Итак, искомое качество, «константа» мироздания, которую мы взялись обнаружить, есть добро. «Добро», «правильно», «верно» — это одно и то же именование качества мироздания в разных его регистрах. Качество это абсолютное и неизменное, как «скорость света в вакууме», константа, как сказано, но поскольку «вакуум» здесь метафора высшего регистра, то понимается оно всеми по-разному.

Иероним Босх, «Несение креста», 1490—1500

Но качество, скажут, не обладает собственной природой. Разве можно считать его константой мироздания? Человеческое сознание по-своему, по-человечески адаптировано к восприятию мира, и люди — кроме, разве, физиков и нейробиологов — полагают что наблюдают саму действительность. Но это не так. Мир они видят в том диапазоне, который позволяют наблюдать их сенсоры, однако не одно это симулирует человеку «реальность», человеческое сознание также выделяет в качестве эталонов, за которые цепляется мышление, те «физические величины», которые ему привычны. Человек привык делить мир на метры, секунды, килограммы, на то, из чего он сам, как ему кажется, «состоит», и, исходя из этого, измеряет окружающее пространство.

И полагает, что физическая реальность — это метры, секунды и килограммы, от них принято все исчислять и открывать. Их он и назначил эталонами измерения всего вокруг. Между тем, физика в XX веке достаточно убедительно определила константой физического мира то, что принято называть «скоростью». Скорость электромагнитных волн в вакууме и есть константа, и «метры», «секунды» и «килограммы» — то, из чего состоит человеческий мир — исчисляются уже, исходя из нее. «Скорость света в вакууме» — хороший пример, позволяющий объяснить неадекватность работы человеческого сознания для опознания им «реальности». Привычные эталоны не годятся для адекватного понимания действительной, непрерывно открываемой, но не адаптированной реальности мира.

Суждение может показаться странным, но, между тем, наше искомое качество («добро») относится к природе примерно так же, как скорость света в вакууме относится к метрам и секундам. Природа свое качество имеет своим исчислением. И это качество, не содержащее ошибок, есть добро. Или «хорошо». Или «правильно». Мир основательно правилен, добр, но развивается под давлением ошибок. Или греха, кому как угодно. Да и сами наши логика с интуицией говорят нам о том же. Мы принимаем верное решение, продираясь сквозь неверные, и удовлетворяемся в итоге результатом с ударением на «решение» (того или иного). Между тем, стабильным и неизменным во всем этом удовлетворении результатом, является не продукт, не «решение», а его качество. То, что решение — правильное, верное. И так — всегда.

Таким образом добро (правильность, верность) есть константа мира. Оно есть основание всех суждений, действий и самой жизни. Когда апостол Иоанн написал «Бог есть любовь», он не присвоил Богу очередной религиозный титул, не «выразил поэтически свое отношение», а дал вполне конкретную физическую характеристику. Потому что любовь — есть разумно исполняемое добро. Добро, как утвержденный и единственно подлинный наличествующий факт. Подлинной природой мироздания, таким образом, является добро, то, что человеческое сознание определяет не как природу, а как качество окружающей его природы.

Итак, логика — это инструмент переключения между регистрами, врожденное в каждом живом существе умение «доводить дело до конца», до правильного, верного решения, на том уровне сознания, которым живое существо обладает. Можно уверенно сказать, что действия любого червяка логичны. На человеческом же регистре сознания и человеческих же способностях считываний смысла с интуиции в жизни людям порою недостает врожденных качеств для организации правильного мышления, человек иногда ведет себя не логичнее червяка, то есть для исполнения своих нужд его хватает на осмысленные действия, а дальше разум может пойти в разнос, выдавая крайне нестабильный и даже опасный для окружающих результат.

Сама способность мыслить в настрое на интуицию жизни, искать добра, лучшего, у человека нередко рассогласовывается с этим настроем, расстраивается из-за того, что способность искать лучшего и способность понимать его природу, чтобы действовать в согласии с ней, это далеко не одно и то же. Благими намерениями, как говорят, и дорога в ад строится. И так случается, когда человек хочет хорошего, но не знает — что такое это «хорошо».

Действия религии в мире должны быть логичны, понятны ей самой, и тем, к кому она обращается. Христос говорил, что слышать и понимать Его не могут только злые люди: «Почему вы не понимаете речи Моей? Потому что не можете слышать слова Моего. Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи. А как Я истину говорю, то не верите Мне» (Ин. 8: 43−45). А для людей, ищущих добра, Его слова понятны: «Всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы, а поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны» (Ин. 3.20−21).

Подводя итог, скажем, что на таком евангельском основании религии следует строить свою «территорию смыслов». Только в таком понимании религия может сообщать, что у нее есть «высший» смысл, который «миру» не явлен, потому что он противиться его признать. Не сочинять басен, что она где-то в неведомых недрах своих хранит и может в любой момент извлечь божественные энергии, потому что Бог любит только правильную религию и по молитве предоставляет в невидимой консистенции. Никакого другого иного «высшего» смысла, как искать добра, утверждать добро, религия не имеет права утверждать, эксплуатировать. Говорить понятное — это говорить языком добра. И уметь объяснять, почему добро все равно победит, и злу в мире со временем места не найдется. Приближающий, утверждающий собою эту победу добра — Христов ученик.