Латвия, 9 ноября, 2014, 13:33 — ИА Регнум. Октябрьская премьера мюзикла «Цукурс. Герберт Цукурс» с новой силой всколыхнула в Латвии споры о скандальной фигуре этого персонажа. Сторонники Цукурса ссылаются на отсутствие доказательств, что он собственноручно убивал евреев. Однако такие свидетельства есть, и портал freecity.lv опубликовал их.

Глава Попечительского совета еврейской общины Латвии Виталий Готлиб, который немало сделал, чтобы эти документы увидели свет пояснил: «Есть группа людей, которая занимается глорификацией Цукурса уже много лет. Книги, выставки, мюзикл. По-видимому, скоро нас ожидает балет. Для этой публики Цукурс действительно герой, выдающийся лётчик, а участие в команде Арайса (зондеркоманда под руководством Виктора Арайса является самым известным подразделением, участвовавшим в убийствах евреев во время Холокоста в Латвии ) — досадное недоразумение. Скорее речь идёт не об общественно-политической составляющей, а об утверждении некой исторической концепции, которая сводится к следующему:

1. Евреи сами виноваты во всех бедах Латвии (все, включая младенцев);

2. Ужасы Холокоста сильно преувеличены самими же евреями;

3. Команда Арайса — это всего лишь ответная реакция на поведение евреев после советской оккупации».

«Реабилитация Цукурса, по мнению этой публики, позволила бы обелить многих военных преступников. Если принадлежность к преступному сообществу сама по себе не является преступлением, то и команду Арайса можно представить как сообщество довольно неплохих парней, просто некоторые из них (точно неизвестно — кто) немного перегнули палку. Конечно, убивать нехорошо, но во всем виноваты сами евреи и исторические обстоятельства. Да время было такое, к тому же, даже если у Цукурса что-то и было, то на весах истории героические полёты, конечно, перевешивают жизнь каких-либо тысяч евреев. По-видимому, под неоднозначностью личности Цукурса понимается именно это обстоятельство», — сказал Готлиб.

«У государства хватает возможностей для адекватной реакции на любителей Цукурса. Могло появиться хотя бы официальное заявление Комиссии историков при президенте Латвии. Беда только в том, что некоторые члены этой комиссии сами засветились в некоторых антисемитских опусах (например, „Эшафот“ Андриса Грутупса) как редакторы и рецензенты. В то же время надо отметить, что ещё в 2006 году руководители еврейской общины на своё обращение получили письмо за подписью президента Вайры Вике- Фрейберги, где выражалась поддержка критического настроя еврейской общины касательно популяризации имени Цукурса. Заявление главы МИД Латвии Эдгара Ринкевича от имени правительства также достаточно недвусмысленное», — напомнил глава Попечительского совета еврейской общины Латвии.

Перечисляя известных нацистов, орудовавших в Латвии в годы войны, Готлиб подчеркнул: «Собственноручно не убивали ни Еккельн, ни Новикс, ни Шустин. Но какое это вообще имеет отношение к делу? Вполне достаточно, что Цукурс добровольно вступил в зондеркоманду Арайса вообще-то на стадии её создания. И, в общем, ничего не меняет тот факт, что, в отличие от вышеперечисленных персонажей, существуют десятки доказательств и свидетельств о личном участии Цукурса в убийствах, и их более чем достаточно. Цукурсу вообще сильно не повезло. Геройского лётчика знала вся страна. Его портреты печатались в газетах. Эта узнаваемость и сыграла с Цукурсом злую шутку. Я полагаю, он даже представить себе не мог, что десятки людей выживут и расскажут о его преступлениях, особенно в доме по ул. Валдемара, 19, в первоначальном штабе Арайса», — сказал Виталий Готлиб.

