«Я обвиняю членов правительства в прямом предательстве Родины»
Санкт-Петербург, 10 сентября, 2017, 12:00 — ИА Регнум. 28 августа Керенский (в 1 час. 40 мин. утра) назначил главнокомандующего Северным фронтом Клембовского Верховным главнокомандующим, приказав оставаться в Пскове. Тот телеграфировал Корейскому, что отказывается принять должность, «считая перемену верховного командования крайне опасной».
Генералы Щербачев, Валуев, Ванновский, Эльснер, Селиванов, Черкасов и Каменский послали Керенскому телеграммы в поддержку Корнилова.
Корнилов пишет в Петроград командующему войсками генералу Васильковскому:
«При объявлении Петрограда с его окрестностями на военном положении и при подчинении мне Петроградского округа войска, составляющие гарнизон Петрограда, не были подчинены мне. В настоящую грозную минуту, дабы избежать напрасного кровопролития, предписываю вам с вверенными вам войсками подчиниться генералу Крымову и исполнять все его приказания».
Такую же телеграмму Корнилов послал Верховскому. Верховский ответил:
«С ужасом прочитал ваш призыв не подчиняться законному правительству. Начало междоусобной войны положено вами, и это, как я вам говорил, — гибель России… Иного ответа дать и я не могу, так как присягу не меняю, как перчатки».
Корнилов послал в Псков Клембовскому телеграмму с приказом прибыть немедленно в Ставку, а связь Пскова с Петроградом — прервать. Клембовский же написал в Ставку, начальнику штаба:
«На телеграмму военмина о том, чтобы задержать и направить все эшелоны конных частей, перевозимых в Петроград, в Нарву, я ответил, что эти части, как составляющие резерв главковерха, мне не подчинены, и перевозка совершается по его, а не моему распоряжению».
Керенский посылает телеграмму об измене Корнилова начальникам по всем железным дорогам тыла, фронта и дорожным комитетам. Им же Корнилов разослал опровержение, сопровождаемое телеграммой товарища министра сообщения генерала Кисляков:
«В беспредельной любви к гибнущей Родине я решился оставаться Верховным главнокомандующим и вырвать наше отечество из рук продажных большевиков, заседающих в Петрограде.
Корниловских агентов нет, со мной идут те, кому дороги честь, свобода и спасение Родины России, и изменники не среди вас, а там, в Петрограде, где за немецкие деньги при преступном попустительстве власти продавалась и продается Россия.
Решив жизнь свою пожертвовать для спасения Родины, я требую беспрекословного исполнения моих приказаний и распоряжений и предупреждаю, что всякое неподчинение буду рассматривать как измену святому делу спасения Родины и ее свободы и буду карать беспощадно».
«Объявляю настоящую телеграмму к руководству в спокойной уверенности, что железнодорожники исполнят свой долг для спасения Родины. Товарищ министра путей сообщения, генерал Кисляков».
Вскоре была разослана телеграмма Временного правительства об отстранении Кислякова от должности.
Князь Трубецкой послал из Ставки министру иностранных дел в Петроград телеграмму с оценкой соотношения сил (предварительно одобренную Корниловым):
«Трезво оценивая положение, приходится признать, что весь командный состав, подавляющее большинство офицерского состава и лучшие строевые части армии пойдут за Корниловым. На его сторону станет в тылу все казачество, большинство военных училищ, а также лучшие строевые части. К физической силе следует присоединить превосходство военной организации над слабостью правительственных организмов, моральное сочувствие всех несоциалистических слоев населения, в низах растущее недовольство существующими порядками, в большинство же народной и городской массы, притупившейся ко всему, — равнодушие, которое подчиняется удару хлыста. Нет сомнения, что громадное количество мартовских социалистов не замедлит перейти на сторону их…»
Главный комитет союза офицеров послал во все штабы, флоты и пр. телеграмму, где призывает идти за Корниловым против Временного правительства. Почетным председателем союза офицеров в тот момент состоял начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Лукомский, председателем — Новосильцев.
Корнилов послал телеграмму в Москву уполномоченным старообрядческих общин и приходов, Рябушинскому и Сироткину, с призывом о поддержке.
