Французской операции в Мали уже не один год, однако изменения, которые произошли в последние десять дней, показывают значительный стратегический поворот в целях и задачах присутствия специальных частей Пятой республики на континенте.

ИА REGNUM
Флаг Франции

Если эти изменения из единичных фактов приобретут характер новой доктрины применения Парижем вооруженных сил за пределами национальной территории — мы увидим новую Африку.

Напомним, речь идет о континенте, где французское военное доминирование в сравнении с американским, русским или китайским настолько высоко, что можно уверенно говорить — именно Париж сегодня в состоянии полностью перекроить политическую карту Африки. До сих пор власти Франции сознательно самоограничивались в целях и задачах своего военного присутствия. События в Мали этого месяца показывают, что грядут большие перемены.

19 июля вооруженные отряды атаковали малийскую военную базу в Нампала, недалеко от мавританской границы. По официальным данным, погибли по меньшей мере 15 солдат малийской армии. Несколько дней спустя ожесточенные бои вспыхнули в Кидале, городе на юге страны, где столкнулись отряды из якобы проправительственной Группировки самообороны туарегов и оппозиционной Коалиции движений Азавад. По сообщениям местных изданий, с обеих сторон погибли около 50 боевиков.

Аналитики, специализирующиеся на ситуации в Мали, отмечают, что возможности объяснить эти боестолкновения политическими и даже религиозно-этническими мотивами исчерпаны. Все воюют против всех — под красными знаменами троцкистов, зелеными джихадистов, пестрыми флагами местных националистов. Причем в каждом бою цвет флага с обеих сторон легко может оказаться одинаковым.

Детальное изучение позволяет выделить только крупные блоки, союзы многочисленных вооруженных банд.

Прежде всего, это «официальная» армия Мали. Ее стиль ведения боевых действий на своей территории не дает возможности вынести ее за скобки обычной, хотя и крупной криминально-террористической группировки, действующей в этом секторе Африки.

Второй узел — это джихадистские группировки. В отличие от других территорий Африки, среди исламистов Мали все еще доминируют структуры «Аль-Каиды», а не ее «конкурентов» из ISIS. Главные из них — «Аль-Каида в исламском Магрибе» (АКИМ) и тесно связанная с ней (и одновременно конкурирующая) «Ансар аль-Дин».

Третий лагерь группировок — это пестрая смесь троцкистов, леваков и националистов, включающая в себя и исламистов, которые не смогли найти себя в структурах «Аль-Каиды». Центром притяжения здесь выступает Национальное движение за освобождение «Азавад».

Как показывает карта событий последних недель, это скорее точки сборки (или найма) сил на конкретную атаку, а не устойчивые союзы. Те, кто сегодня идут на противника одной колонной, уже завтра увлеченно обмениваются артиллерийскими налетами.

Все воюют со всеми и против всех.

Пружина этой войны проста — чтобы выжить как группировка (большая или малая), нужны деньги на оружие, содержание бойцов и амуницию.

Внешних спонсоров нет — даже у исламистов. Это халифат может себе позволить подбросить что-то «африканским братьям». Поведение «Аль-Каиды» здесь совсем другое — это франшиза. Группировкам разрешают пользоваться брендом, но содержат себя они сами — используя для привлечения сторонников и средств зонтичный бренд.

Источник дохода троцкистов, леваков и националистов всегда был криминальным — эти организации в Мали фактически копировали свою деятельность с идеологических старших братьев в Южной Америке.

Мали не Нигерия, нефти нет. На работорговле много не заработаешь, хотя ей тоже не брезгуют.

Главный источник содержания армий всех идеологических цветов и окрасок — героин.

Похоже, что ключевая роль наркоторговли как мотора вооруженного противостояния в Мали медленно, но начинает проникать в парижские кабинеты. Военные на местах об этом говорят уже не один месяц — о чем свидетельствует множество публикаций во Франции — но прислушались к ним чиновники только сейчас.

Еще в конце прошлого года французские официальные лица со всех трибун утверждали, что они рассматривают операцию «Бархан» (французская силовая операция в Мали, которая началась в январе 2013 года, преемник «Опеарсион Серваль») как строго контртеррористическую миссию.

Обвинений со стороны левых (хотя куда уж левее, чем нынешний Елисейский дворец) в «неоколониализме» парижские бюрократы с набережной Орсэ боятся больше, чем роста нестабильности в каком-то далеком Мали. Военные, которые платят за это жизнями своих солдат, встали в жесткую оппозицию к дипломатам.

Похоже, они начинают выигрывать в этой аппаратной игре.

Первый тестовый сигнал прошел в июне, когда во французских изданиях, специализирующихся на вопросах внешней политики, — прежде всего, «Монд Дипломатик», со ссылкой на авторитетные, но анонимные источники в военных структурах было заявлено, что Бархан «имеет целью… в том числе борьбу с незаконным оборотом наркотиков».

Французские военные надавили и на ООН, где в вопросах военных операций в Африке они безусловный мировой лидер.

Миссия ООН в Мали (MINUSMA) вяло, но все же начала расширять свои операции в стране. Главное, чего добились французские военные, — перераспределение полномочий для MINUSMA включает более агрессивный мандат по целевому противодействию «вооруженным группам» а не только тем, кто маркирован как террорист.

Ключевую роль здесь сыграл инициированный французскими военными майский доклад для Генерального Секретаря ООН Пан Ги Муна, который тот подписал и призвал к увеличению сил специального назначения на севере Мали, а также расширил действие сил объединенных наций на борьбу с «транснациональными организованными преступными единицами» в Мопти, Томбукту и Гао.

Таким образом, борьба «отеля Де Бриан» (Минобороны Пятой республики) и набережной Орсэ (дипломатического ведомства) выигрывается военными активным и успешным вторжением военных на территорию дипломатов.

До сих пор неясно, или действительно французская политика в регионе изменилась, или это пока тактический успех генералов-окопников. В прошлом месяце в интервью журналу «Жейн Африк» командующий операцией «Бархан» генерал Патрик Бретьеус заявил, что «моя миссия… Не включает в себя борьбу с незаконным оборот наркотиков» и что «Бархан… действует против террористов» в Сахеле.

Но он и не мог ничего другого сказать — ведь пока что Париж формально не изменил характер миссии. Гораздо важнее, что генерал сделал — и о чем рассказал.

Генерал Бретьеус как бы вскользь добавил, что видит «Бархан» как регулировщика пересечений пустыни (не только Мали, но и Нигера), и что за прошедший год в Мали и Нигере уже был целый ряд изъятий наркотиков силами армий французов, малийцев и нигерийцев.

Очень характерно, что такое публичное признание в открытом нарушении мандата — а это было очевидным пробным шаром — не вызвало возражений ни в Париже, ни в правительствах Нигера и Мали.

Французские военные открыто показали, что не видят другого пути выполнения своей антитеррористической миссии в Африке, кроме как взять на себя военную ответственность и за общекриминальную ситуацию в регионе.

Отсюда до дирижирования тем, кто будет составлять и возглавлять правительства в государствах Африки, — полшага. Для военных из Франции это роль привычна, они ее выполняли много десятилетий.