18 апреля 1943 года маршал японского флота Исороку Ямамото вылетел из Рабаула на бомбардировщике, чтобы преодолеть 315 миль. Его сопровождали шесть истребителей. Американская разведка была в курсе, так что вскоре в воздух поднялись 18 самолетов Lockheed P-38 Lightning. До последнего они летели на сверхмалой высоте и поддерживали радиомолчание. В 09:34 по токийскому времени они нагнали группу Ямамото. Завязался бой, но силы были неравны. Лейтенант Рекс Барбер атаковал бомбардировщик Ямамото из пушки и пулеметов. Вскоре тот рухнул в джунгли. Операция «Месть» завершилась успехом — Исороку Ямамото отплатили за Перл-Харбор.

Иван Шилов ИА REGNUM
Исороку Ямамото

Ямамото на родине считают настоящим самураем. Согласно историческим свидетельствам, он до последнего пытался избежать войны с США, взглядов своих не скрывал, отчего стал объектом постоянной критики и адресатом десятков писем с угрозами. Тем не менее, исполняя свой долг на посту главнокомандующего Объединенным флотом Японии, Ямамото разработал самую эффективную для Японии атаку, как ему казалось, — налет на военную базу «Перл-Харбор».

Адмирал Исороку Ямамото, главнокомандующий Объединённым флотом

Японец в Гарварде

Исороку родился в городе Нагаока в 1884-м, ради сохранения семейного имени его усыновила семья Ямамото, где не было мальчиков-наследников, и он принял эту фамилию. Будущий маршал окончил Академию военно-морского флота в 1904 году, служил на крейсере «Ниссин» в ходе Русско-японской войны. Русский снаряд попал в крейсер, Ямамото потерял два пальца левой руке.

«С оглушительным грохотом снаряд врезался в еще остававшуюся носовую 8-дюймовую пушку. Ядовитый дым окутал носовую часть корабля, а меня чуть не снесло силой жестокого взрыва. Я проковылял несколько шагов — и тут обнаружил, что таблицы, что висели у меня на шее, исчезли, а два пальца левой руки отхвачены и висят на одной коже», — вспоминал Ямамото.

Он был невысокого роста — всего около 160 см, весил в районе 56 кг. Когда он отправился в свой последний полет в 1943-м, командир истребителя сопровождения Хайяси Хироси увидел его впервые и позже признавался, что был удивлен, что «главнокомандующий в два раза меньше его самого». Но внешние данные никогда не волновали Ямамото.

Помимо Академии военно-морского флота Японской империи он окончил Военно-морской колледж США и Гарвардский университет. О его жизни на американской земле осталось не так много свидетельств — слишком мало знакомств с местными он заводил. Но несколько анекдотичных историй сохранились благодаря его соотечественникам. Так, во время службы морским атташе в Вашингтоне Ямамото озадачил одного из японских дипломатов вопросом об азартных играх. Тот ответил, что никогда, конечно, подобным не баловался. «Очень жаль. Я не придаю большого значения человеку, не умеющему играть», — ответил Ямамото. Позднее они все же разыграли партию в шоги, и с первого раза Ямамото стер соперника в порошок, предприняв тотальную атаку. Молодой дипломат предположил впоследствии, что, знай американцы повадки и характер Ямамото, они бы догадались, что он начнет войну с внезапного нападения на Перл-Харбор. Даже в самой Японии многие считали эту операцию аферой.

После атаки. Перл-Харбор

Флоту нужна авиация

Уже тогда, на посту морского атташе, Ямамото пристально следил за развитием авиации в Америке, где уделяли особое внимание трансатлантическим перелетам, причем пилоты активно пользовались навигационными приборами и астрономическими наблюдениями. В Японии же до сих пор морская авиация опиралась на «интуицию пилота».

«К сожалению, авиация в Японии не могла продемонстрировать ничего подобного. Ямамото поручил мне заняться изучением этих полетов и изложить свое мнение по этому вопросу, — писал Мива Йоситака. — Я составил рапорт, направил его атташе, утверждая, что Япония окажется в тупике, если будет продолжать полагаться на проницательность пилотов и не перейдет к оснащению самолетов приборами, и предлагал различные меры в этой связи». Ямамото полностью согласился с этими выводами.

Он опасался, что Япония может повторить судьбу Германии времен Первой мировой, неосмотрительно ввязавшись в битву с противником, явно превосходящим ее по силе. Политически он никогда не поддерживал открытые конфликты, выступил против и вторжения в Маньчжурию 1931-го, и войны с Китаем 1937-го, и Берлинского пакта с Германией и Италией 1940-го.

В 1920-х и 1930-х Британия, США и Япония вели переговоры о сокращении вооружений на флоте. Ямамото участвовал во второй Лондонской морской конференции в 1930 году в звании контр-адмирала, к 1934 году и Лондонской мореходной конференции он уже поднялся до вице-адмирала.

Уже став главнокомандующим, однажды Ямамото ответил на вопросы журналистов о Пакте Молотова — Риббентропа: «Мне нечего сказать по вопросам политики. В теории этика в иностранных делах означает делать то, что считается правильным, обманывая при этом кого-то или нет. В человеческом смысле это прекрасная позиция, но в политическом иногда может быть и ошибочной».

На пост главнокомандующего он попал с позиции заместителя министра военно-морских сил и, судя по всему, испытал лишь облегчение. В лице общественности он был источником оппозиции Берлинскому (или Трехстороннему) пакту.

Японские истребители готовятся к вылету

«Потрясения Европы приводят меня в ужас»

Назначение на флот он получил 1 сентября 1939 года, и тот же день он услышал по радио новости о вторжении Гитлера в Польшу. 3 сентября Англия объявила войну Германии, через шесть часов ее примеру последовала Франция.

«Огромные потрясения, происходящие сейчас в Европе, приводят меня в ужас, когда я начинаю думать о наших отношениях с Германией и Италией», — писал Ямамото. Уже 5 сентября он выступил перед личным составом всего Объединенного флота.

Соотношение британского, американского и японского флотов в 1920-х было определено как 5:5:3. Бывший телеграфист MI8 Герберт Ярдли в своих мемуарах утверждал, что в то время американцы перехватывали и расшифровывали все закодированные японские телеграммы.

Япония озадачилась целью довести мощь своего флота до 70% от американского, это значило бы иметь «минимум» для отражения атаки в западной части Тихого океана. Принять план разоружения, который оставил бы японцам лишь 60% флота, для многих было неприемлемо. Однако, например, министр военно-морского флота Като Томосабуро, участник Вашингтонской конференции, понимал, что в случае войны Японии и США первой не удастся воевать «с минимумом затрат», как удалось в Русско-японской кампании. Даже если Япония сравнилась бы по мощности с США, у нее не хватит денег, а Соединенные Штаты являются единственной державой, способной предоставить столь значительный кредит. Оставался вывод: противостояние между Японией и Америкой немыслимо, и Японии следует избегать его любой ценой.

Ямамото поддерживал эту позицию. Он своими глазами видел индустрию Детройта и нефтяные месторождения в Техасе, поэтому был убежден, что гонка вооружений с США приведет Японию к перенапряжению ресурсов. Ямамото лично участвовал в переговорах с американской и британской сторонами, чтобы договориться о компромиссном договоре о соотношении мощности флота.

Линкор «Ямато», самый мощный корабль Императорского флота Японии

Последнее слово против войны

К 1939 году его принципиальная позиция уклонения от конфликта и противодействие союзу с Германией привело к нарастанию недовольства в правительстве, от него открыто призывают «избавиться», требуют отставки, называют сторонником «пробританской политики». Ямамото получал письма от некой «Лиги священной войны», где говорилось о необходимости «священной войны ради строительства мирового порядка, основанного на Императорском пути», и «конфликта между Японией и Англией».

