Иван Шилов ИА REGNUM
Нулевой Номер Умберто Эко

Узнал о смерти Умберто Эко из социальной сети. Приятельница из прошлой жизни (когда-то давно все мальчики философского факультета были в неё влюблёны) скорбела косвенно о том, что, мол, «уходят те, кого мы читали…» Имя автора было не названо, но я быстро узнал его из комментариев. Скрыть ничего нельзя. Всё комментируется. Всё на рабочем столе: новостные ленты, убийства, порнография, заговоры, геополитика, гении, погода, продажа ботинок со шнурками в подарок, буквально всё…

Мировая культура… Для нас, сугубо провинциальных постперестроечных юных самоназванных «интеллектуалов» книги Эко были этаким порталом в большой взрослый мир. Но автор умер… А пальчики почитателей уже скользят, набирая текст, в торопливом танце по слюдяным паркетам планшетов, солёных от слёз, стучат градом по клавиатурам редакционных и домашних ноутбуков. Приспускаются флаги университетов. Надрываются печатные станки газет. Сдержанно высказываются знавшие лично в интервью. Журналисты на планёрках обговаривают, как лучше написать: «один из», «выдающийся», «великий»… Смотрят словарь синонимов… Поправляют петлички перед камерами. Смерть ничего не меняет. Первыми выйти в эфир. Иногда случаются конфузы, когда сообщения о смерти великих, заранее написанные некрологи чуть опережают сам факт смерти по ошибке. Бывает.

Романы Умберто Эко притворяются романами, а на самом деле представляют собой жанр, где смешались заметки на полях сюжетов и сами сюжеты, где можно вышивать бисером очередной текстиль философского трактата, искать нить мысли в бесконечном культурном лабиринте. Порой Эко интересует история культуры и в странных замысловатых проявлениях вроде истории «списков» в Vertigo… Даже когда можно читать романы как сюжетную прозу, истинной ценностью оказывается поэтика. Не случайно Эко с таким восторгом пишет про Джойса.

Роман «Нулевой номер» — формально роман про журналистику, но, как и другие поздние романы, это скорее роман-поэма, роман — путешествие между строк, между одним образом мысли и другим, между одним знаком и другим… Конечно, тут есть интересная история. Фабула. Парочка героев-«неудачников», которые участвуют в создании нелепого нового СМИ. Газеты «Завтра» (для России, где одноимённая газета и правда существует, это ещё один образчик невольной иронии судьбы). В романе же газета существует только для того, чтобы воплощать идеи загадочного олигарха. Она даже не выходит в тираж. Номера в штучных количествах остаются в сейфе. Герои спорят, кто они — «журналисты» или «беллетристы», словно бы пытаясь понять, что обидней и позорней… Борются за жизнь и её понимание. Понятно, что если чуть-чуть поскрести их, то мы поймём, что это вообще об интеллектуалах наших дней… Скромных простых тружениках мысли. Они ведь гении, как ты, да я…

В романе много горчащего юмора, который щедро разбросан через страницу — это, например, прекрасное описание того, как университетская братия шествует к таверне, словно бы по ранжиру отсеивая по пути… студентов, потом аспиранта. В саму таверну попадают только избранные академики. Есть шутки и про объявления о знакомствах в прессе. Короче говоря, даже если вы хотите просто скорбно посмеяться, то книга для вас… Есть там и серьёзные темы, так, один из героев волнуется: «Слышал я, это, по радио, что ученые выяснили, что от смога уменьшается член».

Смог бывает даже информационный. Сам Эко как учёный прежде всего изучал знаковые системы, порождая при этом довольно замысловатые теории о теориях. И в этом смысле роман о средствах массовой информации (про мир, ставший одной большой желтоватой газетой) был обречен на то, чтобы появиться… Любой записной интеллектуал знает, что жизнь — давно «симулякр» (нужно говорить на французский манер, как и дискурс). Кстати (говорят, о покойном либо хорошо, либо ничего, но…), другой покойный властитель европейских дум — француз Делёз — предельно иронично высказался об Эко в своём знаменитом предсмертном видеоинтервью («Алфавит»), говоря об Эко как о типе интеллектуала, который сразу знает, что сказать, почти как телевизор, на кнопку которого нажали… Примерная цитата.

Но оставим великим их разборки, точней деконструкции… Роман этот — ещё и трепетный роман про любовь (главный герой проникается ею к коллеге по редакции), любовь, в которой только и находится тихая заводь счастья в пустыне параноидального реального. Эко не пишет антиутопию, но подчёркивает весёлый ужас нашего положения. В приключенческом сюжете с убийством в финале. Кто убийца, я не скажу, не переживайте. (Кажется, в книге про это вообще ничего не сказано…)

В наши дни никому нельзя верить. Дочитав статью, пожалуйста, сотрите её с монитора. Чтобы не оставлять следов. Хотя это сделать всё сложней. От первых выложенных в сеть внутриутробных фотографий до видеосьёмок на телефон с похорон — мы все стали средствами массовой информации. Просто у большинства нет читателей. И после смерти большинства не так много пишут некрологов. В лучшем случае — смайлик со слезой.

Книга читается как написанная прекрасным русским писателем с великолепным стилем, что делает честь и переводчику. Говорят даже, что никаких зарубежных писателей нет. Что это заговор переводчиков, которые придумали их, чтобы хорошо зарабатывать… Тема заговора — одна из значимых для Эко. Она присутствует в разных романах, и в «Нулевом номере» — одна из центральных.

Вы слышали, автор умер? Его убил смог. Это преувеличение. Возьмите книгу. Откройте. И он посмотрит на вас с ироничной улыбкой поверх очков. Откройте — и, может быть, это станет откровением. И маятник, подвешенный к куполу собора под пустым небом, остановится на какое-то мгновение (несколько фотографий, лавры, автографы, интервью, фуршеты премий, поцелуй поклонницы в щёку), только одно мгновение фотовспышки вечности на этой печальной планете, которая почти сразу продолжит вращаться навстречу новым гениям с их заранее написанными некрологами…