Жан де Лафонтен: Баснописец, но не моралист

Лафонтен известен русскому, и не только русскому, читателю прежде всего как автор басен, хотя он работал и в целом ряде других жанров, от естественнонаучных поэм до комедий. Но в отличие от памяти литературоведов читательская память сохранила лишь басни, эти элегантные зарисовки со всем понятной типизацией свойств характера, где хитрость становится персонализированной лисой, а беззащитность — ягненком. Зарисовки с прозрачным и мягким финальным поучением, суммирующиеся в русской фразе «Мораль сей басни такова».

Всем известно, что с текстами Лафонтена работал Иван Крылов, и точно также многие знают, что и Лафонтен, в свою очередь, за редким исключением не был автором сюжетов своих произведений. Он пересказывал истории Эзопа, а также ренессансных и средневековых авторов на свой лад. В этом «своем ладу» он сам видел одну из примет времени — возможность индивидуального подхода.

В баснях, жанре, который одновременно является и частью высокой литературы и жанром почти народным, весьма явно проявилась тонкость самого понятия «авторство». Авторским вкладом — и в случае с баснями это особенно наглядно — становится не сложение сюжета, а работа с ним.

Родился Жан де Лафонтен 8 июля 1621 года в Шато-Тьерри. Предполагалось, что он пойдет «по духовной линии», но у молодого человека были другие интересы — прежде всего литературные. Литературой он в итоге и занялся, предоставив всем остальным составляющим своей биографии, включая собственную семейную жизнь, развиваться без особого его участия.

Первым из его произведений, получившим благоприятные отклики, стали «Сказки» (публиковались с 1664 года). Здесь он тоже работал с чужими сюжетами. «Басни» стали выходить с 1668 года. Заглавие первого издания прямо указывало: «Басни Эзопа, переложенные на стихи господином де Лафонтеном».

Это заглавие звучит слишком скромно. Главным вкладом Лафонтена была не стихотворная форма, не языковой перевод и даже не изменение некоторых сюжетных ходов. Хотя и с языковой точки зрения его тексты интересны: они написаны вольным стихом, как в прямом, формальном, так и в переносном смысле этого слова: от работы по строгим канонам литература в его лице переходила к смягчению и субъективации. Другая важная примета времени — лаконизм и бережность в использовании языковых средств: все, что нужно, и ничего лишнего.

Но главное было в другом. Чем больше он работал с этими сюжетами, тем больше менялся подход к вышепоименованной «морали сей басни». Лафонтена интересовал не жестко ригористский дидактический вывод, а довольно мягкое указание на то, как устроен человеческий род и как его представителям — руководствуясь соображениями здравого смысла — следует себя вести.

Сюжеты многих басен известны русскому читателю в переложениях Ивана Крылова и в пересказе не нуждаются. Самый знаменитый сюжет, вероятно, «Ворон и Лис», которые у Крылова стали «Вороной и Лисицей». Пример показательный: главное ведь тут не осуждение лиса и не насмешка над вороном. Автор лишь невозмутимо показывает, что вещи устроены так, как они устроены, и с этим надо считаться.

Не было в нем никакого особенного морализма. Это замечали и в XVIII веке — Жан-Жак Руссо даже сомневался, давать ли детям столь «внеморальные» книги — и в XIX, когда Василий Жуковский отмечал, что мораль в баснях Лафонтена отсутствует. Так что, выходит, получившая широкое распространение фраза о «морали сей басни» кидает не вполне верную тень на своего великого соавтора.