В Башкирии при сохранении стабилизации в процессе установления достижения разумных компромиссов в сфере «этнолингвистического конфликта» отмечается ряд проблем, требующих решения как на уровне отдельных школ и отделов народного образования, так и на федеральном уровне. «Прокуратура уедет, проблемы останутся», — заявили ИА REGNUM родители русскоязычных школьников.

Амир Арсланов. Лев Толстой в степях Башкирии. 1978

Прокуратура не нашла

17 ноября прокуратура Башкирии известила: «По поручению Генеральной прокуратуры РФ совместно со специалистами Рособрнадзора проведена проверка деятельности Министерства образования республики и ряда общеобразовательных организаций по вопросу соблюдения законодательства Российской Федерации, касающегося обеспечения прав граждан на добровольное изучение родного языка из числа языков народов Российской Федерации и башкирского государственного языка.

По результатам проверки в деятельности министерства образования республики и образовательных учреждений нарушений в части добровольности изучения родных языков из числа языков народов РФ, а также башкирского государственного языка не выявлено. Учебные планы образовательных организаций приведены в соответствие с нормами действующего законодательства и федеральными государственными образовательными стандартами. При этом в ходе проверки выявлены отдельные нарушения требований законодательства об образовании, такие как несоответствие в некоторых школах образовательных программ и учебников предъявляемым требованиям».

Читайте также: Прокуратура покажет, как родной язык изучать

«Вот видите: нарушений нет, никакого принуждения к изучению башкирского нет!» — ссылаются на сообщение прокуроров сторонники обязательного изучения титульного языка.

«Это теперь нет, после того как учебные планы в ходе проверки в порядок привели, а выявленные нарушения устранены. И не факт, что после завершения проверки не возникнут новые нарушения, этнолинвистический конфликт близится к завершению, но еще не разрешен», — парируют родители русскоязычных школьников, выступающие за добровольное изучение башкирского языка.

«Как раз напротив, сейчас языковой конфликт только разрастается», — не соглашаются оппоненты.

В факте существования языкового конфликта в регионе обе стороны не сомневаются, но расходятся в оценке его длительности.

Школьный симфонический оркестр. Село Давлеканово. Советская Башкирия. Вторая половина 1920-х годов

Языковой конфликт, версия «титульных» защитников

По мнению сторонников принудительного изучения титульных языков из нескольких регионов России (Башкирия, Татария, Коми), конфликт возник в 2017 году «на почве пренебрежительного отношения отдельных, весьма немногочисленных граждан к государственным языкам национальных республик, которые изучались в школах в качестве обязательных учебных предметов». Спусковым крючком, по мнению татарских и башкирских националистов, стало заявление президента России Владимира Путина о недопустимости принудительного изучения неродных языков в школе, сделанное на заседании совета по межнациональным отношениям в Йошкар-Оле в июле и прокурорские проверки в школах Башкирии на предмет преподавания башкирского и родных языков, начатые в мае 2017 года.

Читайте также: Национальный вопрос: в Йошкар-Оле совещались с Путиным — в Уфе митинговали

Из-за этого, считают отдельные башкирские общественники, десятки тысяч детей башкирской национальности, обучающиеся в русскоязычных школах, якобы «потеряли последнюю возможность для систематического освоения родного языка», а мифический «практический билингвизм» заменяется одноязычием.

Тезисы опровергаются филологами и общественниками.

«Так называемый «практический билингвизм» в Башкирии существовал и существует в виде «неродной русский и родной нерусский», его сокращение действительно наблюдается, но здесь нужно работать прежде всего с самими носителями языков. Массового или даже более или менее распространенного билингвизма в виде «родной русский и башкирский» в Башкирии не было никогда. Да, можно привести десятки примеров, когда русские, живущие в нерусской языковой среде, начинали говорить по-татарски, башкирски, чувашски, но школа здесь ни при чем», — уверены филологи.

Родительские активисты более категоричны: «Сторонники принудительного преподавания титульных языков нацреспублик русскоязычным детям встали на скользкий путь лжи и подтасовок. Никогда и нигде не шла речь о запрете изучения родных языков, речь шла только о добровольности изучения неродных языков».

Кроме того, башкирские националисты утверждают, что родителям-небашкирам не составляет никаких неудобств ответить на вопрос, какой язык для их детей является родным, а вот родители-башкиры чувствуют себя при этом «униженными».

