Среди критического сообщества расходятся мнения про то, стоит ли писать «отрицательные рецензии», а если да, то зачем… Поставим вопрос острее — зачем смотреть посредственное кино. В моём случае понятно, чтобы «отписаться», но в этом конкретном случае я нашёл ещё один интересный смысл. Уже где-то на середине фильма, про который я ничего не знал, у меня стало возникать какое-то смутное ощущение того, что это похоже на «ремейк»… Откуда оно взялось? Мне показалось, что это всё сделано как-то слишком уж формально, так, словно бы это делается в какой-то тени другого фильма, которая должна гарантировать интерес. «Коматозников» (1990 года) я не видел. И посмотрел только после фильма этого года выпуска. И вот чудо — тот, в сущности, средний фильм, внезапно на фоне нынешнего показался мне (клянусь музой кино) просто чудесным — во всём, юмор, диалоги, ритм, объём, моменты саспенса, даже намёки на философию… И вкус определённый.

Постер х/ф Коматозники реж. Нильс Арден Оплев, США, 2017 г
Постер ремейка

Однако поговорим всё-таки о свежем варианте… Чем он отличается, кроме того, что в нём гораздо «хуже» игра и режиссура и гораздо более невнятны мотивировки и объяснения? Отличается тем, что в него добавлена, например, более «научная» современная мишура в виде функционального томографа. Сейчас каждый книжный набит изданиями, которые начинаются с приставки «нейро». Такое время. Ещё лет 20 назад про мозг так много не думали.

Сама история внутри кино — это попытка нескольких «студентов-врачей» (то есть людей, по определению более близких к тайнам жизни и смерти) заглянуть за грань смерти и вернуться назад. В ходе эксперимента. Все они принадлежат к «золотой молодёжи». Сложно поверить, но в Штатах врачи считаются элитой общества, а не получают примерно столько же, сколько уборщица в нефтяной компании, если повезёт. Так вот это — золотая молодёжь, красно-кирпичные университеты, лига плюща, сплошная амбиция и жажда статуса. И вдруг, вернувшись с того света, они сталкиваются со своим былыми тайными «грехами». Сразу выложим карты на стол, возьмём так сказать, Мефистофеля за рога. Конечно, здесь сюжет Фауста можно счесть пусть отдалённым, но родственником. До какой степени врач может вмешиваться в божий промысел? Что такое смерть и смертные грехи? Как расплачиваться за них? То, что ныне называется «биоэтикой». Вечные споры об абортах и эвтаназиях. И вообще лучше ли знать то, что можно не знать…

Х/ф Коматозники реж. Джоэл Шумахер, США, 1990 г
Главные герои

Это классическая идея многих религий, что «на том свете» мы понесём наказания за свои проступки (вы сами легко вспомните, как это объясняется в мировых религиях, в основном через идею «страшного суда» и «воздаяния»). То, что на этом свете людской суд или даже совесть не всегда работает так же хорошо — довольно очевидно, даже если вспомнить мирно почивших и хорошо спавших нацистских преступников, которых ещё десятилетия назад вытаскивали из кресел-качалок и комфортных домов престарелых. И ничего. Бог как-то откладывал своё правосудие. Как и во время войны. Но в этом фильме пребывание за гранью жизни как-то внезапно пробуждало во героях совесть и стыд, каждый начинал жалеть: кто об аборте, кто о врачебной ошибке, кто о личных отношениях с отцом… У каждого героя своя линия. Честно говоря, всё это довольно смехотворно, но фильм настолько плох, что это даже не кажется смешным… И эти вечные потусторонние видения, мистические загадочные «девочки», весь суповой набор дешёвой мистики. Мистические шумы. С закадровой моралью в конце, что нельзя заходить за грань, и как они все изменились…

Вероятно, что этот фильм далёкий бедный родственник и фильма «Солярис» Тарковского, например, где океан — тоже сталкивает с чем-то вроде собственного подсознательного, души, прошлого… Вообще интересно, что человек постоянно тяготеет к «той стороне», «мистике» и так далее. Контакт с другой стороной — для кого-то это «бог» (или наоборот), для кого-то «мистическая реальность», но общая интрига понятна — хоть столоверчение, хоть фотография призраков, хоть томограф — но что-то должно оказаться медиумом с тем миром, который вторгается через психику или физический мир в этот. И с ним приходиться взаимодействовать. Это столкновение, открытие для себя «той стороны», и есть главное событие фильма. Герои начинали якобы как прагматики, циники и «мажоры-карьеристы». А к концу стали чуткими, любящими к другу, покаявшимися в своих грехах людьми. Нужно-то было всего лишь чуть-чуть умереть.

х/ф Коматозники реж. Джоэл Шумахер, США, 1990 г
Постер оригинального фильма

Поговорите с любым реаниматологом — он вам расскажет и не такое. Мне, например, один рассказывал, что вернувшийся с того света пациент-алкоголик уже на следующий день начал хватать за бёдра медсестру. О господи Иисусе. Вообще мы живём в тех мифах и представлениях о смерти, которые свойственны нашей культуре. Коридоры и ангелы. Парения и блаженства. Знаки с того света. И разговоры у могилок. Всё это чуть разнится в разных вариантах, вроде Тибетской книги мёртвых. Попытки приручить смерть. В нашей культуре умирать почти нигде не учат. Не считать же подобный наипошлейший фильм пособием для умирающих или даже кающихся в грехах. Это низведение смерти до какого-то телесериала. Сама смерть — герой предельно интересный, в том числе в мифах народов мира. Откуда, мол, она взялась. За каким плечом стоит. В мифах некоторых народов, например, смерть тоже может умереть, а где-то смерть меняет пол — это он, а где-то даже оно. В экзотических странах аборигенских, давным-давно, когда ещё не было томографов, были уж и совсем странные мифы о появлении смерти, вроде одного мифа, где в запутанных причинах появления смерти фигурирует луна, клитор и летучая мышь — но что именно они там делают, я уже не помню. Для желающих — могу отослать к этой прелестной популярной антропологической книжке «Древняя история смерти». По ней можно было бы снять целый сериал.