Русское «фэнтези» — наш ответ Роулинг и Толкиену

В июне 2017 года в издательстве «Российский писатель» вышла новая книга русскоязычной писательницы из Грузии Заряны Луговой «Лавия. Обретение души». Это третий роман автора, пишущего в жанре «христианского фэнтези». Смелое в каноническом смысле сочинение заинтересует не только молодого читателя, но любого человека, задумывающегося над смыслом жизни и смерти. В своем романе автор явно стремилась противопоставить славянские православные традиции мировосприятия навязываемым западным ценностям, которые давно уже культивируются в сделавшемся популярным и у нас мистическом чтиве. Главным потребителем подобного рода литературы стало все-таки молодое поколение. Популярную в советское время научную фантастику сменила фантастика ненаучная.

К сожалению, не знаю уж, случайно или намеренно, стараниями западных писателей темные силы стали выглядеть привлекательно. Стефани Майер с ее «Сумерками», Джордж Мартин с «Игрой престолов», Джоан Роулинг с «Гарри Поттером», Джон Рональд Руэл Толкиен с «Властелином колец», — сделались любимыми писателями подростков и даже многих взрослых, которые не задумываются над влиянием подобной литературы на неокрепшие умы.

Упомянутые выше писатели Запада явно — не любящие отцы нашим детям, потому что предлагают им камень вместо рыбы, а вместо хлеба змею. В мирах, которые они создают, всем заправляют не любовь и добро, а магия и темные силы. К сожалению, ничего доброго они не несут. С поистине дьявольской напористостью издатели сажают на иглу психологической зависимости уже третье поколение жителей нашей планеты. Кинематографисты им в этом помогают. Проблема стала глобальной. Книги выпускаются миллионными тиражами, фильмы собирают миллиарды долларов в прокате по всем странам. Следствием этой политики стало появление печально известных не только в России интернет-сообществ «Синий Кит» и «Тихий Дом», создатели и модераторы которых убеждали юных своих адептов уходить из жизни в юном возрасте.

Герои Майер и Роулинг стали практически религиозными символами, им подражают, их обожают. Заряна Луговая взяла на себя смелость и решила противостоять этой агрессивной политике воздействия на детские умы, этой яростной атаке деятелей искусства, служащих маммоне.

Конечно, до нее были в России попытки писателей работать в этом жанре, но их не так много. История и русская литература явили миру своих героев: былинные богатыри, которые жили на самом деле, ведь мы можем видеть мощи Ильи Муромца в Киево-Печерской лавре, святые Петр и Феврония, и выдуманные, такие как смекалистый Иванушка-дурачок, пушкинский Балда и кузнец Вакула Гоголя и многие другие. Все они неизменно одерживали победу над злом. Еще мы имеем удивительные романы Ивана Ефремова с его дохристианскими или, вернее сказать, стоящими вне времени, «космическими» героями. Есть у нас еще Сергей Алексеев с былинными богатырями славянской языческой цивилизации.

Особняком стоит в русской литературе недавно ушедшая из жизни русская писательница из Франции, работавшая в жанре «христианского фэнтези», — Юлия Вознесенская. Ей пришлось столкнуться с непониманием Церкви, потому что, как написано: «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его». В повести-притче «Мои посмертные приключения» Юлия Вознесенская очень образно описала то, что ждет человека в загробном мире. В своем произведении писательница все же не выходила за рамки представлений и учения Православной церкви о жизни после смерти.

Заряна Луговая в своем романе пошла гораздо дальше Юлии Вознесенской. Она создала целый мир. Это мир нельзя назвать загробным. Он связан с землей невидимыми живыми нитями. Он четкий, слаженный и гармоничный. Это одно целое. В книге есть все, что нужно для христианского фэнтези: Рубеж, Лабиринт испытаний и Пустыня забвений, Эдем, где запросто можно встретить Люцифера, и Древо жизни; души-близнецы, которые остаются верными друг другу во всех пространствах и временах, целая иерархия ангелов: Хранители, Власти, Силы, Начала, темные сущности; так называемые Черви, живущие под землей, которые оказываются душами тех людей, кто боится Высшего суда, загадочный Архангел Метатрон (его карикатурный образ, к слову, был создан Голливудом в комедии «Догма» (1999) режиссером Кевином Смитом), о котором мы знаем из картины Рембрандта, что именно он остановил руку Авраама, когда тот хотел принести в жертву своего сына Исаака. Все это даже не десятая часть мира, придуманного Заряной Луговой. И все это дышит, взаимодействует, движется и развивается. Отличительные черты этого мира от всех прочих миров, ранее созданных другими писателями фэнтези, — это отсутствие в этом мире магии. По крайней мере на ней внимание не заостряется, и с помощью магии ничего в романе не совершается. И еще — в романе, в отличие от канонического представления об ангелах, они имеют право выбора, кому служить — добру или злу, а иногда и сами не отдают себе отчета в том, что, служа злу, все равно являются частью замысла Бога, который один все решает и знает, к чему приведет то или иное событие. И это для служащих тьме, пожалуй, самый неприятный закон жизни.