"Я пыталась понять, в чем именно состоит унижение при решении чисто технического вопроса, ведь на вопрос отвечают родители всех учащихся, а в любой школе учатся дети многих национальностей. В то же время мне знакомы родители-башкиры, а также родители из смешанных семей, которые выбирают родным русский язык для своих детей, имеющих тягу к наукам естественного и математического циклов. Они объясняют это тем, что башкирскому научат своих детей дома самостоятельно, на факультет башкирской филологии их дети поступать не будут, родным языком сами считают русский, их дети тоже категорически заявляют это, да и в жизни для их детей более полезен будет русский язык. Имеют право так считать, между прочим», — пояснила член комитета по языковой политике Собора русских РБ Галина Лучкина.

«Не удивимся, если выяснится, что ярые противники изучения башкирского языка — это проплаченный инструмент усиления межнациональной розни… Надеемся на то, что разум возьмет верх над эмоциями, а органы государственной власти будут принимать меры», — завершает свой политический донос Совет РОО «Конгресс башкирского народа», взявший на себя ответственность за ряд митингов против главы региона Рустэма Хамитова, проводимых совместно с местной оппозицией.

«С больной головы — на здоровую, — кратко охарактеризовали подобное видение языкового конфликта уфимские общественники. — Ни для кого не является секретом, что во времена правления Муртазы Рахимова башкирское националистическое движение получало существенную подпитку из бюджета и в виде добровольно-принудительных пожертвований, расплачиваясь нападками на всех, кто не поддерживал рахимовщину и идеи сепаратизма, выдаваемые за федерализм».

Александра Майер ИА REGNUM
День знаний

Как это было в Татарии

По мнению родителей, этнолинвистические конфликты возникают не там, где дети освобождаются от обязанности изучать неродные языки, а там, где возникает принуждение изучать неродной язык в отсутствие языковой среды и сферы приложения полученных языковых навыков. В каждой республике языковой конфликт имеет разную длительность и свои особенности.

Политолог Раис Сулейманов раскрывает суть конфликта:

«Ошибочно считать, что эта проблема возникла только в этом году. Просто нынешний этап — это своего рода кульминация этого этнолингвистического конфликта. Впервые дал определение этому явлению видный социолог Александр Салагаев, охарактеризовав его как многолетнее противостояние родителей русскоязычных детей с местными властями национальных республик за права детей изучать русский язык в школах в полном объеме».

В 1992 году в Татарии ввели обязательное изучение татарского языка. В 1993 году Общество русской культуры РТ предложило выход — создать сеть школ с русским этнокультурным компонентом — инициатива была проигнорирована властями Татарии. Открытый конфликт начался в 2001 году с инициативы казанского юриста Сергея Хапугина, который решил пройти через суд и добиться права для его сына не изучать татарский язык. В 2004 году он дошел до Конституционного суда РФ, который принял решение, что изучение татарского языка не может быть в ущерб русскому языку, не должно нарушаться федеральное законодательство об образовании и не должна проводиться обязательная аттестация по татарскому языку. Однако власти Татарии интерпретировали это решение КС РФ в выгодную для себя строну. В 2013 году Хапугин умирает при странных обстоятельствах.

Следующий этап — это уже массовое движение за русский язык. Введение ЕГЭ по русскому языку повсеместно в 2007 году привело к росту протеста. Причем происходило это синхронно и вТатарии, и в Башкирии, где обязательный башкирский был введен в 2006 году с опорой на «татарский опыт». Первый русский марш в Казани прошел в 2009 году под лозунгом «За русский язык»: начался сбор подписей под обращением к Дмитрию Медведеву, на тот момент президенту РФ, о том, что русского языка в школах РТ меньше, чем в других регионах России. Дальше последовали митинги, русские марши (2010−2013 в Казани и в 2013—2014 в Уфе) и уголовные дела в отношении Павла Хотулева и Виктории Можаровой. В 2014 году — языковой вопрос несколько отошел на задний план, все были увлечены другими проблемами. В 2015 году Владимир Путин впервые обозначил проблему на заседании Совета по межнациональным отношениям 19 мая. В Казани проигнорировали, в Уфе прислушались. В 2017 году Путин уже на очередном заседании Совета по межнациональным отношениям (20 июля) дал четкие поручения.

Для сравнения эксперты приводят Крым с тремя государственными языками: в 2014 году там не стали копировать опыт РТ, и этнолингвистического конфликта нет.

Советская Башкирия

Башкирский мягкий вариант: по рассказам «отказников»

В Башкирии конфликт протекал несколько иначе. После введения обязательного изучения башкирского в 2006 году родители около года «приходили в себя», первые несогласные появились в 2007 году, с каждым годом количество недовольных увеличивалось. Появились и первые «отказники» от обязательного башкирского, что было немыслимо в Татарии. В конфликте были представлены две стороны — республиканская власть времен первого главы республики Муртазы Рахимова, с одной стороны, и русскоязычные родители, с другой. Башкирские националистические движения в этот процесс почти не вмешивались, но иногда отдельные представители участвовали в полемике, утверждая, что вес русскоязычные школьники хотят учить башкирский язык.

Читайте также: Башкирия — языковой фронт: несанкционированный митинг, петиции, указы

В 2010 году к руководству регионом пришел Рустэм Хамитов, появилась некоторая свобода слова. Первые одиночные пикеты за добровольное изучение башкирского языка состоялись в середине августа 2010 года, 30 августа прошел массовый пикет совместно с различными организациями, в том числе и татарскими. В последующем пикеты и другие акции за полноценное преподавание русского языка и добровольное изучение башкирского проводились регулярно, последнее крупное мероприятие, на котором поднимался языковой вопрос, состоялось в 2014 году. От «уличной политики» отказались, так как республиканские власти с 2012 года начали работу по внедрению принципа добровольного изучения башкирского языка небашкирами. На улицы вопрос принудительного изучения башкирского языка вышел 20 июля 2017 года на санкционированном митинге, несанкционированные митинги прошли в Уфе 16 и 21 сентября, один несанкционированный митинг состоялся в Сибае 8 октября.

ИА REGNUM
Башкирия. Стога

Ноябрь семнадцатого года

В ноябре в Башкирии в языковом вопросе наблюдается некоторая стабилизация. Массового отказа от изучения башкирского языка не произошло, большинство учащихся продолжает изучать башкирский (около 70% учащихся, в прошлом году таких детей было около 85%), но родители отмечают, что некоторые учащиеся уже на законных основаниях от принудительного башкирского освобождены. Вместо башкирского языка изучается мировая художественная культура, краеведение, английский язык.

Практически сошла на нет и митинговая активность: широко разрекламированный митинг в Сибае, объявленный на 18 ноября, не состоялся без объяснения причин.

«Проводятся иногда одиночные пикеты под абсурдными лозунгами в «защиту башкирского языка», причем зачастую «профессиональными пикетчиками» — людьми, у кого нет детей школьного возраста, людьми, на протяжении ряда лет проводящими акции на самые разные темы. Превращается в фарс судебный процесс против родительской активистки Галины Лучкиной за выражение «малый народ» по отношению к башкирам. Вот, пожалуй, и вся активность», — констатируют уфимские общественники.

Свою версию причины спада митинговой активности предлагает экономист Ринат Гатауллин:

«Есть мнение, что митингующие получали материальную поддержку, в частности, через фонд «Урал». В уличных акциях были заинтересованы прежде всего представители рахимовщины. Поговаривают, что с окружением Рахимова серьезно побеседовали, в результате финансирование профессиональных митингующих было прекращено, после чего прекратилась и их активность. К тому же многие из тех, кто действительно переживает за судьбу башкирского языка, прекрасно осознают, что преподавание башкирского было настолько плохо организовано, что его сокращение никак не повлияет на состояние башкирского языка».

Как отмечает политолог Дмитрий Казанцев, сегодня можно смело говорить об угасании протестной активности сторонников обязательного изучения башкирского языка, ранее инициированной региональными контрэлитами и некоторыми национальными организациями.

«В отличие от властей нескольких субъектов РФ, которые пытались найти самые доступные способы решения этнолингвистического конфликта, например, через административное давление на лидеров этнического протеста, либо через потакание им, а следовательно и конфликту с федеральным центром, руководство Башкирии выбрало относительно умеренный, но одновременно более кропотливый и трудоемкий путь», — подчеркнул эксперт.

Такой формат заключается не только в последовательном нивелировании инфовбросов с помощью открытой дискуссии с родительской общественностью и национальными организациями, но и нахождении дополнительных ресурсов для формирования реального интереса самих учащихся к языковой среде.

«Так, по заявлениям главы региона Рустэма Хамитова, для поддержки и развития родных языков на долгосрочной основе в Башкирии будет выделено порядка 300 млн рублей, разработана специальная республиканская программа и создан фонд по сохранению и развитию башкирского языка. На мой взгляд, именно комплексный, а не однобокий подход может быть успешно тиражирован и на другие регионы страны», — считает собеседник агентства.

Родительские активисты настроены менее оптимистично:

«С одной стороны, мы видим улучшение. С другой стороны, встают все новые и новые вопросы, например, о качестве и содержании преподавания предмета «родной русский язык», и здесь вопрос должен ставиться на федеральном уровне. Но более всего нас сейчас тревожит позиция отдельных учителей, руководства школ, а также отделов образования в районных администрациях. Если раньше на нас давили из министерства образования, на республиканском уровне, то теперь особых претензий к министерству нет, но косность мышления на местах удручает. Но это тема для отдельного разговора».