Гражданская война: как английские оккупанты зимой в тундру ходили

Шенкурская операция красных упоминалась в докладе английскому парламенту как «мощные атаки под хорошим руководством» и задела победителей Мировой войны — германцы сдались, а тут какие-то партизаны и голодные красноармейцы. Командующий русскими войсками Северной области генерал В. Марушевский: «…генерал Айронсайд решил дать красным хороший удар, чтобы дать им почувствовать им нашу силу, и с другой стороны, добиться успеха чтобы загладить потеряю Шенкурска и Тарасово» (1). Битву планировалось провести в марте 1919 года на Пинежских просторах, времени на подготовку оставалось немного.

Целью определили изгнание красных с Пинеги, и, возможно, выход к Котласу — в тыл красному Двинскому фронту, а ближайшей — занятие Карпогор и окружение пинежских частей РККА в районе Труфановой Горы. Сначала англичане зачистили кадры своих союзников — белых. Они предложили заменить капитана П. Акутина, сформировавшего в январе 1919 года белые отряды в единый фронт, на полковника П. Дилакторского. Дилакторский хорошо зарекомендовал себя на Двине, где с 50-ю офицерами уничтожил угрожавшую английскому монитору батарею красных. Командующий силами интервентов Айронсайд: «В районе Пинеги и Мезени действовало очень мало активных большевистских комиссаров, и энергичному лидеру не составило бы особого труда разогнать их и перенести боевые действия юго-восточнее, к Вычегде и Котласу» (2). Замена была спорная, но Марушевский скрепя сердце Акутина заменил. На общее руководство англичане поставили полковника Бортона — кавалера ордена Креста Виктории.

Марушевский: «Кажется, по всей английской армии было всего лишь 40 офицеров, удостоенных этого исключительного отличия… Полковник Б. как раз перед операцией повредил себе ногу, и я застал его в полулежачем состоянии. Он произвел на меня впечатление отличного солдата, но вместе с тем он совершенно еще не освоился ни с условиями работы, ни с предстоящими трудностями» (3).

Фронт на Пинеге проходил у деревень Поча и Труфанова Гора. Его должны были атаковать от города Пинеги белые отряды полковника Дилакторского и капитана второго ранга Чаплина от Сояльских озер. Самую трудную задачу — 150-километровый поход через болота, тундру и леса — англичане взяли на себя. Отряд в 1300 человек, в том числе 600 морских пехотинцев-англичан, выходил из деревни Остров на реке Пинеге, шел по льду рек Охтомы и Покшеньги, выходил прямо к Карпогорам с целью захватить их и перерезать единственную дорогу красного фронта у Почи.

Марушевский: «Расстояние между точкой удара русскими частями и точкой удара английской колонны было около 70 верст. Обход, планируемый англичанами, уже выходил из области тактической и делался операцией стратегической… я… указал на трудности передвижения по замерзшей тундре, на дальность расстояний точек атак русскими и английскими силами. Я настаивал на том, что стоверстный путь английской колонны будет своевременно открыт красными. Все это, конечно, осталось «гласом вопиющего в пустыне» (4).

Марушевский был прав, что неуспех закладывался планом операции. Но вот дальше генерал стал врать: «Действия англичан носили чрезвычайно своеобразный характер. Колонна начала движение по тундре очень быстро, благодаря огромному количеству взятых подвод. Пододвинувшись к самом району боевых действий, колонна заночевала, не приняв почти никаких мер охранения. Перед рассветом начальник колонны отдал приказ двигаться назад. …англичане не хотели стеснять себя взятыми боевыми и продовольственными запасами. Огромное количество этих запасов было затоплено в прорубях…» (5). Владимир Владимирович знал, что было на самом деле, но унижения зависимости от англичан генерала франкофила (Марушевский служил в русских частях во Франции — прим. автора), снятие его выдвиженца Акутина и назначение Дилакторского сделали его необъективным.

Подготовка наступления шла на широкую ногу, мобилизовали сотни саней, крестьян отправили прорубать и чистить дорогу чуть не до самых Карпогор. Красный командир Анисим Петрович Никулин: «В десятых числах марта 1919 года группа крестьян-добровольцев Красной Армии… обнаружила в лесу группу людей, которые (занимались — прим.) расчисткой и устройством дороги, ведущей из д. Остров… Из выздоравливающих в Карпогорском госпитале красноармейцев сформировали взвод (35 человек), кроме того, собрали в Карпогоры из окружающих деревень добровольцев-подростков и пожилых крестьян… и отправили их в д. Земцово, которая находилась на намеченном противником пути к Карпогорам. …по нарядам волисполкомов пришли многие десятки крестьян для строительства оборонительных сооружений. К 17 марта здесь были построены бревенчатые укрепления и окопы, создана круговая оборона деревни.

Гарнизон принял первый бой с разведывательными подразделениями белых. Противник не ожидал такого отпора и вынужден был отойти до подхода подкрепления» (6). Сводки 6 армии РККА: «…27 марта противник по дороге из д. Леуновская (что 40 верст выше устья Пинеги) неудачно атаковал наше расположение у д. Майбуровская (Земцово — прим. автора), оставив на месте боя троих убитыми и два автомата. Нами взято в плен 5 человек» (7). Судя по первоначальной численности гарнизона красные недооценили силы интервентов — иначе за неделю с обнаружения дороги до 17 марта подтянули крупные силы — что они сделали в последний момент, 18 марта.

