Наследный принц Мохаммед бен Салман, арестовавший нескольких принцев, министров и других важных персон, устанавливает самодержавную власть прежде чем занять трон. О том, что стоит за действиями бен Салмана, пишет в своем обзоре католической прессы редактор ИА REGNUM Станислав Стремидловский.

Иван Шилов ИА REGNUM

Саудовская пресса использует военизированную метафору — «король взял меч реформы, чтобы поразить коррупцию». Сразу после создания по его указу специальной комиссии под началом бен Салмана начались аресты, которые не всеми воспринимаются столь однозначно. Волна арестов призвана нейтрализовать силы, способные в принципе бросить вызов абсолютизму бен Салмана перед его вступлением на престол, — такую точку зрению излагает исследователь французского Института международных и стратегических отношений Бели Набли. По мнению политолога Стефана Лакруа из парижского Института политических исследований, бен Салман «мечтает о себе как о просвещенном самовластном владыке. Пока он самовластный, будущее покажет, просвещенный ли он».

Свою специфическую работу бен Салман начал уже два года назад с проведением реконфигурации власти, целью которой является установление собственного правления, уничтожение феодалов и превращение страны в автократию. Традиционная для саудовской монархии коллегиальность подкосилась в 2015 году со смертью короля Абдуллы. Баланс между братьями-принцами, финансовой элитой и влиятельными социальными группами, который поддерживал Абдулла, для бен Салмана чреват политической инерцией. В то время как начало общественной и экономической открытости связывается с такими процессами, как нарастание монаршего абсолютизма и повышение активности в регионе, что само по себе — авторитаризм и экономическая открытость — парадоксально, но в ряде стран имеет место. И проводимая сейчас в Саудовской Аравии чистка, считает Лакруа, еще не закончена.

О чем еще пишет католическая пресса, читайте в статье: Принц-наследник вводит в Саудовской Аравии самодержавие и чистит элиты

Обратите также внимание на другие материалы Станислава Стремидловского по международной и церковно-политической тематике.