Милюков днем явился к Керенскому с предложением посредничества по делу Корнилова и с заявлением, что Керенский должен понимать, что вся реальная сила на стороне Корнилова. Керенский пишет:
«Пока Корнилов не оказался совершенно в безвоздушном пространстве, до последней минуты была масса сторонников компромисса или, вернее сказать, сдачи позиций Корнилову. По этому поводу в своем показании генерал Алексеев говорит следующее:
«Так как представлялось весьма вероятным, что в этом деле генерал Корнилов действовал по соглашению с некоторыми членами Временного правительства, и что только последние дни 26−28 августа это соглашение или было нарушено, или народилось какое-то недоразумение, в 3 часа дня 28 августа Милюков и я отправились еще раз к министру-председателю, чтобы сделать попытку склонить его к командированию в Могилев нескольких членов правительства и Милюкова для выяснения соглашения, или, уже в крайнем случае, к продолжению переговоров по аппарату Юза! Но в этом нам было решительно отказано…»
После 27−29 августа Милюков вскоре уехал «отдыхать в Крым»…
Сам Милюков об этой беседе пишет:
«Милюков говорил… что мятеж большевиков грозил воцарением полной анархии, тогда как планы Корнилова имеют целью спасти Россию от окончательного распада».
Бьюкенен вручил Временному правительству декларацию:
«Представители союзных держав собрались под председательством сэра Джорджа Бьюкенена для обсуждения положения, создавшегося в связи с конфликтом между Временным правительством и генералом Корниловым… они считают главной своей задачей поддержание единения всех сил России в целях победоносного продолжения войны.
Ввиду этого они единогласно заявили, что в интересах гуманности и желания устрашить непоправимые бедствия предлагают свои добрые услуги в единственном стремлении служить России и ее союзникам».
«Известия» (30 августа) и другие газеты пишут, что
«биржа 28 августа ответила на известие о заговоре Корнилова повышением всех ценностей».
Корнилов объявил Могилев на осадном положении. Комендантом города назначен Квашнин-Самарин. В связи с этим вывешено обязательное постановление о введении военной цензуры, недопущении митингов и т.п. Затем он обратился к казакам с воззванием:
«Я обвиняю Временное правительство в нерешительности действий, в неумении и неспособности управлять, в допущении немцев к полному хозяйничанию внутри нашей страны, о чем свидетельствует взрыв в Казани, где взорвалось около миллиона снарядов и погибло 12 тысяч пулеметов, более того — я обвиняю некоторых членов правительства в прямом предательстве Родины и тому привожу доказательство. Кода я был на заседании Временного правительства в Зимнем дворце 3 августа, министры Керенский и Савинков сказали мне, что нельзя всего говорить, так как среди министров есть люди неверные…»
Корнилов издал приказ № 897, где подробно рисует историю своего выступления:
«По самым достоверным сведениям, в Петрограде готовилось вооруженное выступление большевиков. Имелись определенные указания на то, что они намереваются захватить власть в свои руки, хотя на несколько дней… Видя бессилие Временного правительства… я решил подтянуть к Петрограду 4 кавалерийские дивизии…
Выступление большевиков в Петрограде намечалось на 28−29 августа, а к 24-му числу в Пскове, Великих Луках и на ст. Дно уже было сосредоточено три кавалерийских дивизии…»
Корнилов обратился с воззванием «к народу», в котором призывает правительство приехать в Ставку и совместно образовать новое правительство «Народной обороны».
