Born to be free: свобода, закованная в фотографию
Москва, 5 сентября, 2017, 10:06 — ИА Регнум. ИА REGNUM продолжает публиковать работы участников и гостей Международного фестиваля фотографии «Фотопарад в Угличе». Корреспондент агентства пообщался с фотографом Андреем Семёновым о его проекте «Born to be free» и творчестве в целом.
На этот вопрос у меня два ответа. Формально — я снимал всегда. Вернее, нажимал на кнопку фотоаппарата я столько, сколько себя помню. Фотографией увлекался отец, в доме было несколько камер, некоторыми мне разрешалось пользоваться, и я снимал, проявлял и печатал сначала вместе с отцом, потом самостоятельно.
Но около четырех лет назад мое отношение к фотографии перевернулось, фотография открылась мне заново. Случайно мне попалось видео с выступлений фотографов агентства Magnum, встречу с которыми проводили в Москве компания Leica и музей современного искусства «Гараж». Любопытства ради я решил посмотреть выступление Георгия Пинхасова — это было единственное знакомое имя в списке (я знал его портреты Тарковского), и через сорок минут я понял, что ровным счетом ничего не знаю о фотографии, что всю жизнь я колол орехи королевской печатью, что это поразительный язык, к которому мы относимся удивительно пренебрежительно. Следующие несколько дней я жил словно в тумане — мир открывался заново, это удивительное ощущение, если тебе тридцать семь. Так что можно считать, что все началось с этих лекций Magnum, и я фотографирую чуть меньше четырех лет.
Никаких. Тут я на удивление беспринципный. Тебе либо удается сделать снимок, который станет еще одним кирпичиком в серии, либо нет — все подчинено общей идее. Мне нравится работать сериями, проектами, где каждый снимок — слово или предложение, иногда целый рассказ. Это примерно как спросить музыканта, каких принципов он придерживается для написания восьмого такта.
В том, что собственно фотографирование как процесс — это едва ли не самая малая часть работы. Тебе приходит идея, ты ее как-то переживаешь, начинаешь искать визуальный ряд, снимаешь, выбираешь, бракуешь и т.д. Иногда идея трансформируется настолько, что от первоначального замысла мало что остается. Серия, проект — это путь. Иногда он занимает несколько дней, а иногда несколько лет. Я никогда не знаю, что будет в конце.
Это, во-первых, как раз тот самый случай, когда проект изменился в процессе работы, а во-вторых, это было сильное эмоциональное переживание. Первоначально я предполагал снять историю, репортаж про людей, которые работают с лошадьми на конезаводе в Костромской области. Я городской человек, лошадей видел только в цирке. А теперь представьте: шесть утра, весна, запах прошлогодней травы, и полсотни лошадей выгоняют из конюшен. Топот, рев жеребцов, земля дрожит — и это не фигура речи. Это была стихия. Океан. Лавина. Перед табуном словно двигалась волна энергии и силы, которую ощущаешь кожей. Вечером я зашел в конюшню и поразился, насколько все иначе внутри — мне было очень странно видеть этих сильных и свободолюбивых животных запертыми в денниках, я уже знал, что они бывают совершенно другими, и это было настолько перпендикулярно тому, увиденному утром, что моментально пришло осознание, что снимать надо совершенно другое — вот это ощущение запертой силы. Это история о покорении, о превращении в вещь того, что нравится человеку.
Нет, если не считать ранние подъемы и низкий уровень света в помещении — к этому я оказался технически не готов. В каждой съемке есть свои особенности — лошади не скажешь «вот-вот, постой так еще пару секунд!», но я спокойно к этому отношусь. На другой съемке, другом проекте будет что-то другое. Если бы все было просто, может быть, и отношение к результату было бы иное…
Несколько дней. Но мне хочется продолжить эту серию, я думаю об этом, но пока не нахожу времени.
Тот самый момент осознания, рождения идеи. Один из важных для меня маркеров того, что идея или кадр получились — это ощущение такой внутренней дрожи. Это трудно передать словами, но когда ты еще не увидел, что сняла камера, но уже знаешь, что да, кадр случился! И в тот момент было так же.
У меня в работе сейчас два проекта. С обоими я работаю около года. Первый (он более-менее сформировался) называется «Я, вступая в ряды…». Название заканчивается многоточием, и думаю, что продолжить его может почти любой житель нашей страны старше сорока лет — эти слова были напечатаны на обороте доброй половины тетрадок в советских школах, торжественное обещание пионера Советского Союза заучивали наизусть абсолютно все. Так получилось, что я нашел в Москве действующий пионерский отряд, не имеющий отношения ни к КПРФ, ни к каким-либо другим политическим или властным структурам. Тогда для меня это выглядело оксюмороном — пионеры в 2016 году? Нелепо, не может быть. Мне удалось познакомиться с ребятами и получить их разрешение на съемку. И вот уже почти год я пытаюсь разобраться, кто они — дети, родившиеся в XXI веке, которые считают за честь повязать себе красный галстук.
Немного похвастаюсь — к проекту уже проявляют интерес некоторые фотоинституции. К примеру, осенью он будет выставляться на международном фотофестивале в Болгарии, а одна из фотографий прошла в финал конкурса Eastreet4, посвященного жизни в странах Восточной Европы, и примет участие в групповой выставке в польском городе Люблин.
Другой проект с рабочим названием «Территория» — это мое исследование тех мест, где сталкиваются жизнь большого города с его многоэтажками, автостоянками и супермаркетами и природа, в которую город приходит. Я снимаю на окраинах Москвы и Питера. Формально это территория города. Но люди в Девяткино или на улице Парашютной живут не так, как на Васильевском острове, а в Дзержинске или Красногорске — не так, как на Таганке или в Черемушках. Недавно, отсматривая очередную съемку для этого проекта, понял, что он фактически является приквелом, предысторией к другой моей серии — «Вторжение», которая выставлялась на фотофестивале в Угличе. В том числе и за такие повороты сознания мне нравится проектная работа.
И пара идей в запасе, очень хочется их осуществить, но пока не хватает времени. Есть еще Instagram-фотографии, сделанные случайно, на ходу. Я не отношусь к ним серьезно, хотя некоторые карточки очень люблю.