«Простой договор» и его последствия. Украина могла вступить в НАТО в 1954-м

В апреле у чиновников в брюссельской штаб-квартире Североатлантического альянса есть множество поводов для корпоративов и взаимных поздравлений. Одна за другой следуют годовщины основания Европейского командования НАТО и возвращения Франции в военную структуру блока, пятнадцатилетие четвёртого расширения на восток (с приёмом в альянс Хорватии и Албании). Но главную, «полукруглую» дату в Брюсселе и натовских столицах от Вашингтона до Скопье отмечали в начале месяца.

75 лет назад в Вашингтоне был заключен Североатлантический договор, положивший начало тому, что действующий генсек альянса Йенс Столтенберг назвал «самым сильным, самым стойким и самым успешным» военным блоком в истории.

Договор, в честь которого именуется организация, был подписан 4 апреля 1949 года в гигантском неоклассическом зале вашингтонской «Аудитории департаментов» на авеню Конституции (сейчас это здание носит имя миллиардера Эндрю Меллона) при большом стечении элитных гостей и в присутствии президента Гарри Трумэна.

Сторонники теорий заговора любят напоминать о символическом значении места, где был заключён Атлантический пакт. При закладке здания в 1932-м краеугольный камень тогдашнему президенту Герберту Гуверу преподнесли мастера масонской ложи. Но на деле если что и символизировал договор 1949 года, то очередную веху в разворачивающейся холодной войне.

Пакт 12 атлантических держав стал логичным продолжением Фултонской речи Уинстона Черчилля о железном занавесе от Балтики до Адриатики, отказа включить СССР и Восточную Европу в «план Маршалла», термоядерной и водородной гонки, планов войны с СССР (американского «Тоталити» и британского плана «Немыслимое»), первого берлинского кризиса и первого прокси-столкновения западного и советского блоков — гражданской войны в Греции.

Подписи под документом поставили госсекретарь Дин Ачесон (в скором будущем — один из «отцов» Корейской войны) и одиннадцать его коллег — министров иностранных дел Канады и десятка западноевропейских государств, от пацифистской, не имеющей армии Исландии до полуфашистской Португалии.

Главных союзников Штатов по недавней антигитлеровской коалиции представляли политики с положительным «бэкграундом»: противник мюнхенского сговора, человек из команды Черчилля Эрнест Бевин и шеф французской дипломатии Робер Шуман — который, правда, успел проголосовать за диктаторские полномочия маршала Филиппа Петэна, но чудом избежал отправки в Дахау за связи с Сопротивлением.

Трумэн, презентуя текст договора, рассыпался в миролюбивой риторике: «Этот договор представляет собой простой документ. Нации, подписавшие его, обязуются соблюдать миролюбивые принципы ООН, поддерживать дружественные отношения».

Но, как чуть позже заметил Иосиф Сталин (отвечая на страницах «Правды» главе британского МИД), если «Североатлантический пакт является оборонительным пактом» и направлен против агрессии, то «почему инициаторы этого пакта не предложили Советскому Союзу принять участие в этом пакте?».

На риторический вопрос советского генсека по сути ответил первый генсек НАТО, барон Гастингс Лайонел Исмей (этот представитель Британии возглавлял альянс до 1957-го): цель блока — «не допускать СССР в Европу, обеспечивать в ней американское присутствие и сдерживать Германию».

«Сдерживание» немцев, заметим, выразилось в приёме Западной Германии в альянс в 1955-м. Это было уже второе расширение на Восток после включения Греции и граничащей с СССР Турции (в 1952-м).

При этом через год после смерти Сталина, в марте 1954 года, советское правительство передало США, Великобритании и Франции неожиданную ноту с прошением… о приёме Советского Союза в НАТО.

Эту заявку, поданную от имени трёх членов ООН — СССР, Украинской ССР и Белорусской ССР, впрочем, вряд ли можно было считать следствием начинающейся «десталинизации».

Ещё в начале 1949-го глава советского МИД Андрей Вышинский через руководство британской компартии направил кабинету лейбориста Клемента Эттли предложение обсудить участие Москвы в предшественнике НАТО — Западноевропейском союзе. Ожидаемый отказ Лондона дал Сталину повод назвать атлантические блоки «подкопом под ООН».

Похоже, ту же цель тот же Вышинский (а скорее — Никита Хрущёв и Вячеслав Молотов) преследовали и в 1954-м. Жест СССР демонстрировал всему миру, что за разговорами и построении архитектуры безопасности на самом деле строится военная машина, в которой место только сторонникам передела мира по своему видению.

Точкой невозврата стало подключение ФРГ к альянсу — что перечеркнуло положение Потсдамского договора о внеблоковой послевоенной Германии. Уже в ответ на это была создана Организация Варшавского договора, и двуполярный раскол мира окончательно оформился.

Формально первой военной акцией альянса стала операция Maritime Monitor («Морской монитор») 1992 года — ввод в Адриатику военно-морской группы НАТО во главе с американским авианосцем «Теодор Рузвельт» для обеспечения блокады Югославии.

Но фактически и участие европейских союзников и Канады в Корейской войне (формально военной акции ООН), и поддержка, которую Соединённым Штатам оказывали Британия, Франция, ФРГ и Италия во время войны во Вьетнаме — всё это было обусловлено в том числе и обязательствами по альянсу.

Чем может обернуться попытка вывести страну из жёсткого подчинения альянсу (теоретически это возможно благодаря ст. 13-й Североатлантического договора), хорошо видно по Франции. Шарль де Голль, долго добивавшийся тех же полномочий, что имели США и Великобритания, разочаровавшись, в 1966-м объявил о выходе Пятой республики из военной организации альянса, сохранив членство лишь в политических структурах НАТО.

Де Голль потерял пост через два года — после ультралевых протестов (по иронии истории, многие лидеры «красного мая 1968-го» позже станут системными атлантистскими политиками и идеологами), а Франция стала дрейфовать обратно к альянсу. В 1995-м президент-социалист Франсуа Миттеран вернул страну к участию в разработке военных планов НАТО. В 1997-м голлист Жак Ширак сделал попытку ввести Францию обратно в военную организацию альянса — но не смог договориться с Биллом Клинтоном о разделении полномочий на южном фланге НАТО.

А в 1999-м Франция уже полноценно участвовала в развязанной тем же Клинтоном агрессии против Югославии: натовские самолёты, наносившие удары по беззащитной европейской стране, взлетали и с американского авианосца «Энтерпрайз» и с французского «Фоша».

«Без всякой резолюции Совета безопасности ООН прямо начали военные действия, войну, по сути дела, в центре Европы», — отмечал в 25-ю годовщину натовского удара по Югославии президент России Владимир Путин.

Лишь в 2009-м ещё один голлист Николя Саркози де-юре утвердил возвращение Франции в военные структуры НАТО. Но для присоединения к «акции», унёсшей жизни 2,5 тысячи мирных сербов и черногорцев, формального решения не потребовалась.

Так же, как и Румынии — которая не дожидаясь формального включения в альянс, предоставила свою территорию для натовских атак по Югославии.

Такое развитие событий вряд ли было бы возможным, если бы не завершение холодной войны на условиях Запада. Напомним, в 1990 году между представителями СССР, США и ФРГ (без участия представителей ГДР) было заключено соглашение об объединении Германии при главенстве ФРГ — то есть фактически об аннексии ГДР со стороны Западной Германии.

Руководимый Михаилом Горбачёвым СССР обязался вывести из Восточной Германии войска в обмен на устное обещание представителей НАТО не расширять границы альянса далее на восток.

Руководство альянса долгое время полностью отрицало факт устных договоренностей с главой СССР. Только в 2018 году были рассекречены документы, в которых содержалась информация о том, что договоренность была. «Мы его обманули», — как сказал о Горбачёве теоретик западной геополитики Збигнев Бжезинский.

В итоге сначала в 1990-м граница НАТО сдвинулась на восток до линии Одер-Нейсе, бывшей границы ГДР. А затем альянс начал подбирать наследство распущенного в июле 1991-го Варшавского договора.

На все попытки России (в 1993 и 2000 годах ее заявки на вступление в НАТО были отвергнуты) договориться по вопросам безопасности альянс отвечает истерическими криками о русской агрессии (точь-в-точь повторяющими риторику НАТО в отношении СССР).

В 1999 году после положенных переходных процедур в НАТО вошли Венгрия, Польша и Чехия, а в 2004-м — еще семь стран, в том числе три бывшие советские республики — Литва, Латвия и Эстония. Калининградская область стала анклавом, окружённым натовскими странами, граница альянса с Россией прошла по реке Нарве, в 130 км от Санкт-Петербурга.

Все 90-е, нулевые и десятые годы альянс «переваривал» Балканы. В 1995-м страны НАТО провели акцию «Обдуманная сила» — воздушные бомбардировки боснийских сербов (152 гражданских убито, 273 ранено). Через четыре года последовала упомянутая выше агрессия против Югославии — операция «Союзная сила».

Добавим, что в ходе этой «акции по защите косовских албанцев», не имевшей никакого военно-стратегического значения, натовцы использовали запрещённые вооружения, в том числе снаряды с обедненным ураном.