«Кроме многочисленных свидетельств выживших евреев имеются многочисленные протоколы допросов „коллег“ Цукурса. Совокупность всех документов, находящихся сегодня в музее „Евреи в Латвии“ — а мне самому пришлось поработать в архивах для получения некоторых из них, — позволяет сделать однозначные выводы. Я знаю, как создатель этого музея Маргер Вестерманис относится к документам подобного рода. Любые свидетельства, в объективности которых он сомневался, отбрасывались. Принимались во внимание только те, которые подтверждались перекрёстными показаниями других свидетелей. В действительности, насколько мне известно, доказательств преступлений Цукурса никто из латвийских историков не искал, а документы, имеющиеся в музее „Евреи в Латвии“, никого из них не интересовали, хотя они доступны любому. Я уже не говорю об авторах и участниках мюзикла, которых это интересовало меньше всего. А может быть, это и к лучшему, иначе мы могли бы увидеть в заключительных аккордах мюзикла па-де-де на костях в Бикерники и Румбуле во славу настоящих патриотов», — заключил Готлиб.

Портал freecity.lv обнародовал документальные свидетельства, которые предоставили и прокомментировали член Исторической комиссии при президенте Латвии, доктор истории, куратор музея «Евреи в Латвии», бывший узник Рижского гетто Маргер Вестерманис и директор музея «Евреи в Латвии» Илья Ленский. Все цитируемые ниже документы хранятся в копиях в музее «Евреи в Латвии».

Самый ключевой момент в преступной истории Цукурса — это его поведение в ходе карательных акций в Румбуле 30 ноября и 8 декабря 1941 года, когда были уничтожены 25 тысяч евреев. Арон Баринбаум, который незадолго до акции 30 ноября был перемещён в так называемое Малое гетто, свидетельствует (Центральный архив РФ): «Необходимо было быстро очистить (от трупов — ИА REGNUM) дорогу для следующей колонны, но самим необходимо было вернуться в своё Малое гетто. После возвращения я решил не заходить внутрь дома, а спрятаться во дворе за деревянными воротами, чтобы через щель наблюдать следующую проходящую мимо колонну… Примерно в 15-20 шагах перед колонной шёл мужчина, кажется, также в форме СС, но точно не помню, с пистолетом в руке, и все время смотрел по обе стороны улицы, таким образом проверяя, всё ли в порядке. Когда он приблизился к воротам, где стоял я, я с ужасом узнал в нем Цукурса… Пока я смотрел на него с удивлением, наши глаза на мгновенье встретились. В испуге я отпрыгнул. Он это заметил и сразу же выстрелил в меня. Если бы я не двигался, кажется, он бы меня не заметил. К счастью, пуля в меня не попала».

Арон Прейль в 1975 году свидетельствовал о второй половине дня 30 ноября (Латвийский государственный архив): «Своих близких мы среди трупов не нашли. На обратном пути в Малое гетто я слышал, что кто-то зовёт моего соседа Кугеля, но он не остановился и продолжал бежать. На тот момент я находился примерно на расстоянии 40 метров от Кугеля и видел, как полицейский вахмистр Тухель выстрелил в Кугеля и убил его. Мне удалось спрятаться, и я убежал по улице Лудзас. По дороге я наткнулся на немцев Хесфера и Неймана, а также на латышей Цукурса и Буртниека. Цукурс взялся за свой пистолет и, очевидно, собирался выстрелить в меня. Хесфер назвал меня свиньёй и заставил тащить стоящие там же сани с трупом какого-то неизвестного мне заключённого… Труп запелёнатого ребёнка я положил сверху (на другие трупы — ИА REGNUM). Недалеко от угла улиц Даугавпилс и Лудзас стояли Цукурс, Тухель, Хесфер, Буртниекс и ещё какой-то человек в форме латышского полицая. Какой-то из латышских полицаев подбежал к моим саням, кажется, он интересовался этим свёртком. Убедившись в том, что там труп ребёнка, мне было приказано везти сани дальше, на еврейское кладбище, где были выкопаны большие ямы».

Исаак Крам свидетельствует о событиях 30 ноября (Wiener Library): «Я находился на улице Лудзас, рядом с Рижским гетто, когда увидел, что тащат какого-то еврея. Герберт Цукурс командовал солдатами. Он был одет в чёрную униформу военного лётчика. Мне и другим людям он приказал положить в сани убитых евреев и доставить их на кладбище. Какое-то время у меня была возможность наблюдать за Цукурсом вблизи. Одна еврейка стала кричать, когда её потащили в грузовую машину, — она хотела, чтобы её дочь осталась с ней. Цукурс застрелил её из своего пистолета. Я был свидетелем этого расстрела. Я также видел, как Цукурс направил свой пистолет на какого-то ребёнка, который плакал, потому что не мог найти свою мать в толпе. Одним выстрелом он убил ребёнка».

