись отец и бабушка Елизавета Алексеевна, которая, в конце концов, победила. Лермонтов с детства отличался слабым здоровьем, что видно и на его детских портретах, поэтому мало предавался тем играм, которые составляли существенную часть времяпрепровождения его сверстников. Зато много читал и учился. Стараниями бабушки, которая хотела, чтобы внук хорошо знал иностранные языки, уже в детстве он свободно читал в оригинале английскую, немецкую и французскую литературу. Когда ему было 12, Елизавета Алексеевна повезла его из села Михайловское, где они жили, в Москву для подготовки к поступлению в университетский благородный пансион: отец хотел, чтобы у сына было хорошее образование и достаток, которого он сам ему обеспечить не мог, поэтому уступил в споре с бабушкой.

Герб рода Лермонтовых с девизом «SORS MEA IESUS» (Судьба моя Иисус)

Поскольку Лермонтов всё детство находился под постоянным присмотром, в том числе и из-за своего здоровья, то и в пансионе, где учился до 1830 года, завести друзей у него не получилось, хотя он страстно об этом мечтал. Зато там он начал писать свои первые стихи и участвовать в выпусках ученического журнала. В 1830-м о Лермонтове уже можно говорить как об очень ярком поэте, которому суждено большое будущее. Им уже написан черновик «Демона» и страшное стихотворение «Предсказание». Поступив в Московский университет на нравственно-политическое отделение, через год он перешел на словесное, и ещё через год был рекомендован к отчислению. Лермонтов отправился в столичный Петербург, где местный университет отказался зачесть ему два года московского и предложил поступать на первый курс. Лермонтов отказался. К тем дням неопределенности и уязвленного самолюбия относится одно из его самых известных стихотворений — «Парус»:

Белеет парус одинокой

В тумане моря голубом.

Что ищет он в стране далекой?

Что кинул он в краю родном?

Играют волны, ветер свищет,

И мачта гнется и скрыпит;

Увы! — он счастия не ищет

И не от счастия бежит!

Под ним струя светлей лазури,

Над ним луч солнца золотой:

А он, мятежный, просит бури,

Как будто в бурях есть покой!

По совету родственников Лермонтов поступил в школу гвардейских прапорщиков, готовясь стать офицером. То, чего не могли ему дать школа и университет — дружбы и беспечного общения — оказалось в этом месте в избытке. Юнкера отдавали дань многим излишествам, которые могли бы подточить здоровье менее крепких организмов. Стихи этого периода у Лермонтова выходили зачастую неудобочитаемыми, нынче их печатают в академических журналах с целью исследования, не включая в официальные собрания сочинений. За два года Лермонтов отучился, получил звание корнета лейб-гвардии гусарского полка, и в ноябре 1834 года поселился в Царском Селе. Жизнь его после зачисления в полк немногим отличалась от юнкерского периода. Гусарскую вольницу особо ни в какие берега не вводили, считая до некоторой степени визитной карточкой рода войск (легкая кавалерия во время военных действий, ориентированная на стремительные операции, была «духовными отцами» нынешнего десанта, как выразился один представитель «крылатой пехоты»). В силу рода деятельности никто особо не воспринимал Лермонтова в качестве серьезного литератора, а так как с юношеской робостью было покончено, в свете его большей частью ценили как перспективного жениха.

Всё изменилось в 1837 году. Смерть Пушкина глубоко потрясла Лермонтова и стала поворотным событием всей его жизни. Когда это случилось, Лермонтов болел; весть о трагической дуэли Пушкина и Дантеса ему принес врач. Своё горе он излил в полном отчаяния стихотворении «Смерть поэта», которое буквально за несколько недель разлетелось по стране в тысячах рукописных копий. Но ещё больше угнетала его та реакция, с которой свет отнесся к случившемуся. Конечно, многие в русском образованном обществе горевали о гибели Пушкина. Но нашлось немало и тех, особенно среди дам, которые оправдывали красавца Дантеса перед поэтом, который, по их словам, был ревнив, некрасив и не мог требовать любви от своей жены. Лермонтова, чьи нервы и без того были расстроены болезнью, разъярил практически оправдательный приговор Дантесу, в том числе вынесенный навестившем его родственником Н. А. Столыпиным. Этот человек посвятил Лермонтова в подробности придворных сплетен, после чего поэт прибавил к своему стихотворению эпиграф «Отмщение, государь, отмщение», и еще 16 строк:

А вы, надменные потомки

Известной подлостью прославленных отцов,

Пятою рабскою поправшие обломки

Игрою счастия обиженных родов!

Вы, жадною толпой стоящие у трона,

Свободы, Гения и Славы палачи!

Таитесь вы под сению закона,

Пред вами суд и правда — всё молчи!..

Но есть и божий суд, наперсники разврата!

Есть грозный суд: он ждет;

Он не доступен звону злата,

И мысли и дела он знает наперед.

Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:

Оно вам не поможет вновь,

И вы не смоете всей вашей черной кровью

Поэта праведную кровь!

Эти строки стали составом преступления, вменявшегося поэту: власть предержащие сочли его «призывом к революции». Лермонтов был арестован, и только благодаря заступничеству друзей Пушкина и связям бабушки он, возможно, избежал тюрьмы. Как бы то ни было, он был направлен в Нижегородский драгунский полк, располагавшийся в Грузии.

Юрий Петрович Лермонтов, прадед М. Ю. Лермонтова

Дальнейшие оценки происходящего у разных исследователей сильно расходятся. Так называемая «советская школа» лермонтоведения зачастую грешила представлениями о Николае Первом и шефе жандармов Бенкендорфе как о тупых, деспотичных тиране и его прислужнике, трусливых, старавшихся вытравить в стране всякое свободомыслие и творчество. По мысли таких исследователей, сама гибель Пушкина на дуэли, возможно, была определенной «спецоперацией». А их противники из другого лагеря, пришедшего на смену, гнут линию в диаметрально противоположную сторону, заявляя о Николае Первом и Бенкенедорфе как о мудрых государственниках, как минимум, по отношению к Лермонтову поступивших предусмотрительно и отправивших его на Кавказ с целью скорее учебной, нежели карательной. Подтверждение этой точки зрения можно найти в письмах Лермонтова, где он с увлечением пишет об исследовании им Кавказа, мечтах об экспедициях на восток, о том, что он начал учить «татарский» язык (в действительности он подразумевал некий общепринятый на востоке диалект тюркского). В одном из его писем упоминается даже план о путешествии в Мекку. Учитывая события, которые происходили в то время на территории Блистательной Порты — а там практически шла гражданско-этническая война между арабами, которым удалось захватить Египет, и оставшейся верной Константинополю северной частью Османской империи. В таком случае действительно выглядит логичным предположение, согласно которому Лермонтов планировался к переброске в число тех, кто вел на Востоке Большую Игру (как называл позднее это занятие Редьярд Киплинг). Впрочем, и это только одна из версий.

Всего за несколько месяцев, поучаствовав во многих экспедициях и военных операциях, Лермонтов, хорошо зарекомендовавший себя, был переведён с возвращением чина корнета в лейб-гвардии Гродненский гусарский полк, а в апреле 1838-го вернулся в свой полк. Возвращение с Кавказа открыло совершенно новую страницу в жизни и творчестве Лермонтова. Теперь слава буквально бежала за ним по пятам, а его произведения обрели всероссийскую известность. Почти каждый номер влиятельного журнала «Отечественные записки» выходил с его новым стихотворением. Именно тогда он трудился над двумя самыми известными своими поэмами — «Демон» и «Мцыри». Тогда же начал по частям выходить «Герой нашего времени», вскоре вышедший отдельной книгой. Тут, надо сказать, Лермонтов внес интригу (намеренно или нет), заставив читателей и критиков яростно спорить на тему «Является ли Печорин Лермонтовым? И достойно ли в таком случае косвенное приравнивание Лермонтовым себя к титулу «Героя нашего времени»? Через год Лермонтов в предисловии к полному изданию повести специально ответил на этот вопрос.

Слава, однако, сыграла с поэтом злую шутку. Поссорившись на одном рауте с сыном французского посланника Эрнестом де Барантом, он был вызван на дуэль, которая состоялась 1 марта 1840 года на Парголовской дороге недалеко от Черной речки (того места, где проходила дуэль Пушкина). Поединок закончился бескровно. Но уже через три недели Лермонтов был арестован за недонесение о дуэли (де Барант по воле Николая Первого привлечен к суду не был). Вскоре, по решению суда, Лермонтов был переведён обратно на Кавказ, в Тенгинский пехотный полк. По сравнению с первой ссылкой, в которой поэт пользовался довольно большой свободой перемещения, на этот раз ему пришлось попасть в самые жесткие условия. В донесениях Лермонтов упоминается как проявивший высокое мужество и хладнокровие.

Впереди ещё были возвращение зимой 1841 года в Петербург, попытка выйти в отставку, занявшись литературой, спор с бабушкой, которая мечтала о военной карьере внука… Раздираемый между любимым творчеством и любимой военной службой, Лермонтов вернулся на Кавказ снова. В Ставрополь, в свой Тенгинский полк, оттуда — в Пятигорск. Всё оборвалось 27 июля 1841 года, когда Лермонтов погиб на дуэли с Николаем Мартыновым, знакомым ему ещё по учёбе в школе прапорщиков. Многие отмечают нелепость их ссоры, которую Лермонтов словно специально подстёгивал, а выйдя стреляться, отправил пулю в воздух. Ему было всего 26 лет.

Петр Юрьевич Лермонтов, дед М. Ю. Лермонтова

О творчестве Лермонтова написаны многие тома, по-разному оценивают его произведения люди, в зависимости от своих исходных установок. Его называют «демоном», «луной русской поэзии» (в противовес «солнцу» — Пушкину). Но никого он не оставляет безучастным. Идеализм и демонизм Лермонтова — это мечта о свободе и жажда ее, но это не светлый идеализм: он не умел забыть о том разрушительном, что сами люди привносят в свою жизнь, жертвуя лучшими порывами своей души.