Никулин: «18 марта… С фронта… прибыли 3-я рота и взвод 8-й роты 481-го стрелкового полка. Не зная об усилении земцовского гарнизона, в ночь на 19 марта белогвардейцы, одевшись в белые халаты, значительными силами снова начали наступление. Но к рассвету им пришлось отступить. В течение всего дня 19 марта земцовский гарнизон находился в окопах, отражая непрерывные атаки противника. К 20 часам в Земцово прибыли еще два взвода 8-й роты полка. В этот же вечер 2-я рота 481-го полка… заняла оборону в деревнях Большое и Малое Кротово, …прибыли два трехдюймовых орудия… оборона стала глубоко эшелонированной…» (8).

В первых рядах английское командование пустило белых, морские пехотинцы берегли силы для развития наступления. Но внезапность была утрачена, и брать одну укрепленную деревню за другой было невозможно. Провал был запланирован, чуда не произошло.

Никулин:«Едва наши войска заняли оборонительный рубеж, белые начали наступление основными силами. Тут действовали и англичане. Противник был встречен плотным ружейным и пулеметным огнем. Бой продолжался всю ночь. Несмотря на активные наступательные действия, неприятелю не удалось достичь наших укреплений, и к утру 20 марта вражеские цепи вынуждены были отступить» (9). Сводки 6-й армии РККА: «27 марта, в 20 час., противник вновь повел наступление на д. Майбуровская и после шестичасового боя отошел. Потери противника пока не выяснены. С нашей стороны 1 раненый… 28 марта в 2 часа противник повел наступление на д. Майбуровская, но после двухчасового боя нами был отбит»(10). Толку от английских бомбометов без разведки целей было немного. Англичане ввели в бой морских пехотинцев, резерва не оставалось, а результат — ноль.

Никулин: «Не успели они прийти в себя, как были неожиданно обстреляны нашей разведкой в районе ручья Нембас» (11). Сводки 6-й армии РККА: «Вследствие обхода нашими войсками фланга противника (5 верст юго-западнее д. Майбуровская), последний поспешно отступил по дороге на д. Леуновская, после чего нами без боя занят его лагерь, где им оставлено: около 30 тыс. патронов, несколько винтовок, много пулеметных лент, около 1000 бомб (выделено мной — А. Б.), 100 пар лыж, 30 бочек с маслом и керосином, 100 одеял, 12 лагерных палаток, 30 верст провода и другие предметы снабжения. <…>» (12). Никулин: «Оставив до полутора миллиона патронов, мины, около 200 километров телефонного кабеля, телефонные аппараты, два бомбомета, два пулемета, склад английских галет и сигарет, спальные меховые мешки, консервы, палатки, шинели и пр., противник в панике бежал. По сведениям крестьян из деревень Остров и Кузомень, белые на 70 поводах увозили из-под Земцова раненных и убитых» (13).

Зря Никулин упоминает трофеи как признак паники англичан — при нехватке транспорта для вывоза раненных снаряжение надо было уничтожать, а при отсутствии времени — бросать.

31 марта 1919 г. главнокомандующий Союзными войсками генерал-майор Айронсайд отдал приказ: «…Ввиду того, что не было возможности очистить верховья реки Пинеги в течение зимы, необходимо разработать план, чтобы сделать это с помощью речной флотилии, как только река вскроется» (14). Оказывается «не было возможности». В мемуарах Айронсайд ни слова не напишет ни о Пинежской операции, ни о рейде на Карпогоры, лишь упомянет что «Дилакторский не оправдал моих ожиданий… ему не удалось преодолеть апатию крестьян».

Качество планирования операции Э. Айронсайдом в худшую сторону отличается от Шенкурской операции А. А. Самойло. Наступление на Усть-Почу было предсказуемым, на Карпогоры — авантюристично. В итоге план всей операции содержал непоправимые ошибки. Двухсотпятидесятикилометровый поход отряда Солодухина из Красноборска к Шенкурску по снежной целине, видимо, произвел на Айронсайда такое впечатление, что на вопрос «есть ли смысл его повторять?» не обращалось внимания. А план Шенкурской операции был логичен, и не был разгадан до окружения города.

Англичане у Земцово и белые у Почи не могли поддержать друг друга. Интервентам еще повезло, что не захватили Карпогор, где оказались бы в окружении. Единственный путь по которому они пришли легко перерезался, и англичане оказывались между красными у Труфановой Горы и прибывающими с Двины по зимнику новыми частями. А под Шенкурском все три колонны Красной Армии могли поддерживать друг друга, и их коммуникациям противник угрожать не мог.

Сравнивая операции, планирование Айронсайда следует оценить как ошибочное, а Самойло — как профессиональное. С учетом цели Шенкурской операции — стимулировать США и Великобританию к переговорам с Советской Россией — как блестящее.

Примечания: