Иван Шилов ИА REGNUM
Цель движения

Хотя методы, с помощью которых Пекин продвигает свои национальные интересы в Южно-Китайском море, очевидны, более широкие его стратегические цели неясны, поэтому из-за отсутствия ясности в этом вопросе разрешение разногласий между странами, претендующими на спорные территории, становится крайне проблематичным, а проведение переговоров по достижению соглашения — почти невозможным, пишет Ник Бисли в статье для National Interest.

Автор отмечает, что отчасти такая неясность создается сознательно, поскольку с её помощью у Пекина есть определенная свобода дипломатических действий.

Нынешний скачок геополитической «температуры» в регионе можно отследить к 2009 году, когда Пекин выступил с новой картой, на которой была проведена девятипунктирная линия. Сейчас эту карту можно найти в паспортах, журналах, а также в каждом школьном учебнике страны. За прошедшие годы КНР предприняла большое число шагов для защиты того, что она считает своими правами на территории. На спорных территориях была построена инфраструктура, в том числе взлетно-посадочные полосы и глубоководные порты. Остров Санша, на котором проживает 1.2 тыс. человек получил статус города.

Хотя Китай не единственная страна, которая оккупирует спорные территории и строит на них инфраструктуру, его действия носят наиболее широкомасштабный и дестабилизирующий характер. Своими действиями Пекин, скорее всего, стремится добиться трех целей.

Во-первых, будучи как и другие государства-претенденты на территории страной-импортером энергоносителей, Китай стремится не только снять сливки с суверенных прав на Южно-Китайское море, в котором находятся, как считают эксперты, богатые месторождения природного газа и нефти, но и обеспечить безопасность их поставок. Южно-Китайское море также богато рыбой, что для Китая с его растущим населением крайне важно.

Во-вторых, Пекин стремится обеспечить безопасность морских территорий. Экономическое процветание страны зависит от торговых потоков. Но дело не только в защите путей доставки грузов. В XIX веке иностранные силы унизили Китай и разорвали его на части, по меньшей мере, так говорит официальная идеология страны. Легитимность партии зависит от её способности защитить Китай, и из этого следует вывод, что Пекин должен обеспечить безопасность подходов к Китаю. Южно-Китайское море, отмечает автор, во многих смыслах является входной дверью КНР, и Пекин не хочет, чтобы эта дверь оставалась уязвимой.

Наконец, последнее и, возможное, самое главное. Эти спорные территории, по мнению партии, являются неотъемлемой частью Китая. В КПК на протяжении долгого времени утверждали, что Китай когда-то был великой державой и только благодаря упорству и дисциплине коммунистов КНР смогла вновь стала единой и получила место за столом, за которым решаются важные вопросы международной политики. Поэтому Южно-Китайское море имеет националистическую ценность, которая превышает материальные приобретения и стратегические вопросы. Ценность этого региона для китайской идентичности не стоит недооценивать, поскольку она лежит в основе легитимности партии.

Таким образом, проблема состоит в том, что эти три цели делают достижение мирного разрешения конфликта в регионе крайне сложным. Важнее то, что видение КНР несовместимо с тем, какое будущее США и их союзники рассматривают для Азии.