Новые гонения на русский язык и борьба с ними
Профильное украинское министерство опубликовало новую версию закона о школьном образовании. Ведомство перестало стесняться, и теперь из текста прямо следует, что закон направлен на борьбу с русским языком. Согласно новой версии, носители «языков Европейского союза» смогут изучать на родном языке до 40% предметов в старшей школе, в то время как носители русского — не более 20%.
Предыдущая версия закона, принятая в конце 2017 года, тотально украинизировала все образование. Это при том, что государственный украинский язык является родным для меньшинства населения страны. Кроме русскоязычного большинства, на Украине также есть значительные меньшинства поляков, венгров, румын и т. д.
На такой закон, прямо попирающий основные права человека, европейские чиновники предсказуемо ответили бессвязным бурчанием. Венецианская комиссия призвала пересмотреть закон, но украинское правительство отказалось это делать. Никакие «европейские рекомендации» ему в данном случае не указ, потому что Евросоюзу глубоко наплевать, и в Киеве об этом знают.
Беда пришла откуда не ждали. На защиту своей 150-тысячной диаспоры встали венгры. (Впоследствии с ними осторожно согласились поляки и румыны). В Будапеште потребовали отменить закон, пригрозив в противном случае блокировать все инициативы Киева по линиям ЕС и НАТО. Закон отменен не был. Венгры сдержали обещание. Ни одного заседания комиссии Украина — НАТО с того времени не состоялось.
Поскольку майданная власть Украины по своему психологическому типу является торгашом, они начали торговлю. Венграм предлагается доля в 40% в обмен на молчание. Те же 40% предлагаются и другим «языкам ЕС», в числе которых столь «распространенные» на Украине, как датский и мальтийский. Представителям большинства милостиво позволяется изучать на родном наречии 20% предметов. Чтобы больше никто не сомневался, зачем написан этот закон.
Читайте также: Улица безъязыкая: Украина и всемирный день родного языка
Причины и последствия этой языковой инициативы майдана нами уже были подробно описаны. Конспективно напомним, что основных причин три: отвлечь внимание с реальных проблем на внутренние усобицы и охоту на ведьм; задобрить нацистов, чья мускулатура еще понадобится; оторвать будущие поколения от русского культурного пространства (задача, поставленная в Вашингтоне).
Последствия: некоторый разрыв контакта с русской культурой действительно произойдет, но далеко не тотальный — кроме школы, есть еще родители, книги, двор и интернет. Украинизация снизит качество образования — таково неизбежное следствие преподавания на неродном языке, причем это касается как учащихся, так и учителей. Украинизация образования ничем не поможет украинской культуре, которая может развиваться только в русле русской, а в пространстве ЕС представляет собой никому не нужный третьестепенный провинциальный диалект. Полное отсутствие каких-либо «украинских прорывов» в последние годы — яркое тому подтверждение.
Иначе говоря, украинизируя образование, министерство просто ограбит школьников, не предлагая им ничего взамен.
Читайте также: Языковой нацизм майдана — прикрытие скорого дефолта
Одновременно с Украиной схожие процессы развиваются в Латвии, где почти половина населения — русские. Правительство запретило русскоязычные школы, а в ответ на многотысячные митинги предложило «всем, кому не нравится», уезжать.
По понятным причинам Россию не может устраивать такое положение вещей. В очередной раз встает вопрос, как на это отвечать.
Читайте также: Агрессивная русофобия и паралич: Россия и Латвия по прошествии 20 лет
Прежде всего стоит прекратить надеться на «западный мир». Писать жалобы можно и нужно, но следует исходить их того, что никакого толку от них не будет. Практика последних 25 лет свидетельствует о том, что ни желания, ни возможности быть «честным арбитром» у Запада в таких вопросах нет.
В некоторых случаях на помощь могут прийти отдельные адекватные западные страны. Именно так произошло в случае с украинским законом об образовании и венграми. Нельзя исключать, что по тем или иным причинам они согласятся участвовать в торге с Киевом. Куда более вероятен обратный вариант. Но такая поддержка слишком ситуативна.
Чем еще можно отвечать на грубые нарушения прав человека, тем более когда речь идет о миллионах наших соотечественников? Казалось бы, логичный ответ — экономическими мерами. Как там у Латвии дела с транзитом, шпротами и туристическим потоком? Правда, тут есть проблема: властям и Латвии, и Украины до такой степени наплевать на благосостояние собственных стран, что и этот инструмент может не сработать. Хотя из этого и не следует, что его не надо использовать.
Чуть более эффективный способ — личные финансовые интересы лидеров этих стран. Ведь даже намерение «Газпрома» резко сократить транзит газа через Украину вызвало в Киеве истерику не потому, что может вырасти цена на газ для граждан, а потому, что майданная власть рискует потерять выгодный транзит и свой бизнес по переплатам за «словацкий» газ.
Другой пример. Петр Порошенко — «русофоб» только в своих горячих, чуть бессвязных речах. Когда же доходит до дела, то есть до бизнеса, то выясняется, что не липецкой фабрикой Roshen единой. Близкие к Порошенко банкиры, а фактически он сам, имеют значительную долю, к примеру, в Burger King. И не только. По этому направлению меры, вне всяких сомнений, будут действенны, потому что для Порошенко свои два рубля — это гораздо больше, чем два миллиарда государственных.
Способ, который должен работать лучше всего, — это действия самих пострадавших, то есть граждан Украины и Латвии. В Риге они утомлены многолетним свинством со стороны государства, в Киеве — запуганы нацистами с майдана. Вследствие внутриэлитного сговора арифметическое большинство не имеет ни политических, ни силовых рычагов. И не в меньшей степени они деморализованы, мягко говоря, непоследовательной политикой Москвы.
Способы им помочь существуют. Для примера — открытое высшее образование для всех носителей русского языка из всех постсоветских стран. Для граждан Украины, например, и сейчас поступление в российские вузы вполне реально. Оно должно стать еще проще и еще привлекательнее.
Есть и другие способы поддержки. И не только граждан, но и бизнеса, и региональных элит. Противодействие режимам должно сочетаться с поддержкой живых, своих, нормальных людей на словах и на деле. Кампания продвижения России как «большой Родины» должна вестись в тысячу раз шире, чем сейчас. Взаимодействие с Родиной должно подаваться как экономически выгодное и этически правильное, тем более что оно таковым и является. Одновременно с этим русофобские экономические и политические выпады местной власти должны регулярно получать ответ и на словах, и на деле.
Политику невнятных полумер на этом направлении следовало бы отложить в сторону, вечный желтый сигнал на этом светофоре — отключить. Остаться должны только зеленый — для своих и нормальных и красный — для любителей русофобии. Забавнее всего, что именно это и будет подлинным «заимствованием западного опыта».
И самое важное: профильным российским чиновникам следует почаще вспоминать о том, что вопросы школ и языка — это намного важнее, чем даже экономика. Что регулярная русофобская болтовня соседних правительств — это не безобидное сотрясание воздуха. Дерьмо (в биологическом смысле) этой болтовни — лучшее удобрение для пропаганды разрыва. И для многих наших будущих проблем.
Все вышеописанное представляет собой оптимистический сценарий. Сценарий же пессимистический состоит в том, что в нынешних геополитических обстоятельствах обеспечить соблюдение прав и свобод можно только тем гражданам, которые находятся по эту сторону государственной границы.