«Рабочий» в передовице пишет:
«Факт, что вся буржуазная печать, от «Русской воли» и «Биржевки» до «Нового времени» и «Речи», помогала Корнилову, усиленно распространяя в эти дин слухи о «заговоре большевиков… факт, что партия кадетов теперь, как и в июле, оказалась в одном лагере с предателями на фронте и злейшими контрреволюционерами в тылу… В происходящей теперь борьбе между коалиционным правительством и партией Корнилова выступают не революция и контрреволюция, а два различных метода контрреволюционной политики…
Не смена одних «правящих» групп другими и не игра в диктатуру нужна теперь, а полная ликвидация буржуазной контрреволюции и решительные меры в интересах большинства народов России. Мы требуем:
1) немедленного удаления контрреволюционных генералов в тылу и на фронте, замены их выборными от солдат и офицеров и проведения вообще снизу доерху полной демократизации армии;
2) восстановления революционных солдатских организаций, единственно способных установить демократическую дисциплину в армии;
3) отмены всех и всяких репрессий, и в первую голову смертной казни;
4) немедленной передачи всех помещичьих земель в распоряжение крестьянских комитетов с обеспечением беднейших крестьян инвентарем;
5) законодательного установления 8-часового рабочего дня и организации демократического контроля над фабриками, заводами и банками, с преобладанием представителей от рабочих;
6) полной демократизации финансового хозяйства, и в первую голову — беспощадного обложения капиталов и имуществ и конфискации скандальных земельных барышей;
7) организации правильного обмена между городом и деревней с тем, чтобы город получал нужные припасы, а деревня—необходимые товары;
8) немедленного провозглашения права народов России на самоопределение;
9) восстановления свободы, декретирования демократической республики и немедленного созыва Учредительного собрания;
10) отмены тайных договоров с союзниками и предложения условий всеобщего демократического мира.
…Переход власти в стране в руки революционных рабочих, крестьян и солдат. Таков единственный выход, могущий спасти страну и революций от краха».
«Рабочий» крупными буквами печатает:
«Контрреволюция ведет наступление. Контрреволюционный заговор открыт. Товарищи, теперь нужна особенная организованность, не поддавайтесь ни на какие провокационные призывы и слухи, сохраняйте выдержку и спокойствие».
Состоялось собрание фракции большевиков Петроградского Совета. Обсуждался поход Корнилова — в плоскости практических мероприятий по охране и обороне Петрограда. Собрание постановило требовать немедленного освобождения всех партийных деятелей, арестованных в связи с событиями 3−5 июля.
Военная организация большевиков организовала в течение сегодняшнего дня и ночи специальные митинги в ряде войсковых частей по поводу похода Корнилова на Петроград. Солдаты этих частей заявили, что они будут стоять под ружьем и по первому требованию выступят на защиту революции.
Из-за технической невозможности официально созвать рабочую секцию Петросовета состоялось частное ее совещание. Выносится пожелание о выпуске политических заключенных.
Дан сообщает о мерах, принятых органом народной обороны. С утра были разосланы 3 телеграммы железнодорожным и почтово-телеграфным служащим, а также солдатам. В результате железнодорожники разобрали часть пути по Виндаво-Рыбинской дороге для задержания корниловских войск. Согласно указанию того же комитета, железнодорожным служащим предложено изолировать города, где находится в данный момент Ставка, прекратить движение как в Ставку, так и из Ставки. Почтово-телеграфным служащим предложено задерживать и направлять в контрольный комитет все телеграммы и приказы из Ставки или копии их; это тоже дало свои результаты.
Дан оглашает воззвание генерала Корнилова к народу. Из Киева и с Юго-Западного фронта получены сообщения о поддержке правительства. С других фронтов пока ничего неизвестно.
«Все главнокомандующие армиями присоединились к генералу Корнилову, по крайней мере все они, равно, как и весь высший генералитет, отказались занять пост Верховного главнокомандующего».
Комитет народной борьбы с контрреволюцией при ВЦИК постановил признать желательным вооружение отдельных групп рабочих для охраны рабочих кварталов, фабрик и заводов, под ближайшим руководством районных Советов и самого комитета.
Междурайонное совещаний Советов постановило создать немедленно же рабочую милицию, действующую согласно особой инструкции, вооруженную под политической ответственностью междурайонного совещания и районных Советов, для чего немедленно приступить к составлению списка революционных рабочих, организовать летучие отряды для задержания контрреволюционных агитаторов.
Проходит экстренное заседание городской думы Петрограда. Решено обратиться ко всем сторонам конфликта с воззваниями, избрать эмиссаров для отправки, по соглашению с правительством и Советом, в Лугу для переговоров с войсками генерала Корнилова, избрать комиссию для установления контакта с продовольственной управой.
В газетах опубликовано воззвание Керенского:
«Восставший на власть Временного правительства бывший Верховный главнокомандующий генерал Корнилов, заявлявший о своем патриотизме и верности народу в своих телеграммах, теперь на деле показал свое вероломство. Он взял полки с фронта, ослабив его сопротивление нещадному врагу — германцу, и все эти полки отправил против Петрограда. Он говорил о спасении родины — и сознательно создает братоубийственную войну. Он говорит, что стоит за свободу, и посылает на Петроград туземные дивизии…»
С середины дня по приказанию Керенского Зимний дворец был занят командой крейсера «Аврора» (часть матросов этого крейсера продолжала сидеть в «Крестах» за июльские события).
«Социал-демократ» пишет о Савинкове:
«Военным генерал-губернатором Петербурга назначен Савинков. Тот самый Савинков, который вместе с Корниловым требовал введения в тылу смертной казни и др. драконовских мер… Савинков включен теперь в состав нового военного кабинета».
Савинков вспоминает, что оборона Петрограда на тот момент была поручена Багратуни, Кузьмину, Геймовскому и Филоненко. О Филоненко сохранилось решение собрания солдат и офицеров 9-го броневого автомобильного дивизиона, предположительно, от конца августа:
«Довести до сведения военного министра Керенского, Совета Р. и С. Д. и И.К. съезда Советов, что вся предыдущая деятельность Филоненко, в бытность его офицером в дивизионе, выражалась в систематическом издевательстве над солдатами, для которых у него не было иного названия, как «болван», «дурак» и т. п., в сечении розгами, например: ефрейтора Разина, причем, будучи адъютантом, применял порку без разрешения командира дивизиона, исключительно опираясь на свое положение, что ему никто не смел перечить в мордобитии, которым он всегда грозил и цинично проповедовал, и самом невозможном оскорбительном отношении к солдатам, на которых он смотрел, как на низшее существо, а потому, принимая во внимание эту деятельность, считаем, что Филоненко не может занимать поста комиссара революционного правительства…»
Савинков, давая показания о мерах, принятых им для защиты Петрограда по время мятежа, говорит:
«Одновременно, однако, мною принимались меры и к тому, чтобы Петроград не оказался в руках большевиков. Так, я отдал распоряжение об отправке обратно в Кронштадт 2000 прибывших самочинно в Петроград кронштадтских матросов, за исключением одной роты. Кроме того, я предполагал приступить к арестам большевиков, чего не успел исполнить ввиду моей отставки…»
Исполком Совета крестьянских депутатов постановил большинству своих членов ехать для встречи войск, идущих на Петроград, и для разъяснения им существующего положения.
Узнав, что в состав частей войск, двигающихся в Петроград, входят туземные войска, Исполком союза мусульманских советов, с разрешения правительства, отправил специальную делегацию навстречу туземной дивизии с целью предотвратить ее участие в Гражданской войне. Делегация доехала до станции Семрино, откуда вступила в переговоры по телефону с соседней станцией Сусанино, с начальником эшелона.
Затем для переговоров от станции Сусанино прибыла группа офицеров и нижних чинов туземной дивизии. Большинство офицеров оказалось русскими, низшие чины — ингушами. Представители мусульманской делегаций объяснили цель приезда, заявили офицерам о недопустимости вовлекать туземцев в политическую борьбу в качестве слепого орудия отдельных борющихся групп. Переговоры не привели к результатам. Офицеры заявили, что они всецело на стороне Корнилова, обещали лишь о прибытии делегации и ее целях довести до сведения всей дивизии.
Туземная дивизия двигается в составе шести полков. На станции Антропшино расположился правительственный отряд.
По поводу положения Петрограда 28 августа Керенский пишет:
«День 28 августа был как раз временем наибольших колебаний, наибольших сомнений в силе противников Корнилова, наибольшей нервности в среде самой демократии… Только на другой день, 29 августа, проявилась могучая реакция всей страны на безумную попытку заговорщиков…»
В ночь на 29 августа приехал из Ставки Филоненко.
В Петроград доставлен арестованный в Двинске Пуришкевич.
Из Одессы получена телеграмма, что демократия Одессы во главе с Румчеродом всецело на стороне правительства. Румчеродом посланы люди на фронт и в область со специальной миссией. В Харькове решением солдат и офицеров арестовывают сподвижников Корнилова.
«Известия» 5 сентября пишут об общей картине мятежа на Юго-Западном фронте:
«В 2 часа в ночь на 28 августа исполкомом Юго-Западного фронта было получено первое тревожное известие о событиях, происходящих в центре, от комиссара Ю.-З. фронта Иорданского, находившегося в Ставке… Штаб фронта, осведомленный обо всем, по-видимому, заранее, предпринял в это время определенные шаги. Солдаты, несшие караульную службу при штабе, были сняты с постов и заменены казаками. Ночью была занята типография «Армейского вестника» казаками…
В экстренном собрании Исполком решил немедленно установить тесную связь со всеми воинскими частями, чтобы последние, в случае надобности, были готовы к активному выступлению…
Когда Комитет хотел снестись по телеграфу с армейскими комитетами, штаб не позволил пользоваться телеграфом и… разговаривал с представителями комитета языком твердой власти … Представители разных родов оружия стали прибывать в Комитет с заверениями о верности революции… Одной из первых поспешила отдать себя в распоряжение Исполкома команда броневых автомобилей. Одновременно присоединились пулеметчики и артиллеристы [и т.д.]…
Комитет сорганизовал свои силы, и положение резко изменилось… Все требования Комитета были немедленно удовлетворены. Деятельность штаба Комитет подчинил своему контролю, предоставив штабу свободу действии лишь в оперативной области».
Профсоюз железнодорожных рабочих принял ряд практических мер: вооружил рабочих, установил дежурства днем и ночью у телеграфных аппаратов через членов местных комитетов; организовал «службу связи» местных комитетов с самим союзом, во все ближайшие места по линии союзов, совместно с членами центральных дорожных комитетов, рассылались люда для разбора и осмотра пути, охраны мостов и т. д.
Петроградский профсоюз металлистов ассигновал крупную сумму денег в пользу комитета по борьбе с контрреволюцией и отдал в его распоряжение весь свой обширный штат служащих.
Профсоюз шоферов предоставил все свои перевозочные и технические средства для борьбы с контрреволюцией.
Профсоюз печатников вступил в эти дни в энергичную борьбу с буржуазной и желтой печатью, предложив наборщикам прекратить набор этих газет и т. д.
В казармах, воинских частях и на заводах идут собрания — выносятся резолюции с резким осуждением изменнического поступка Корнилова, выдвигаются большевистские требования.
«Известия» пишут (29 августа):
«ЦК партии кадетов, обсудив создавшееся положение, обратился по телеграфу с просьбой к генералу Корнилову ликвидировать конфликт, не доводя его до гражданской войны».
«Социал-демократ» печатает воззвания к московскому гарнизону и рабочим с призывом организовываться, вооружаться, готовиться к подавлению контрреволюционного погрома. Требует ареста всех заговорщиков, очищения правительства и всех его учреждений от «слуг старого режима», прекращения гонений на большевиков.
«Контрреволюционные заговорщики давно уже свили себе в Москве прочное гнездо. Центром заговорщиков является здесь так называемый совет съездов общественных деятелей…
В тесном союзе с этим советом действуют московский союз георгиевских кавалеров, группа контрреволюционных офицеров, командный состав казацких частей и др. Вчера и третьего дня союз георгиевских кавалеров заседал с утра до вечера. В некоторых воинских частях контрреволюционные заговорщики вели среди солдат открытую агитацию против рабочих и евреев. В Москву приехал Родзянко».
«Генерал Алексеев на Московском совещании открыто заявил себя сторонником генерала Корнилова, казаков, георгиевских кавалеров и др. заговорщиков. Теперь Временное правительство пригласило его на свое «секретное» совещание, ведет с ним переговоры, готово вручить ему распоряжение нашими военными силами. Вместо заговорщика Корнилова будет заговорщик Алексеев».
«Львов, выступивший в качестве представителя Корнилова, арестован, но к вечеру был уже освобожден. Руководители казацких организаций, вместо того чтобы быть арестованными, ведут с правительством какие-то переговоры. Националист Балашов задержан, но вместо отправки в тюрьму оставлен под домашним арестом. Кадетские министры Юренев, Кокошкин и Ольденбург со своими ближайшими друзьями спокойно заседают в Зимнем дворце и совещаются.
Комиссар по г. Москве к.-д. Кишкин вызван в Петербург и приглашается в состав нового военного кабинета…»