Заряна Луговая не следует по пути, проторенному предшественниками, а упорно прокладывает свою дорогу, увлекая читателя пройти вместе с ней по пути созданного ею фантастического мира. Это мир — плод огромного труда, тысячи логических связей, загадочных персонажей, удивительных характеров, деталей, ничего нельзя забыть, упустить, перепутать. Ей удалось создать мир органичный по сути и оригинальный в философском смысле. При этом роман написан живым, простым, но образным, имеющим свой собственный стиль языком.

Есть такой французский фильм Люка Бессона «Ангел-А». Там 28-летний герой Андре должен десятки тысяч евро бандитам, орудующим по всему Парижу. Когда подходит срок расплаты, он понимает, что шансов — нет. Тогда отчаявшийся грешник решает прыгнуть с моста. На помощь ему приходит Ангел-А. Бессон пошел проторенной дорожкой западных ценностей, его ангел курит, пьет вино, ругается, и в конце предпочитает земную жизнь небесной. Именно такой ангел понятен западному человеку. Но Заряна Луговая нашла свой собственный путь, опираясь на святоотеческие представления о небесной иерархии. Созданный ею образ ангела по имени Лавия трогателен и благочестив, на первый взгляд, даже беззащитен. А ведь он солдат, принимающий души умирающих людей. И сила этого солдата в немощи, смирении, надежде на Бога, и ему приходится воевать с темными силами.

Елена — «трудный» московский подросток. У подростков свои беды. Узнав об измене своего парня и подруги, она в отчаянии решает покончить жизнь самоубийством: забирается на крышу дома, чтобы броситься вниз. Ангел Лавия, «случайно» оказавшийся на месте происшествия, вмешивается в процесс, спасая жизнь самоубийце. Темные силы требуют от Бога для Ангела наказания, ибо она нарушила договор. Ангелу Лавии приходится пройти свои собственные мытарства, чтобы вновь обрести любовь, вспомнить свою человеческую жизнь и вновь стать полезной земным и небесным обитателям. К тому же, на первый взгляд, помешав девочке, Лавия сделала только хуже. Темные силы не оставили девочку, а вселились в нее. Для родителей Елены, да и для нее самой начинается мучительный период поисков возможностей исцеления. Только любовь снова и снова помогает им не отчаиваться и не оставлять эти поиски.

Лавию же в наказание отправляют в Лабиринт испытаний. Там она «проваливается» в прошлое, где она — крепостная крестьянка в славянском государстве, кажется, в средневековой Польше. Власть в этой местности захватила тьма. В своей помещице Лавия узнает женщину-демона, которая подталкивала Елену к самоубийству. Между Лавией-крестьянкой и молодым помещиком — сыном хозяйки — возникает взаимное чувство настоящей любви, а ведьма-мать жаждет мести. С этого места начинает распутываться такой клубок накопленных веками событий, в которых участвуют несколько поколений людей, ангелов, демонов, привидений, нераскаянных душ, что голова идет кругом, и только удивляешься, как в голове автора все это смогло приобрести такую стройность и порядок. Невольно восхищаешься возможностями человеческого мозга и его нейронными связями. Удивительным образом к концу романа клубок распутывается с соблюдением всех законов драматургии.

В мире Заряны Луговой нет ничего того, что когда-то кем-то было уже написано, и это, пожалуй, самое удивительное. Эта книга не оставит равнодушной ни молодежную, ни взрослую аудиторию. Старшему поколению роман будет интересен именно потому, что читатели будут пытаться сравнить его с чем-то, да только вряд ли у них это получится. По книге получился бы замечательный мультфильм, а для художников комиксов вообще здесь море интересной работы. Прочитав эту книгу залпом, я все пыталась найти отзывы о ней литературных критиков. «Смелое в каноническом смысле сочинение, притом что фантазия автора остается в рамках канона и благочестия, — это, в известном смысле, наш ответ Толкиену, не бегущий пружин интриги с одной стороны и не лобового проповеднического пафоса — с другой», — написал литературный критик, заместитель главного редактора журнала «Новый мир» Павел Крючков. Что ж, я полностью с ним согласна. Хотелось бы, чтобы этот роман не прошел мимо находящейся в поисках нравственной опоры в жизни молодежи, ибо он ненавязчиво учит не умирать, а жить.