Министр иностранных дел Польши Витольд Ващиковский хочет в Москву. Как пишет портал wPolityce со ссылкой на выступление главы польской дипломатии в эфире телеканала TVP Info, Ващиковский говорил об этом в контексте интереса новых польских властей к расследованию причин смоленской катастрофы, в которой погибли президент Лех Качиньский и сопровождавшие его лица. «Я хотел бы, чтобы обломки самолета Ту-154М вернулись в Польшу ко дню 6-й годовщины смоленской катастрофы, — заявил министр. — Если россияне удерживают обломки так долго, значит, это элемент какой-то политической игры. Мы хотим поехать в Москву и открыто спросить, намерены ли россияне использовать обломки самолета в польской политике или во внешней политике по отношению к Польше». При этом портал использует ниже и другой оборот: уже не «мы», а сам Ващиковский хочет 22 января отправиться в Россию, чтобы поговорить на эту тему.

Флаг Польши

Если только издание не допустило журналистскую вольность, то намерение главы МИД Польши так скоро прибыть в российскую столицу говорит о многом — личным участием он намерен повысить статус первого контакта нового польского правительства с российскими партнерами.

Ведь до сих пор речь шла о запланированных в Москве польско-российских консультациях на уровне заместителей министров иностранных дел. Со стороны Польши в них примет участие Марек Жулковский, один из опытнейших специалистов по России, Украине и Белоруссии. Со стороны России — Владимир Титов, в ранге первого заместителя МИД курирующий отношения с европейскими странами. Официальный представитель польского ведомства Артур Дмоховский сообщил, что в ходе переговоров будут обсуждаться двусторонние «политические отношения», памятники, экономическое, приграничное и региональное сотрудничество, состояние польско-российского диалога. И, помимо того, международные отношения — ЕС — Россия и НАТО — Россия, реализация Минских соглашений и безопасность на Ближнем Востоке (Сирия), а также «по инициативе польской стороны — расследование катастрофы в Смоленске». Как пояснил Ващиковский, «это первый визит, который положит начало контактам нового правительства с россиянами: от них зависит, будут ли эти встречи продолжены, так как мы первыми протянули руку».

В последний раз польские и российские дипломаты общались почти год назад в Варшаве. Встреча прошла 23 февраля 2015 года. В сообщении МИД России говорилось, что «был проведен обстоятельный обзор нынешнего состояния российско-польских отношений. Обсуждалась тематика функционирования основных механизмов двустороннего диалога, развития взаимодействия между ведомствами и регионами России и Польши, культурно-гуманитарного сотрудничества и договорно-правовой базы отношений. Отмечалась необходимость деполитизированного рассмотрения сложных сюжетов совместной истории двух стран в рамках Группы по сложным вопросам, вытекающим из истории российско-польских отношений. Рассматривались вопросы мемориальной работы, в том числе в контексте российской инициативы увековечивания памяти красноармейцев, погибших в плену на территории Польши в 1919—1921 годах. Состоялся обмен мнениями по актуальным вопросам международной повестки дня, включая развитие ситуации на Украине, проблематику взаимодействия России с ЕС и некоторые другие темы». Если сравнить повестку годичной давности и нынешнюю, нетрудно заметить, что сегодня Варшава начинает разговор о действительно важных и волнующих темах как по двусторонних вопросам, так и более широкому пониманию.

Известный специалист по России, профессор иезуитской Академии Ignatianum в Кракове Влодзимеж Марчиняк в интервью католическому ежедневнику Nasz Dziennik обращает внимание на некоторые нюансы российско-польских отношений, складывающихся после победы в прошлом году на выборах в Сейм партии «Право и Справедливость» (PiS). Он отмечает, что сильным козырем Варшавы являются «проблемы самой России». Дело здесь в том, чтобы «определить и выяснить, какие у нас общие интересы. Эти переговоры важны, так как мы можем что-то узнать о намерениях российской стороны. Россияне взяли паузу. Их реакция на итоги президентских и парламентских выборов в Польше была очень спокойной, уравновешенной, а официальные заявления содержали в себе элементы определенного оптимизма. Например, вину за ухудшение отношений российская сторона возлагала на предыдущее правительство, что является явным шагом вперед по отношению к действующей власти. Посмотрим, что из этого выйдет. Ухудшения польско-российских отношений, которые мы наблюдали в 2005—2007 годах, не должно повториться. Возможно, что удастся избежать назначения PiS «русофобами», что все больше и больше стараются сделать наши западные партнеры, риторически пристыжая Польшу за то, что она приближается к Путину. Правительство не может попасться в эту ловушку. А россияне, насколько хорошо я читаю их сигналы, тоже не хотят, чтобы в Варшаве дали повод себя подставить». При этом профессор Марчиняк отметил, что один из главных раздражителей польско-российских отношений при предыдущем правительстве «Гражданской платформы» — конфликт на Украине — также способен изменить свой вектор: «Обратите внимание: когда польская дипломатия выразила амбиции присоединиться к так называемому Нормандскому формату, россияне отреагировали на это положительно, в отличие от Берлина, Парижа и Киева. Это создает пространство для разговора, но нужно подождать результатов визита».

