Профессиональная специализация некоторых великих людей определяется с трудом. Вот, к примеру, Франсуа-Мари Аруэ, более известный под псевдонимом Вольтер, — бесспорно, одна из величайших и влиятельнейших фигур в истории 18-го века. Но по какому ведомству числить сего титана, неясно.

Философия французского Просвещения. Вольтер

Будущий гений родился в 1694 году в Париже, учился в иезуитском колледже, а когда окончил его, то вопреки родительской воле решил стать не юристом, а поэтом. Талант, ирония и то свойство, которое позже назовут вольнодумством, вели его из домов аристократов (транзитом через Бастилию, эмиграцию и приют у фрондирующих маркиз) к королевским дворцам и роли придворного, а оттуда — к швейцарской вольности, переписке с монархами и к роли главного интеллектуала века.

Жан Гюбер. Гюбер-Вольтер

Первая версия: Вольтер — писатель? Именно так обычно указывают в энциклопедиях. Он автор десятков пьес, повестей и рассказов, среди которых — «Кандид», «Простодушный» и «Орлеанская девственница». Не будем прибегать к тому аргументу, что Вольтера никто, кроме литературоведов, не читает — Мольера тоже не читают. Лучше послушаем Пушкина. Тот называл пьесы Вольтера неправдоподобными, а прочие его творения — «безделками». «Великан эпохи», по оценке Пушкина, использовал словесность лишь как более или менее пригодный сосуд для распространения своих идей. Серьезную, большую литературу предыдущего столетия 18-й век, под руководством Вольтера, превратил в «мелочные игрушки» и «скучные проповеди», пишет поэт.

В таком случае Вольтер — философ? Он написал несколько статей для «Энциклопедии» Дидро и Даламбера, написал «Философские письма». Критиковал религию, настаивал на приоритете «естественных прав». Однако и в философском «первом ряду» Вольтер отсутствует, а работы его воспринимаются как пример философско-политической публицистики.

Вольтер

Нельзя говорить и о каком-либо цельном образе борца с чем-нибудь вредным, хоть бы и с той же монархией. Вольтер был и «поэтом-нахлебником», и придворным поэтом, и даже академиком. Некоторые из своих книг он писал по заказу иноземных монархов, жил на хорошие доходы от премий и должностей, владел несколькими имениями в Швейцарии, был, говоря языком 19-го века, капиталистом, одним из богатейших людей Франции. Не складывается образ борца.

И однако же трудно переоценить его влияние и на историю мысли, и на политическую историю. «Вольтерьянцами» на определенном этапе своей жизни были сотни будущих властителей умов, а во Французской революции Вольтеру прямо приписывают роль первостроителя. Благо свобод и вред авторитетов, радикализм и ставка на человеческий разум, ирония и интеллект — все это работало в разных жанрах, от стихов до трагедий, от писем монархам до энциклопедических статей. И все это в значительной мере и создало новый, постреволюционный мир 19-го века.

Влияние это, между прочим, не всегда было прямым. Многие «вольтерьянцы и вольтерьянки» произведений Вольтера в глаза не видели, а уж тех произведений, которые читал он сам, и подавно. Однако вольнодумие, нелюбовь к авторитетам, антиклерикализм — все это регулярно входило в моду. Хотелось быть передовым, острым и призывать к каким-нибудь реформам.

К. Л. Дере. Увенчанный Вольтер

Отношение к Вольтеру Пушкина — от увлечения в юности до резкой критики за год до смерти — тоже весьма характерно для многих. Что же их в зрелые годы не устроило в былом кумире юности? Возможно, то, что Вольтер недооценил разницы в «бэкграундах», своем и своей аудитории (значительной ее части). Что и привело к тому, что последствия его творчества весьма отличались от его ожиданий.

Воспитанный в хорошей семье и хорошем колледже, получивший блестящее образование человек призывал к большим свободам. В нем ценности уже проросли изнутри, и он не нуждался в направляющих силах извне. Но слушатели его были воспитаны культурой в куда меньшей степени, чем он сам. Для них «меньше барьеров» превратилось в «никаких барьеров» — со всеми вытекающими.

Вольтер

Про церковь Вольтер говорил одновременно две вещи: «раздавите гадину», но — «церковь нужна как институт». Бога нет, но я не хочу, чтобы это услышал мой лакей и зарезал меня. Вольтер умер своей смертью — лакеи услышали его несколько позже.

Вольтер регулярно использовал слово «равенство», а вместе с тем ужасался перспективе, в которой «плебеи начнут рассуждать». Под равенством понималось равенство аристократов, в том числе и их равенство королю. Однако слово было услышано буквально. Плебеи не просто «начали рассуждать» — они начали править.

Интересно, что использовал Вольтер и слово tolerence. В те времена это означало, что он против христианства, шире — против любых априорных авторитетов, против тех, кто претендует на роль правильного. К чему привело вложение талантов в борьбу по низвержению авторитетов (во Франции и не только во Франции) — всем известно. Результат вновь совсем не таков, как задумывался, а спросить опять не с кого. Он-то говорил метафорически, а услышали его буквально.

Революцию, вопреки известному выражению, начали не романтики. Революцию начали интеллектуалы, которые полагали, что если внешние ограничения не нужны лично им (в силу их воспитанности, образованности и культурности), то они не нужны никому. К тому же перспективы эти описывались без особой веры в их реализуемость. А потом всё возьми да и сбудься. И только после первой гильотины пришла мысль, что что-то пошло не так.

Российская библиотека Вотльтера