Роберт Фальк: умеренный революционер и советский храбрец

Роберт Фальк родился в Москве, в обеспеченной семье юриста. С раннего возраста интересовавшийся рисованием, Фальк уже в юности выбрал себе путь художника, сумев переубедить родителей, желавших, как несложно представить, для своего сына стабильности и респектабельности. С 1904 по 1909 год последовательно обучался изобразительному искусству, начав в школах-студиях Юона и Дудича, Машкова и, позднее, в Училище ваяния, живописи и зодчества. В 1910 году Роберт Фальк стал одним из основателей объединения «Бубновый валет» — содружества авангардистов, которые, вооружившись принципом новизны, поставили своей целью коренное изменение в подходах к искусству. Восприятие картины зрителем предлагалось строить на иных основаниях, воплощая идею психологического воздействия формы и цвета.

Новые направления европейской живописи начала 20 века, такие как фовизм и кубизм, сформировались как протест против эстетствующего псевдоклассицизма образца 19 века. Эстетический объект в его обыденном понимании призван был воздействовать на смотрящего как таковой, в своем крайнем изводе принижая изображающего художника до умельца, сподобившегося всего лишь подметить красивую форму. В пику этому новые направления в изобразительном искусстве давали возможность живописцу быть тем, кто высказывается посредством изображения, заставляя геометрические формы и краски на картинах становиться героями динамичного сюжета. И здесь каждый из авангардистов мог, избегая подражания или рабствования форме, проявить свою неповторимую манеру. «Бубновый валет» состоялся как яростное антимещанское высказывание, предварив манифест одного из своих участников Давида Бурлюка (кстати, учителя Маяковского) — «пощечина общественному вкусу». Даже само название «Бубновый валет» задевало сразу несколько смысловых слоев, каждый из которых эпатировал почтеннейшую публику тем или иным образом — начиная от коннотаций неблагонадежности и заканчивая демонстративным презрением к обыденному пониманию искусства.

Среди этого буйства работы Роберта Фалька выглядели довольно умеренными, что имело свою причину во всегда сопутствовавшей ему сосредоточенности на психологизме художественного произведения, его внутренней сущности, которую он никогда за всю свою творческую жизнь не принес в жертву зрелищности. В этом Фальку помогло следование принципам любимого им Сезанна — французского художника, который стремился сплавить воедино классические формы искусства с импрессионистским напором выразительности. В произведениях же Фалька это стремление приобретает сглаженность и мягкость, предполагающую не шоковый удар по зрению или простейшим эмоциям, а глубину и вдумчивый диалог со зрителем. При этом психологизм Фалька не есть классическая эксплуатация средств передачи эмоционального и интеллектуального состояния, — в случае портрета, например, выражавшегося большей частью за счет взгляда и жестов. На картинах Фалька средствами психологического высказывания становятся определенным образом расположенные цвета, ведущие за собой жест и мимику. Зачастую они как бы вырывают объект внимания художника из окружающей действительности, заставляя зрителя пережить нечто вроде архимедовой «эврики». Так это происходит, к примеру, с картинами «Пейзаж с парусом» или «Автопортрет на фоне окна». Именно это сочетание новых приемов, не разрушающих, а дополняющих привычный подход к художественной конкретике, скорее всего, позволило Фальку состояться в роли успешного педагога, берущего на себя необходимый труд обучения начинающих художников в той новой стране, которой стала Россия после Великой Октябрьской социалистической революции. Среди его учеников были многие известные живописцы.

В 1928 году Фальк был командирован в Париж для изучения классического наследства. Одновременно он вел большую и значимую работу, принимая участие в организации в Европе выставок советских художников. Вместе с тем Фальк продолжал художественный поиск, оттачивая свое мастерство. Богемная жизнь, которой он отдал некоторую дань в молодые годы, никогда особо не привлекала его: в Париже он не стал (или не захотел стать) душой общества, не завязал ни с кем прочных дружеских отношений. Но сам город оказался предметом его внимательного изучения. В одном из писем, отправленных им в тот период, есть слова о том, что Париж — это целая страна, а каждый его район — это отдельный город. Изучая Париж, Фальк сменил 13 квартир за 9 лет, и тем не менее его восприятие французской столицы всегда отличалось некоторым налетом грусти и пасмурности, что видно на картинах того времени. Париж Фалька вовсе не стал хемингуэевским «праздником, который всегда с тобой». Кроме того, там Фальк осознал себя вовсе не космополитичным европейцем: он отчаянно тосковал по родной стране. Нужно понимать, какое это было время для Европы: надвигающийся фашизм, политические беженцы из Испании и Германии, наводнившие город, — всё это совершенно не способствовало оптимистичному восприятию действительности, не случайно парижские изображения Фалька в чём-то рифмуются с текстами Ремарка, написанными в тот же период.

Вернулся в СССР Фальк в 1937 году, в то трагичное время, когда политические репрессии были на пике. Его поступок был и остается не понят теми, кто не представляет, как вообще можно вернуться в Россию, уже пообтесавшись в Европе. Сам Роберт Фальк по этому поводу твердо сказал, что хочет, чтобы его искусство обрело признание на Родине. Так и случилось, но гораздо позже. В предвоенные и военные годы (он был в эвакуации в Самарканде, из известных работ того времени — роспись Дворца культуры, фреска «Дарвинизм») творчество тонкого, психологичного художника не пришлось ко двору. Да и могло ли оно стать широко известным в военные годы или в напряженном послевоенном восстановлении, когда не было времени вникать в найденные им тонкости восприятия, такие важные, но требующие, прежде всего, спокойствия и сосредоточенности. Тогда считались востребованными простые и даже грубые изобразительные средства, балансирующие между искусством и пропагандой. И это было оправдано, что, впрочем, ничего не меняло для Фалька.

Дальнейшая судьба его трагична. В конце 40-х годов Фальк попал под острую критику, противопоставлявшую реализм и формализм. Творчество этого художника, насыщенное глубокими нюансами, стало одной из излюбленных мишеней радетелей за беспощадный реализм. Практически художника отстранили от зрителя. И только благодаря поддержке друзей, в том числе писателя Ильи Эренбурга, ему удалось продолжить свою деятельность. В этот период он сосредоточился на создании театральных декораций.

Он умер в 1958 году, работы его замалчивались, и даже посмертно его продолжали хулить, главным хулителем был «знатный искусствовед» — Генеральный секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев. Хрущевское упрощенчество, ратовавшее за примитивный реализм, отрубавшее все ростки фантазии в советском обществе и в итоге загонявшее его в мещанство, во многом предуготовило бесславный и позорный конец самой страны. Судьба замечательных картин Фалька — только один из эпизодов на пути этого беспощадного бульдозера.

Сейчас работы Роберта Фалька признаны во всем мире и являют собой яркий образец плодотворного творческого поиска, свидетельство о великом и непростом XX веке, которое воспринял и воплотил чуткий, напряженно мыслящий мастер.