Для Варшавы наступает момент, когда в отношении Москвы она может исправить сделанную ранее ошибку — сформулировать собственные национальные интересы, а не ретранслировать претензии иностранных политических центров и отдельных эмигрантов, давно уже проживающих в США. Такую возможность полякам, да и не им одним, дает сейчас изменившаяся геополитическая реальность, проверившая на прочность иные союзы и блоки и показавшая, что внешнеполитическая линия все-таки должна основываться на отечественной истории, экономике, культуре, религии и географии, а не какой-то интернациональной идеологии. Это первое. Второе заключается в том, что в Польше пришел к власти «краковский клан». У него есть свои особенности. В то время как Пруссия «мягкой силой» пыталась ассимилировать поляков, Россия — интегрировать в структуру страны, входящий в австрийскую зону Краков являлся инструментом Вены по созданию механизма соблюдения баланса между имперскими интересами и многочисленными этническими и конфессиональными общинами, где поляки противостояли русинам и только-только нарождающимся украинцам. Если в российской зоне на протяжении XIX века дважды вспыхивали кровавые, продолжительные и бесплодные восстания, то бунт в Кракове в 1846 году продлился всего с 21 февраля по 4 марта и привел к тому, что вольный город при содействии Санкт-Петербурга и Берлина был включен в состав Австрийской империи. Так закончилась попытка краковян отстоять собственное величие, некогда центра страны, который утратил столичный статус после унии Польши с Литвой и создания Речи Посполитой Обоих Народов, что привело к возвышению Варшавы.

И это способно объяснить, почему Краков более чуток к идее сохранения национального суверенитета, более болезненно реагирует на попытки со стороны международных блоков сковать руки Польше и менее космополитический, чем другие регионы страны. Даже если бы в Европейском союзе не разразился кризис, можно смело предполагать, что политики «Права и Справедливости» все равно предприняли бы попытки выйти за красные флажки, расставленные Брюсселем. Знаковыми событиями польской дипломатии начинающейся новой эпохи правления PiS сегодня становятся два направления — Китай и Иран. Визит в ноябре прошлого года в Пекин президента Анджея Дуды в первые 100 дней каденции был расценен как «новое экономическое открытие» Китая и использование возможностей, предоставляемых программой «Нового шелкового пути», наряду с тем, что, по мнению Варшавы, Польша является самым важным партнером КНР в Центральной и Восточной Европе. Большие надежды поляки возлагают сегодня и на Тегеран. На днях после официального вступления в силу решения об отмене санкций первая иранская делегация предпринимателей прибыла в Варшаву, чтобы обсудить возможность и перспективы сотрудничества. В 2015 году объем торговли между странами составлял $50 млн, ранее, в лучшие времена, он был $700 млн. А, по мнению посла Ирана в Польше Рамина Мехманпараста, которого цитирует Зарубежная служба Польского радио, в будущем торговый оборот может достичь $1 млрд. К слову, в 1999—2002 годах глава МИД Витольд Ващиковский являлся польским послом в Иране, так что эта страна ему знакома.

И на китайском, и на иранском направлении Варшава неизбежно встретится с Россией. Но более важным для Польши сегодня является формирование надежного тыла на восточных границах. Так или иначе, наступает пора закрывать гештальты травм исторической памяти и политических распрей. Не исключено, что здесь Варшава быстрее найдет взаимопонимание с Москвой, чем с Киевом и Вильнюсом. Однако есть одна проблема. В Польше отсутствует консенсус по ключевым вопросам внешней политики, соответственно, смена правящей коалиции (справедливости ради скажем, что и для России, пусть в меньшей степени, но это тоже характерно) приводит зачастую к развороту на 180 градусов внешнеполитического курса. Варшаве и Москве было бы полезно найти какую-то стабильную форму согласования и закрепления базовых основ двусторонних и многосторонних отношений, возможно, на уровне межправительственного договора с ратификацией в парламентах. Это отдаленная перспектива, просматривается она с трудом, но с чего-то надо начинать.