Елизер Карштат в 1960 году свидетельствовал об акции 9 декабря, когда происходил поиск тех, кто сумел спрятаться (Wiener Library): «Я сам видел, как Цукурс 9 декабря, незадолго до обеда, заходил из дома в дом и вытаскивал евреев из квартир. Я видел, как какая-то женщина с двумя детьми из Большого гетто была отправлена в Малое гетто. Очевидно, она спряталась в Большом гетто, и Цукурс её собственноручно застрелил».

Ещё один эпизод, который, кажется, ещё не стал достоянием широкой публики — участие Цукурса в акциях команды Арайса, которые проходили в Риге весной 1942 года, а в дальнейшем также в антипартизанских акциях на станции Насва, в районе Пскова. Информация об этих убийствах обнаружилась в свидетельских показаниях бывших участников команды Арайса.

Эдуард Шмитс в 1948 году свидетельствовал (Центральный архив РФ): «Будучи командиром карательного батальона и находясь в районе Насвы, Цукурс пытался убить какого-то мальчика 14 лет. Это я видел лично… До выезда в район станции Насва в апреле 1942 года батальон, которым командовал Цукурс, принимал участие в массовом уничтожении советских граждан в Бикерниекском лесу. Примерно в конце 1942 года Цукурс вышел из команды Арайса. В последний раз я его видел летом 1943 года. Он был одет в гражданскую одежду».

Роберт Пуриньш в 1948 году свидетельствовал (Центральный архив РФ): «Весной, перед тем как отправиться в карательную экспедицию, на станции Насва Цукурс руководил и сам был командиром батальона, который под его руководством проводил массовое уничтожение советских граждан в Бикерниекском лесу. 23 апреля 1942 года Цукурс — и я служил в его батальоне — проводил расстрелы на протяжении всего дня. Грузовые машины без перерыва подвозили жертвы, которых должны были расстрелять, и тогда их расстреливали возле заранее подготовленных могил. Расстреливал ли в тот раз сам Цукурс — этого я не знаю, но в районе станции Насва Цукурс лично расстреливал советских партизан, это я лично видел. Где он сейчас, я не знаю. В последний раз я его видел в 1943 году в Курземе».

Геннадий Мурниекс в 1976 году давал показания (Латвийский государственный архив): «Я лично был свидетелем одного такого массового расстрела в Бикерниекском лесу, который состоялся весной 1942 года, если не ошибаюсь, в марте месяце. В этот раз были расстреляны евреи, которые были привезены в Ригу из стран Западной Европы, точно из каких — не знаю. В тот раз я был назначен в группу полицейских, которые стояли в оцеплении. Оцепление состояло из двух рядов полицейских. В этом оцеплении я стоял примерно на расстоянии 30 метров от ямы. Между двумя рядами полицейских должны были проходить евреи до места экзекуции… Арайс с 3-4 немецкими офицерами из Полиции безопасности находились у ямы. Там же находились офицеры вспомогательной полиции безопасности Дибиетис, Цукурс, Лаукерс и, кажется, Тюрбис… Я видел, как Арайс много раз подходил к яме, брал у одного из сослуживцев автомат и стрелял из него в яму, когда туда спускались евреи. Я не видел, чтобы Арайс стрелял из пистолета. Из немецких офицеров в жертв стрелял Краузе. Стреляли другие офицеры или нет — не помню. Стрелял ли кто-то из команды Цукурса, кроме Цукурса — не помню. Цукурс тоже стрелял из автомата. Во вспомогательной полиции безопасности Цукурс отвечал за оружие».

Член команды Арайса Арнис Упмалис в своих свидетельских показаниях в 1975 году (Латвийский государственный архив) пересказывает следующие слухи о том, как происходила отправка в Насву в противопартизанскую экспедицию: «Во главе этой роты гитлеровцы поставили Арайса и капитана Цукурса, который в команде Арайса был оружейным офицером. Отправку туда Арайса и Цукурса, как говорили в команде, обусловило то, что гитлеровцы держали их под подозрением в краже еврейского золота и драгоценностей. Это для них было в виде наказания».