Когда именно Ямамото начал прорабатывать идею атаки на Гавайи, неизвестно. Но как только он ее озвучил, ее сразу признали, мягко говоря, «нестандартной», почти все штабные офицеры высказались против. Ортодоксальный план предполагал нанести удар по Филиппинам и поджидать спешащие на помощь американские корабли. Так Маршалловы, Марианские, Каролинские острова и Палау использовались бы как базы для рассеяния атакующих сил американцев с помощью подводных лодок и авиации, а затем уничтожить ослабевшего противника с помощью флота. Этот план не учитывал, что конфликт может стать затяжным, и Ямамото относился к нему крайне скептически, видел там слишком много рисков — он всерьез не верил, что выманивание в открытый бой вообще сработает.

В 1940 году во время учений самолеты сумели поразить линейные корабли. «Меня удивляет, почему бы им не взять Пёрл-Харбор», — сказал тогда Ямамото. Вероятно, именно тогда он решил, что дальний упреждающий удар лучше всего нанести именно по Гавайям.

Противники идеи Ямамото сражались с ним до последнего. Некоторые считали, что атаковать Перл-Харбор — это все равно, что «положить голову в пасть льву», это ошибка — «ввязываться в такую игру в первом сражении огромной войны, от которой зависит будущее нации», другие полагали, что подобных операций стоит избегать, так как они только «разозлят Америку». Но Ямамото уже считал свой план «символом веры». По некоторым свидетельствам, он готов был покинуть пост Главнокомандующего, если бы ему не удалось сломить оппозицию. Но, в конце концов, он перетянул штаб на свою сторону.

В то время в Перл-Харборе уже находились главные силы Тихоокеанского флота США. «Тот факт, что другая сторона перевела в Гавайи огромный флот, чтобы показать нам, что она находится на ударной дистанции от Японии, означает, что и мы, в свою очередь, находимся на расстоянии, достаточном для нанесения удара. Пытаясь запугать нас, Америка поставила саму себя в уязвимое положение», — считал Ямамото.

Японцы приступили к активным учениям. При этом Исороку Ямамото, кажется, хоть и был убежден, что атака на Гавайи — лучший шанс Японии в войне, самой войны все же не хотел.

«Ситуация уже, видимо, стала хуже некуда… Печально воспринимать это как волю небес, но сейчас уже не имеет смысла делить вину. При нынешнем развитии событий… остается единственная возможность — чтобы император лично принял решение; но даже в этом случае положение в стране, уверен, будет тяжелым. Мое нынешнее положение я нахожу крайне необычным — я обязан смириться и неуклонно следовать курсом, который прямо противоположен моим личным воззрениям. Возможно, в этом тоже воля небес», — писал Ямамото домой в октябре.

До последнего он ждал вестей из Вашингтона, полагая, что успешные переговоры должны будут остановить любую военную операцию, пусть авианосцы уже отправились в путь. Контр-адмирал Инуэ мыслил схожим образом. В разговоре с Ямамото он заявил, что промышленные мощности США в десять раз больше японских, и «нашим не поздоровится». При этом министр флота Сигэтаро Симада якобы ходит и улыбается накануне атаки, будто все прекрасно. Ямамото отозвался, что Симада «живет в раю для дураков». По словма Инуэ, это был последний раз, когда Ямамото высказался против войны.

Бомбардировщики Mitsubishi G4M

Тактическая победа, ожидаемое поражение

1 декабря в 17:30 различные подразделения Объединенного флота получили приказ: «Поднимайтесь на гору Ниитака 1208». Это означало: «Операции начнутся 8 декабря в 00 часов». Их запланировали на утро выходного дня, чтобы на американской базе все были уставшими. Ожидалось, что все линкоры Тихоокеанского флота США должны быть на месте.

Первую бомбу следовало сбросить ровно в 3:30, спустя полчаса после того, как американскому правительству в Вашингтоне вручат японский ультиматум. В итоге удар нанесли на пять минут раньше, что, кажется, мучило Ямамото до конца дней — он полагал, что именно это дало повод американцам называть атаку на Перл-Харбор «трусливой» и «предательской».