Одновременно альянс абсорбировал лояльные республики бывшей Югославии — в 2004-м закончился процесс принятия Словении, в 2009-м в НАТО включили Хорватию (наряду с Албанией — бывшей соседкой и смертельным врагом Югославии), в 2017-м «хозяина» Черногории Мило Джукановича за сговорчивость премировали включением республики в альянс. И наконец, в 2020 году в НАТО приняли Северную Македонию.

Теперь почти у всех осколков расчленённой Югославии есть возможность на правах младших партнеров поучаствовать в акциях по насаждению демократии в странах третьего мира. Можно выделить три таких акции с начала века.

Во-первых, это афганская кампания. Если не считать помощи стран НАТО «борцам за свободу» — моджахедам во время войны 1979–1989 годов (благодаря чему была успешно начата военно-политическая карьера Усамы бен Ладена), то точкой отсчёта надо считать октябрь 2001 года.

За время американской операции «Несокрушимая свобода» (2001–2021 годы) и «работы» натовцев из Международных сил содействия безопасности погибло 46 300 гражданских лиц. Производство метамфетамина в демократизированном Афганистане только в 2017–2021 годах выросло в 10 раз, а к 2018-му доля афганского «товара» на мировом рынке героина составила 92%.

Финал американской и натовской операции в Афганистане общеизвестен. Мир надолго запомнит срывающихся с огромной высоты людей, пытавшихся уцепиться за взлетавшие самолеты и служебных собак, стоявших в списках американской эвакуации на несколько позиций, выше чем даже британские союзники.

Если в Афганистан НАТО вошло, прикрываясь резолюцией Совбеза ООН (принятой, правда, лишь через два месяца после вторжения), то войну в Ираке 2003–2011 годов американцы и их коллеги по альянсу начали уже безо всякой оглядки на международное право.

«Наказание» Ирака за мифические разработки оружия массового поражения (вспомним ставшую мемом пробирку госсекретаря Колина Пауэлла) обернулось гуманитарной катастрофой. Только по отчёту минздрава Ирака для ВОЗ, на первом этапе «демократизации» (2003–2006 годы) погибло до 203 тысяч мирных граждан. По оценке неправительственного проекта Iraq Body Count, к 2011 году было убито, умерло от ран и вызванных войной болезней 1 млн 620 тысяч человек, из них 72% — гражданские лица.

После бомбардировок было уничтожено больше 750 госпиталей, 3970 клиник и 5700 учебных заведений.

Если в агрессии против Ирака участвовали не все партнёры по НАТО (отличились Британия, Турция, Италия и в том числе «новичок» — Польша), то в интервенции в Ливию марта — октября 2011 года была уже солидарной акцией большинства членов альянса. За исключением разве что Германии, позволившей себе воздержаться. Одним из главных инициаторов агрессии был вернувший Францию в военную структуру НАТО Николя Саркози.

Минздрав тогда ещё не уничтоженной Ливийской джамахирии успел сообщить о 700 мирных гражданах, погибших в марте–мае 2011 года после атак по Триполи, Бенгази и другим городам. Если верить позднейшим оценкам иранских источников, то жертвами натовской интервенции стали до 40 тысяч ливийцев.

Главное — помощь НАТО ливийской «демократической оппозиции» в «освобождении от тирании Муаммара Каддафи» привела к полному разрушению ливийской государственности и двум гражданским войнам (2011–2014 и 2014–2020 годов), которые также унесли жизни десятков тысяч человек, в частности 14,2 тысячи человек в ходе последнего конфликта. Одна из наиболее стабильных и социально благополучных стран бывшего третьего мира превратилось в очередное «несостоявшееся государство» и поставщика мигрантов в Европу.

С февраля 2022 года и по сегодняшний день очередным объектом особого попечения НАТО оказывается киевский режим.

Альянс близок к геополитической цели, обозначенной по завершении холодной войны. С принятием в НАТО бывших «нейтралов» — Финляндии и Швеции — практически выстроен антироссийский санитарный кордон от Баренцева до Чёрного моря, звеньями которого призваны стать постсоветские страны от Эстонии до Молдавии и Украины. Планы нарушили сначала провал прозападной «цветной революции» в Белоруссии в 2020 году, а затем и начавшаяся СВО.

Сегодня НАТО продолжает агрессивную политику, спонсируя украинский режим оружием, которое применяется для ударов по мирным российским городам.

Жители Белгорода, так же как и жители Белграда, вряд ли согласятся с комплиментом, который в 75-ю годовщину выдал Йенс Столтенберг: «Мы что-то делаем правильно! Мы помогли распространить мир, демократию и процветание по всей Европе».