Приводятся свидетельства евреев, которым Цукурс якобы помог спастись. Особенно интересны свидетельства Абрама Шапиро, карикатурный образ которого появляется и в мюзикле «Цукурс. Герберт Цукурс». Уже многократно прозвучало утверждение, что Цукурс явился к ним как благодетель. В показаниях Шапиро (1948 г.) и в мемуарах (1993 г.) встречаются сильно отличающиеся версии событий. Если в ранних свидетельствах Шапиро (между прочим, тогда 16-летнего юноши, а не 7-летнего мальчика, который выведен в спектакле) утверждается, что его отец пытался искать убежища у Цукурса, то в поздних он это вообще не упоминает.

Тем не менее, и там и там появление Цукурса в квартире Шапиро, на ул. Заубес, 4-4, описано примерно так: «…известный латвийский нацист Герберт Цукурс пришёл в нашу квартиру, приказал нам убираться и ютиться этажом ниже у соседей. Ему понравилась наша квартира, и он хотел в ней обустроить себе апартаменты. Так же он поступил через несколько дней, оставив себе всю нашу мебель и абсолютно все ценное. Нам было разрешено взять с собой только несколько вещей; только „необходимое“. Нам было сказано, что надо оставаться внизу у соседей до дальнейших указаний».

Хотя два текста частично противоречат друг другу, в обоих случаях указано, что отец Шапиро Пинхус был арестован людьми из латвийской вспомогательной полиции (а не немецким офицером, как показано в спектакле) в начале июля, заключён в Центральную тюрьму и позже расстрелян. Об этом свидетельствует и список отправленных в Центральную тюрьму 4 августа — 1708 человек, Пинхус Шапиро значится там под номером 822. Кажется, это мог бы быть тот же самый список, который, по воспоминаниям Шапиро, им в какой-то день показал Цукурс. Важно, что, согласно мемуарам Абрама Шапиро, его отец пытался избежать заключения, показывая не деньги и драгоценности, о которых поётся в спектакле, а удостоверение участника борьбы за свободу (он служил в 10-м пехотном полку Айзпуте).

Вскоре в этой квартире появилась некая еврейская девушка. Скорее всего, это была Мириям Кайцнер, которая в 1950 году в Бразилии давала показания в защиту Цукурса как своего спасителя: «Цукурс прятал меня на протяжении многих недель в квартире Шапиро».

Параллельный эпизод можно найти и в показаниях Шапиро в 1948 году: «В заключение я хотел бы упомянуть такое событие. Когда Цукурс заселился в нашу квартиру в июле 1941 года, я стал свидетелем следующего эпизода: Цукурс знал, что я играю на пианино, и в один вечер приказал прийти в квартиру, где мне надо было играть всю ночь. В апартаментах Цукурса собралось много латышей, все из руководства Полиции безопасности. Когда все латыши, и конечно, в их числе Цукурс, были навеселе, я увидел, что еврейская девушка, которую, без сомнений, все время держали на кухне или в соседней комнате, была приведена в комнату, и все латыши стали с ней развлекаться. Сидя за пианино, я видел, как они стали её раздевать, своими глазами видел, как эти латыши по очереди её насиловали. Мне известно, что Цукурс эту девушку держал в своей квартире на протяжении многих недель».

Необходимо отметить, что значительно позже, в 1978 году, во время допроса члена команды Арайса Освальда Элиньша, задавался чёткий вопрос о еврейской любовнице Цукурса.

Исходя из источников, в конце июля по приказу Цукурса Абрам Шапиро был назначен помощником в гараж команды Арайса по адресу: ул. Валдемара, 19. Как и многие свидетели (Гари Ритов, Элла Медалье, Матис Лутриньш), он упоминает случаи унижения и безжалостного избиения многих людей в штабе команды Арайса.

Об этом говорится и в показания механика из гаража на ул. Валдемара Гари Ритова, которые сохранились в Латвийском государственном архиве: "Потом вооружённые стрелки загнали нас в большой зал штаба команды Арайса и заставили упасть на колени. Перед нами стояли расставленные в один ряд столы, за которыми сидел знакомый мне ещё до войны бывший лётчик Цукурс и многие другие из команды Арайса… Ночью нас загнали в погреб с цементным полом… