Вена, 28 августа, 2017, 13:11 — ИА Регнум. Владелец концертного агентства, российский и немецкий скрипач, выступавшая с камерным оркестром «Камерата Зальцбург» Марина Аникина назвала кошмаром постановку австралийского режиссера Саймона Стоуна оперы немецкого композитора Ариберта Раймана на либретто Клауса Хеннеберга «Король Лир».

Премьера прошла 26 августа в рамках Зальцбургского фестиваля. По словам Аникиной, со второго акта этого «кошмара» ушла половина зала, в том числе и люди, которые ее пригласили.

«Потому что смотреть на сцене совершенно голых женщин, с жирными телесами, которые водят за собой мужиков в намордниках и мажут себя настоящей грязью, под жуткий грохот, додекафонию и визгливые страшные завывания, писк разрывающихся пивных банок, вырывание на сцене цветов и раздирание их на части, все это производит настолько страшное удручающее впечатление, что хочется бежать подальше», — написала Аникина, добавив, что человек, которому это может нравиться — «глубоко душевнобольной».

«Я была на многих концертах и инсценировках. И чувство возвышенное — такое, как после многих из них, — невозможно получить от таких произведений», — пояснила музыкант.

Она напомнила, что премьера прошла в театре Felsenreitschule, и было жалко и здание 1653 года постройки, и Венского Филармонического оркестра с великолепным дирижером, а также замечательных певцов и их голосов.

«Жаль было зрителей заплативших огромные деньги красиво одевшихся и в тяжелом молчании стоявших в антракте в каком то ступоре, как оплеванные с жалкими лицами, не зная что друг другу сказать после такого «перформанса», — написала скрипачка, назвав такое «искусство» адом и Содомом, после которого ничего нет, кроме опустошения и ощущения обманутых надежд.

В комментариях к записи Аникина уточнила, что если в искусстве можно все и все нормально, то тогда возникает вопрос, а что такое искусство вообще? И для кого что является искусством? Кроме того, в анонсах с этой «поэтизацией хаоса» мухлюют: в видеоролике о спектакле «нет половины того ужаса что был в спектакле».

«Когда вышел мужик с выколотыми глазами и запел, а сзади стоял окровавленый мясник который ему их выколол я поняла что надо сваливать!))))))) это за 5 минут было до антракта. А за две минуты до антракта на сцену вышел шут и выстрелил пистолетом себе в рот. Это был конец первого акта», — заключила музыкант.

В настоящее время в странах Европы царствует культура постмодернизма, точнее, отсутствие всякой культуры, означающее снятие табу и запретов, а также уничтожение классической культуры. Ставка делается на эпатаж и демонстрацию телесного низа: по сценах ведущих концертных площадок вместо осмысления классического репертуара появляются голые женщины и мужчины и проводятся иные «эксперименты с формой».

Так, в 2014 году на сцене Венской Народной оперы (Wiener Volksoper), второй по значимости музыкальной площадке Австрии после Венской оперы, шел балет «Кармина Бурана» («Carmina Burana») по одноименной кантате немецкого композитора Карла Орфа, в котором на сцену вышел трансвестит в женском платье, а артисты, изображающие священников, поедали поющую человеческую голову, торчащую из середины накрытого белой скатертью стола.

«Вслед за этим на сцене появляются «монашки», которые подключаются к бурному алкогольному застолью со святыми отцами, которое заканчивается совместной неистовой оргией. Финал сцены — радостный канкан в исполнении «кардиналов» и оказавшихся на столе «монахинь», призванный усугубить состояние всеобщего экстаза на сцене. Не обошлось и без «Черного лебедя» в стандартной балетной пачке и на пуантах, но в мужском исполнении», — пишет кандидат исторических наук Владимир Круглянский в своей статье ««Конец Старого Света?», опубликованной на портале «Русская Вена».

В России подобные «эксперименты с формой» осуществлял в том числе и защищаемый в настоящее время всей «богемой» режиссер Кирилл Серебренников, обвиняемый в мошенничестве в особо крупном размере. Так, в его спектакле «Околоноля» в Театре-студии Олега Табаковачтобы войти в зал, зритель вынужден шагать по торцам книг, которыми выложена «тропинка».

Читайте также: Кургинян: Серебренников за смерть искусства, народ — против, а что власть?

По словам режиссера, «у людей должно возникнуть неудобное, некомфортное ощущение. Будто они ходят по трупам. У зрителя должно быть ощущение, что он проникает в мир изнаночный, мир-перевертыш. Черный мир».