За хлебным фронтом: к чему приведёт падение цен на урожай?
Попытка госрегулирования зернового рынка, начатая в 2009 году с создания «Объединённой зерновой компании» (заявленной не иначе как стратегический государственный оператор российского зернового рынка, ставший к тому же государственным агентом по закупочным и товарным интервенциям), особого успеха не принесла. До весны 2017 года этот рынок, худо-бедно самоорганизовавшись, сам решал вопросы производства, сбыта и переработки выращенного урожая. Всё, что стало происходить в дальнейшем, даёт основание предположить, что за значительно упавшей стоимостью нового урожая стоят либо непродуманные и запоздалые действия «людей государевых», либо — политическая провокация перед президентскими выборами.
Интервенции или «агрессивное вмешательство»
Уборочная кампания в России почти завершена, но время, когда один день крестьян целый год кормит, ещё не закончилось. Необходимо реализовать товар, расплатиться по кредитам, рассчитаться с рабочими и сделать задел на будущий сельскохозяйственный год. Только вот со всем этим не только в хлебном Алтайском крае проблемы возникли: цены на зерно упали ниже себестоимости, его негде хранить. О серьезном кризисе перепроизводства по зерну в России говорилось еще в прошлом году.
«На внутреннем рынке это реализовать нельзя, рынок перенасыщен. Единственная возможность для сельхозпроизводителя заработать — это экспорт», — подчеркивал, в частности, вице-президент Российского зернового союза Александр Корбут.
Но и по сей день очевидно, что предпринятые меры в регионах не ощущают. Зато наблюдают интересную картину: с одной стороны — резкое снижение цен (причём не только на пшеницу), а с другой — отсутствие снижения цен на продовольственных прилавках. Тогда как цена российского урожая на мировом рынке в сравнении с прошлым годом упала совсем ненамного.
Вопрос реализации самого рекордного за последние годы урожая зерна (президент Владимир Путин заявлял недавно об объеме в130 миллионов тонн) в итоге становится все острее с каждым днем. Внушительные показатели, по его объему, несмотря на неблагоприятные погодные условия, продемонстрировало, к примеру, Зауралье. Когда там было собрано уже более 2 миллионов тонн зерна, некоторые фермеры взбунтовались, заявив о своем нежелании завершать кампанию в оптимальные сроки.
«Какой смысл мне тратить бензин, всё равно зерно некуда девать, ну, сгниет оно не в поле, а сваленное в кучу под дождем и снегом», — прокомментировал один из руководителей крупного фермерского хозяйства.
Фермеры Курганской области, где тоже получен неплохой урожай зерновых (с площади в 1104 тыс. га — намолочено 2235 тыс. тонн зерна, что на 274 тыс. тонн больше, чем в 2016 году), испытывают аналогичные с Алтаем трудности.
Читайте также: Бремя рекордного урожая: как преодолеть кризис перепроизводства зерновых
Читайте также: Зауралье: чему научило аграриев перепроизводство зерна?
Правда, в Алтайском крае о хлебном бунте пока тоже не задумываются, но острые вопросы ставят справедливо. Руководитель крестьянско-фермерского хозяйства из Шипуновского района Владимир Жданов в разговоре с корреспондентом ИА REGNUM сообщил, что в этом году он получит не менее 10 миллионов убытка, хотя когда закупал элитные семена подсолнечника и вкладывался в гербициды, рассчитывал на хорошую прибыль. Но сейчас и он вынужден продавать партии выращенного урожая по цене ниже себестоимости, а доходность его предприятия ушла в минус на несколько миллионов.
Читайте также: Алтайские аграрии бьют тревогу: пшеница вновь подешевела
«Ответственно заявляю, что интервенция уже началась. В моем понимании это — нападение, агрессивное вмешательство. На нас действительно напали «злые духи» или те, кто их возглавляет, — я уж не знаю. Это их рук дело: пшеница 3-й класс — 5 тысяч рублей за тонну, гречка — 6 тысяч. Отнимите от этих сумм еще как минимум 1 тысячу: на затраты по транспортировке и сушке. Эта самая настоящая интервенция, которая немало фермеров и хозяйств к гибели приведет. Ведь себестоимость сейчас выше цены реализации! Полагаю, что все идет к переделу на зерновом рынке: цены уронили, чтобы открыть двери москвичам или другим большим холдингам. Они придут на Алтай и скупят лучшие земли. При этом им не нужны будут люди — у нас сейчас русско-китайская фирма работает, так зачем им наши — у них китайцев полно. Одним словом, я не вижу выхода не только из ситуации, которую мы наблюдаем, я в принципе не понимаю, а что делать дальше?
Бунтов не исключаю, хотя я против протестов: таким способом, кроме озлобленности, ничего не добиться. А если крестьяне соберутся и скажут, что они отказываются сеять? Я на сегодняшний день прихожу к мысли: буду продавать зерно за 5 тысяч рублей, но только фирме, которая не прописана на территории Алтайского края. И самое страшное заключается в том, что все молчат о сложившейся ситуации. Даже может быть, всё происходит так, как и надо, но объяснить-то некому. Кто снизил цены? Все молчат, хотя есть ФАС, есть надзорные органы, есть прокуратура, а действий от них никаких. Или они все сознательно ждут, чтобы урожай погиб? Ситуация аховая. Это уже дошли до ручки», — отмечает Владимир Жданов.
Прав он и в том, что земледельцы, зернопереработчики и трейдеры не торопятся садиться за общий стол переговоров, хотя очевидно, что кризис коснулся всех. Очевидно и то, что далеко не все руководители хозяйств могут придержать зерно в ожидании более выгодной цены. Отдавать продукцию по бросовым ценам приходится тем, кто обязан обеспечить проплату «коротких» кредитов и прочие неотложные нужды.
Но всё, что пока предложено правительством — это субсидирование перевозок сельхозсырья и готовой продукции (регулируется постановлением правительства Российской Федерации от 15 сентября 2017 года №1104 «О предоставлении субсидий из федерального бюджета российским организациям на компенсацию части затрат на транспортировку сельскохозяйственной и продовольственной продукции наземным, в том числе железнодорожным транспортом»). В это постановление вошли 3 федеральных округа центральной части России и три региона за Уралом: Челябинская, Новосибирская области и Алтайский край.
Каким образом эта «припарка» поможет рынку, если, к примеру, железнодорожный тариф на перевозку зерна из Сибири до порта составляет порядка 3 тыс. руб./тонна? Следовательно, выделяемых 3 млрд руб. хватит на поставку примерно 1—2 млн тонн зерна. Полагаю, что Алтайскому краю с его 5 миллионами тонн зерновых в таком случае даже не на что надеяться. Даже если бы урожай этот алтайские аграрии бесплатно могли вывозить из региона: портов-то от этого больше не станет, а экспорт и так идет сейчас максимальными темпами.
Кстати, буквально сегодня, 25 октября, тревожное сообщение опубликовало ИА «Омскрегион»: «Из-за активного экспорта зерна вагоны не доходят до питерских переработчиков. По оценке властей города, это грозит дефицитом хлебопекарной продукции и ростом цен».
Немного поднять уровень цен могли бы зерновые интервенции. В поддержу задействования этого инструмента регулирования уже высказались ряд российских губернаторов. Но затягивание этого вопроса не является единственной причиной падения цен.
«Хотите войну? Получите»: скандальная хартия
Казалось бы — благое дело — борьба государства с теневым рынком. В данном случае — зерновым. Но то, как эту кампанию с июня 2017 года начали в УФНС РФ, тоже негативным образом сказалось на всем секторе АПК.
Вместо того, чтобы признать несовершенство Единого сельхозналога (ЕСХН), который в России не всегда честно применяют порядка 90 тысяч ИП и КФХ, налоговики призвали зерновых трейдеров отказаться от расчетов с НДС. Напомним, фермеры на ЕСХН оплачивают 6% разницы между доходами и расходами, при этом если по итогам года возникает убыток, его можно перенести на следующие годы и так уменьшать налогооблагаемую базу в течение 10 последующих лет. Однако на дальнейших стадиях, когда возникает обязанность по уплате НДС, этими выгодными условиями многие пользуются, создавая цепочку посредников-однодневок. Такие фирмы, к примеру, включают НДС в счета-фактуры и закрываются, не делая отчислений в бюджет. Но в подобных схемах зерно покупают чуть дороже, чем те, которые реально платят НДС.
«Не мы вас заставляем воровать НДС — вы сами подходите с этой позиции», — заявила в ходе XVIII Международного зернового форума начальник отдела налоговых рисков и планирования налоговых проверок УФНС РФ Варвара Бурлевич. Призывая отказаться от использования серых схем, она также заявила, что такая ситуация недопустима и наносит колоссальный ущерб бюджету РФ, тормозит развитие АПК.
Но трейдеры с ней не согласились. В представленном ниже видеофрагменте с зерновой конференции видно, насколько эмоционально и довольно аргументированно оппонировали они налоговикам по поводу невозможности закупки зерна напрямую у производителей. Говорили, мол, что формированием партий, проверкой качества, оформлением пакета документов и транспортировкой не могут заниматься ни трейдеры, ни производители: это огромная работа, для которой дополнительно понадобится штат квалифицированных работников, то есть, по сути, новое предприятие.
А директор хлебоприёмного предприятия в Тульской области Пётр Ищенко на собственном примере пояснил, почему зерновые трейдеры будут вынуждены объявить войну.
«Мое предприятие проверяют три года подряд. Из-за вопросов налоговой к посреднику каждый год доначисляют к уплате 100 млн рублей, к тому же возбудили уголовное дело по 199 статье часть 2. Сейчас разбирательство перевели в судебную плоскость. Если мне принять условия УФНС, то с учётом объема издержек, с учетом штрафов и серий уголовных дел я обреку свое предприятие на банкротство и гибель. Вы объявляете нам войну. Тогда и я тоже объявляю!
Нашему начальнику управления по Тульской области я честно и открыто сказал недавно: то, что вы делаете — это рейдерство. Почему покупаем с НДС? Мотив простой: при прочих равных, когда мы выступаем в роли покупателя — мы плательщики НДС. Где мы купим зерно в теории? Конечно, с НДС. Вы же молчите о главном, что сегодня не работает механизм НДС! Сегодня благодаря льготе ЕСХН мы в чистом виде платим НДС в бюджет. Это что, правильно? Почему тогда вы не предлагаете лишить льгот крестьян в части ЕСХН? Потому, что это очень долго и проблематично сделать — нужно менять Налоговый кодекс. Вы хотите, чтобы мы сделали шаг, отказались от схем и платили просто НДС в бюджет по 100 миллионов. А что с экономикой? Экономики не будет у предприятия», — заявил на зерновой конференции предприниматель из Тульской области Пётр Ищенко.
В Алтайском крае об этой инициативе налоговых органов с подписанием хартии стали говорить только сейчас. Позицию УФНС в разговоре с корреспондентом ИА REGNUM изложила заместитель руководителя УФНС России по Алтайскому краю Наталья Бондаренко. Она подтвердила, что цель проекта, который сейчас реализует федеральная налоговая служба по зерновому рынку, заключается в «обелении» рынка от схем. Причём налоговикам известно, какие из фирм созданы для минимизации налога на добавленную стоимость, а какие призваны минимизировать его уплату либо необоснованное предъявление к размещению.
«Основными выгодополучателями созданных этих схем, как мы полагаем, являются, конечно же, переработчики и экспортёры зерна. Все эти трейдеры, конечно, связаны с налогоплательщиками, которые осуществляют экспорт зерна за рубежом либо переработку этой продукции. Никаких новых законов нами не принято — мы просто просим налогоплательщиков работать так, как то предусмотрено законодательством», — пояснила Наталья Бондаренко.
Вместе с тем чиновница дала понять, что если просьба будет проигнорирована — последуют «санкции».
"В арсенале налоговиков теперь существует масса информационных ресурсов, и каждый год они совершенствуются, обновляются и добавляются. Вы, наверно, знаете, что у нас есть такая программа СК НДС-2, которая позволяет увидеть все хозяйственные операции с учётом НДС, которые осуществляются между хозяйственными субъектами. И, как мы понимаем, каждой сумме предъявленного вычета по налогу на добавленную стоимость должна корреспондировать сумма налога НДС, начисленного и уплаченного. Как раз благодаря этой программе мы можем видеть всю цепочку, которая выстраивается у нас от сельхозтоваропроизводителя до непосредственно экспортёра.
И, условно говоря, мы видим, на каком этапе этот НДС в бюджет не уплачивается. И как раз эта схема, которая у нас существует на сегодняшний день с так называемыми трейдерами. Поэтому на сегодняшний день по всей России налоговые органы проводят встречи с налогоплательщиками и мы, так скажем, пока добровольно побуждаем налогоплательщиков прекратить использовать вот эти схемы минимизации налогов», — пояснила Наталья Бондаренко.
Далее, по её словам, будет включены «инструменты налогового контроля».
«Если мы увидим, что плательщик не оказался от применяемой схемы, будем приглашать на беседы — это так называемые комиссии по легализации налоговой базы. Будем показывать там, где у нас происходит необоснованное либо возмещение, либо принятие к вычету налога на добавленную стоимость. Впоследствии результаты камеральных проверок оформляются актом вынесения решения, сопровождаются определенной процедурой. И если там какая-то доказательная база не будет собрана в рамках камеральной проверки, то последний инструмент — завершающий этап — это выездной контроль», — пояснила чиновница.
Она не стала скрывать, что к этой работе подключены сейчас и правоохранительные органы, и Министерство сельского хозяйства РФ.
«У нас нет возможности отследить поставку каждой партии зерна. Но не для кого не секрет, что имеются и наличные формы расчетов. Мы же работаем с декларациями налогоплательщиков, по банковским операциям. Если к нам поступает информация, что там присутствует сокрытая налоговая база, это очередной будет повод, чтобы с налогоплательщиком проводить работу», — пояснила чиновница.
Наталья Бондаренко чётко дала понять, что Алтайскому краю не удастся остаться в стороне от этого процесса.
«Политика, которую сейчас транслирует федеральная налоговая служба, она идет по всей России. Поэтому все риски просчитаны, сумма выпадающего НДС у нас просчитана, и мы понимаем не только в отношении отрасли выпадающие налоги, мы понимаем в отношении каждого крупного налогоплательщика — какая сумма налога не уплачена в бюджет или необоснованно возмещена», — заявила чиновница.
Так из-за какой суммы налоговиками весь сыр-бор затеян? На примере Алтайского края представление поможет создать такая статистика УФНС РФ по Алтайскому краю.
«В прошлом году возместили НДС в сумме 3,3 млрд. руб. Сделать выборку в разрезе отраслей программа не позволяет. Всего заявлено к возмещению — 4,3 млрд. рублей. Эти цифры не совпадают, потому что НДС, возмещенный в 2016 году, мог быть предъявлен к возмещению еще в 2015 году. Соответственно, часть денег из 4,3 млрд (заявленных в 2016 году) будет возмещена в 2017 году. Доля НДС, заявленного к возмещению сельхозпроизводителями, составляет 15,1%», — ответили налоговики на запрос ИА REGNUM.
Итак, в налоговой понимают, что «кусок» в, грубо говоря, 600 миллионов рублей, который трейдеры раньше считали своим «при прочих равных» условиях, теперь должен перекочевать в федеральный бюджет. Причем участники зернового рынка должны отказаться от него добровольно.
«С момента принятия ЕСХН я требую его отмены. Это единственный способ решения проблем и выхода на белый рынок. Вы что думаете, хартию подписали, прессанули нас как следует, и всё это испарится? Нет, экономические условия, которые вы продиктовали рынку, никуда не испарятся. Не рынок ситуацию сам себе создал, а вы, чиновники. Когда же вы признаете, наконец, что вы сделали глупость, и исправите её адекватным способом отмены ЕСХН?
Все хотят вбелую работать — не могут. И от того, что вы сейчас нас призовете и будете дознания проводить — ничего не изменится. Мы только за хартию, за белую работу, но я в нее не верю. Она лопнет, потому что рынок будет искать обходные маневры — а вы создали сейчас условия для этого — и он их найдет. А вот по чему вы сейчас действительно ударили хартией и этим прессом, так это по нашей экспортной конкурентоспособности. Мы и так её теряем, и это еще один подлый удар по ней. Мы сократим экспорт — вот чем это все закончится — а не тем, что всё пойдет вбелую. Свернутся экспортные операции», — об этом на зерновой конференции довольно откровенно сказал из участников зернового рынка. Свою речь он произнес в июне. Его прогноз можно считать сбывшимся.
Кто или что подогревает недовольство?
Пока чиновники всех рангов чуть ли не с ликованием рапортуют о небывалом объеме выращенного зерна, а налоговики — воюют с трейдерами, крестьяне стоят на грани разорения. Их чаша терпения переполнена: в самых хлебных регионах, в частности, на Урале и в Сибири, уже говорят о хлебных бунтах. Аграрии, многие из которых, чтобы погасить кредиты, сейчас вынуждены продавать урожай по цене ниже себестоимости, озвучивают намерения в следующем году и вовсе отказаться от посевов.
Между тем обещанные зерновые интервенции и сбытовые преференции могут обернутся демонстрацией «собачьей кости» голодающим. Страшно и предположить, что ожидает нас в год президентских выборов, если даже в предшествующий ему «хлебный» период, когда только ленивый не говорит о кризисе перепроизводства, цены на продовольствие в России не снизились.
Между тем ряд ключевых оставляющих этой глобальной проблемы дают основание предполагать: обвал зернового рынка в стране и видимость госрегулирования в АПК— провокация, возможно, хорошо спланированная врагами России.
Российские фермеры до сих пор надеются на проведение зерновых интервенций, тогда как многие государственные чиновники неоднократно давали понять, что не считают необходимым применение этого инструмента государственного регулирования. Как заявил в конце сентября 2017 года вице-премьер Аркадий Дворкович, с экономической точки зрения выгоднее создавать условия для увеличения экспорта продукции, а не госзакупок.
Читайте также: Алтайский губернатор полагает, что зерновые интервенции будут не для всех
Между тем именно государственное регулирование сельского хозяйства помогло американскому президенту Рузвельту в борьбе с сельскохозяйственным кризисом, связанным с падением цен на продукцию и массовым разорением фермеров во времена Великой Депрессии.
Напомним, в основу билля, принятого в мае 1933 года, разработчики из Гарварда положили библейскую притчу о разгаданных снах фараона, которому приснились семь гладких и жирных и семь тощих коров (а затем столько же и таких же — колосьев). И Иосиф сказал тогда, что Бог таким образом открыл правителю Египта свой замысел:
«Пусть фараон назначит чиновников по всей стране, чтобы они собирали пятую часть урожая в Египте в те семь лет изобилия. Пусть в те добрые годы они собирают всё продовольствие, что поступает к ним, и пусть властью фараона запасают зерно и хранят его в городах. Это продовольствие будет для страны про запас, чтобы страна не погибла в те семь лет голода, которые потом будут в Египте». (Книга Бытие 41:34−36).
Таким образом, главная идея — ликвидировать «ножницы» между ценой, затрачиваемой фермером на производство продукции, и той, которую он получал при ее реализации — перекочевала в закон, известный как закон ААА (the Agricultural Adjustment Act). Зерновое бюро стало скупать излишки продовольствия по фиксированным ценам, тогда как выплата фермерской задолженности откладывалась на длительный срок. Также оплачивались сокращение посевных площадей и поголовья скота. Уменьшение товарной массы помогло не только поднять цены до уровня, обеспечивающего рентабельность, но и предотвратить разорение средних и даже мелких ферм. Предпринятые меры обеспечили 30% доходность фермеров независимо от расклада по урожайности и погодных условий.
В России попытка скопировать подобный зарубежный опыт была предпринята 2009 году. Именно тогда была создана государственная «Объединённая зерновая компания» (ОЗК), которой поручили быть госагентом по проведению товарных и закупочных интервенций на рынке зерна. Изначально единственным акционером этого вертикально интегрированного холдинга по управлению всеми производственными циклами движения зерна было государство в лице Росимущества. Но в 2012 году, в результате допэмиссии, его доля сократилась до 50% плюс 1 акции.
«Предполагается, что группа «Сумма» выкупит оставшийся госпакет акций в ходе приватизации ОЗК в 2017—2018 годах», — эту информацию с официального сайта ОЗК подтвердил недавно и Дворкович, уже в открытую заявивший, что он против того, чтобы интервенции на рынке продовольствия, в том числе на рынке зерна, после приватизации «Объединённой зерновой компании» проводило ФГУП или другая бюджетная организации.
«Я против ФГУП. Я считаю, что речь должна идти о коммерческой организации, об акционерном обществе. А где оно должно быть создано — при Минсельхозе или при одном из институтов развития, например, при Россельхозбанке, есть у нас «Росагролизинг», — это можно обсудить», — заявил он в разговоре с корреспондентом «Интерфакса». В той же сентябрьской новости сказано, что план приватизации на 2017—2019 годы предусматривает прекращение участия РФ в уставном капитале ОЗК.
Вот и складывается впечатление, что ОЗК, Указом Президента РФ
Напомним, государство использует механизм интервенций, чтобы регулировать внутренний рынок. Его смысл заключается в том, чтобы осенью, после массового поступления урожая на рынок и падения цен, закупить зерно у производителей для их поддержки. А в осенне-весенний период — продать урожай, чтобы сдержать рост цен.
Читайте также: Хранителям «закромов Родины» задолжали более миллиарда рублей
А посему, как может быть прибыльной организация, которая должна была покупать зерно задорого, когда все дают минимальную цену, и демпинговать, когда зерно начнет дорожать? Но если открыть официальную информацию ОЗК, то мы видим, что его выручка в 2016 году составила 17,3 млрд рублей, чистая прибыль — 2,24 млрд рублей. Между тем много зерна инвентаризационного фонда так и осталось нереализованным. К примеру, в Новосибирской области, где хранится 423 тысячи тонн зерна интервенционного фонда, даже есть зерно урожая 2009 года.
«Столько лет хранить зерно нельзя. Мы будем настаивать, чтобы ОЗК «передвинула» часть зерна в другие регионы», — заявлял летом 2017 года министр сельского хозяйства региона Василий Пронькин.
Не лучше ситуация и в Алтайском крае, где хранится 217 тысяч тонн государственного запаса. В 2016 году из 16 краевых элеваторов аккредитоваться в ОЗК смогли только 6 (причем 2 из них к октябрю 2016 года были уже полны под завязку). Между тем ОЗК до сих пор не рассчиталось за хранение зерна. Только алтайским элеваторам оно задолжало уже более 90 миллионов, а общий долг перед хранителями закромов родины превысил уже 1,3 миллиарда рублей.
Интересно, что в самом ОЗК на запрос ИА REGNUM о причине образовавшегося долга ответили, мол, денег нет, потому что из бюджета не перечислили.
«В соответствии с условиями действующего контракта проведения зерновых интервенций, государственным агентом которых является АО ОЗК, оплата услуг хранителей напрямую связана с поступлениями денежных средств из федерального бюджета. АО ОЗК не отказывается от своих обязательств по указанному договору и проводит плановую работу по урегулированию задолженности перед хранителями», — пояснял в середине августа 2017 года начальник департамента информационной политики и внешних коммуникаций Максим Тимофеев.
Словом, как бы не хотелось делиться плохими новостями, но придется: упавшие цены на урожай и запоздалые меры государства подтолкнули аграрный рынок России к той взрывоопасной черте, перешагнув которую, мы тоже рискуем оказаться в условиях «великой депрессии».