Боевые ботаники Петра Великого у истоков первого Ботанического сада
Традиция выращивания лекарственных растений насчитывает многие века. По свидетельствам древневавилонских источников, первые аптечные посадки проводились уже за 2600 лет до н. э. В средневековой же Европе и Европе Нового времени дело лекарственного садовничества было поставлено на широкую ногу. Поэтому Петр Первый, понимавший важность медицинского дела для реорганизуемой им армии и государства в целом, заботился о квалификации аптекарей и качестве аптечных препаратов. К моменту, когда Петр заинтересовался этим вопросом, аптекарские сады в Москве уже были, — но он хотел, чтобы его сад стал образцовым и, мало того, являлся бы практическим пособием для развития науки о растениях и фармацевтики в России. Поэтому и специалистов для своего сада Петр и его наследники выписывали из-за границы. В основном из Германии, которая славилась своими университетами и развитием медицины. Вот и первым директором Аптекарского огорода стал Трауготт Гербер, доктор медицины из Лейпцигского университета. Гербер был настоящим энтузиастом своего дела, исследователем и путешественником. Его экспедиции по России принесли прекрасные описания местной — как было принято говорить в Европе, московитской — флоры. Его труды «Растения Волги», «Растения Татарии» и «Растения Московии» стали настоящим открытием для европейских ботаников, в том числе и для знаменитого Карла Линнея, основателя научной биологической систематики, с которым Гербер состоял в дружеской переписке.
Должность директора Аптекарского огорода, как это ни странно звучит сейчас, была почти что военной, потому что основной задачей этого сада была поставка лекарств для армии. Впрочем, в 18-м веке еще не было столь развитой специализации биологии, и поэтому почти все специалисты в ботанике были заодно и врачами и даже хирургами, — сам Гербер преподавал анатомию и хирургию и принимал участие в военных действиях в Русско-шведской войне.
Прославленным ученым был и один из следующих директоров Аптекарского огорода, Христиан Фридрих Стефан, уехавший в Россию сразу по получении степени доктора медицины в Лейдене. Начав русскую службу с дивизионного врача, участвовал в Крымской кампании князя Потемкина, а вернувшись в Москву, получил кафедру химии и ботаники в медико-хирургической академии. Аптекарский огород в тот момент, к 1786 году, был запущен и находился в плачевном состоянии. Его предшественник Гербер умер 1743 году, после этого должность была сокращена, и нехватка ученых специалистов привела к тому, что буквально за несколько десятилетий сад пришел в упадок. А вот трудами Стефана Аптекарский огород был восстановлен и коллекция его приумножена. Можно даже сказать, что Стефан наиболее полно воплотил идею Петра, потому что именно при нем сад стал не только местом для разведения лекарственных растений, но и отдельной учебной и научной площадкой, что было официально зафиксировано в 1796 году, когда при саде была учреждена специальная лаборатория под его же руководством и музей естественной истории. Стефан оснастил музей гербарием из 1800 видов растений, коллекциями минералов и насекомых. Сад стал настоящим научным учреждением.
Но конкуренция двух столиц сказалась и на карьере этого замечательного ученого. В 1804 году медико-хирургическая академия переехала в Санкт-Петербург, и Стефану пришлось тоже перебраться в столицу.
В Санкт-Петербурге он занимался медицинским садом на Аптекарском острове, московский же сад вновь оказался заброшен. Тогда помог случай: 1 апреля 1805 года бывший Аптекарский огород был куплен Московским университетом (за 11 000 рублей серебром). Теперь сад стал Ботаническим садом Московского университета, а его директором вновь оказался немец, ботаник Георг Франц Гофман.
«Надеюсь, что … при благорасположении фортуны, возрастании расходов и жалований, благоприятном расширении и новых поступлениях сад наш будет не хуже ни одного из наипервейших европейских», — писал Гофман и оказался прав.
Сам Гофман был талантливым ученым, сосредоточенным на изучении видов и практическом применении лишайников. А вот его преемник был личностью совершенно неординарной: Михаил Максимович, по первому образованию филолог, по второму — физик и математик, уже в аспирантуре Московского университета освоил еще одну область знаний — ботанику. И десять лет после защиты магистерской диссертации занимал пост директора Ботанического сада, проводил экспедиции, собирал гербарии, до сих пор хранящиеся в МГУ.
Традиции, заложенные замечательными учеными XVIII и XIX веков, бережно сохраняются и по сей день. И, конечно, не только потому, что даже нынешние живущие в саду коты являются прямыми потомками котов петровского времени, и не потому, что сохранилась собственноручно посаженная Петром лиственница. Ботанический сад хранит одну из крупнейших в мире коллекций растений, является достижением ландшафтного дизайна и в целом представляет собой культурную достопримечательность, которую в погожее время посещают до 7000 человек в день.