Первым над Пёрл-Харбором пронесся самолет-разведчик с крейсера «Чикума», который послали впереди ударной группы. Через полтора часа после его взлета доклад разведчика был принят. Тот перечислил корабли на якоре в Перл-Харборе, доложил о высоте облаков в 5500 футов и 70-процентной облачности. Признаков тревоги на базе в воскресное утро нет.

Шесть авианосцев выпустили на Перл-Харбор 350 самолетов в две волны. После первой по радио понеслось огромное количество незакодированных радиограмм SOS со стороны американцев. Вторая атакующая группа выступила ровно через час после первой, в ней состояли 170 самолетов.

Рейд имел тактический успех. Японцам удалось потопить, по крайней мере, четыре американских линкора, три были серьезно повреждены, еще один получил средние повреждения. Атака отодвинула вмешательство флота США в юго-западное наступление Японии на полгода. Современники утверждают, что события в Перл-Харборе развивались с точностью, как предсказал Исороку Ямамото. Но изрекал он другие предсказания: в случае войны с США он утверждал, что Япония сможет существенно продвинуться в первый год, но за второй и третий год он ручаться бы не стал.

Политически атака стала абсолютным провалом для Японии. Из-за дурной работы японского посольства оказалось, что нота об объявлении войны была передана все же после того, как началась атака. Нападение без объявления войны в неожиданном месте и столь серьезные потери подняли Перл-Харбор на знамя американского отмщения. 18 апреля 1943 года оно настигло маршала Ямамото.

Последнее фото адмирала

Справка ИА REGNUM:

О звании «маршал» применительно к военно-морскому флоту Японии: Если говорить о японских воинских званиях, то употребление привычных нам европейских званий «генерал», «адмирал» и «маршал» весьма условно, так как в Японии таких терминов не существовало. Традиционно употреблялись древнекитайские воинские звания, которые сохранились после создания во второй половине XIX века Армии великой японской империи («Дай ниппон тэйкоку рикугун») и Флота великой японской империи («Дай ниппон тэйкоку кайгун»). Причём, высшие воинские звания в армии и флоте были абсолютно идентичны. Например, высший командный состав и в армии и во флоте именовался одинаково — «сёкан», что является японским произношением старинного китайского названия «цзянгуань», что дословно означает «полководец-чиновник». Точно также были одинаковыми для армии и флота и воинские звания категории «сёкан» — «сёсё», «тюсё» и «тайсё». Традиционно принято переводить эти звания на европейские языки как генерал-майор (контр-адмирал), генерал-лейтенант (вице-адмирал) и генерал (адмирал), хотя в китайском языке они дословно значат «младший, средний и старший полководец». Для того, чтобы всё-таки отличать флотские звания от армейских в Японии было принято употреблять их в сочетании со словом «кайгун» (военно-морской флот) — «кайгун сёкан», «кайгун сёсё», «кайгун тюсё», «кайгун тайсё». Наконец, в Японии существовало высшее воинское, во многом почётное звание, «гэнсуй», что является японским вариантом произношения китайского слова «юаньшуай», что примерно означает «первый командующий». На русский язык традиционно принято переводить «гэнсуй» как «маршал» или «фельдмаршал». Высшее же военно-морское звание (Ямамото оно было присвоено посмертно, уже после его гибели) звучало так — «кайгун гэнсуй» («военно-морской первый командующий»). И почти всегда оно переводится на русский и другие европейские языки как «адмирал флота». И лишь очень редко оно переводится как «маршал флота» или «маршал-адмирал». По сравнению с адмиралом флота эти звания звучат по-русски весьма непривычно, так как для отечественного читателя слово «маршал» прочно ассоциируется именно с армией, а не с флотом. Кроме того, при употреблении звания «маршал» вместо «адмирал флота», логически следовало бы вообще отказаться от употребления применительно к японскому флоту в категории «сёкан» званий «контр-адмирал», «вице-адмирал» и «адмирал», и использовать вместо них «генерал-майор флота», «генерал-лейтенант флота» и «генерал флота».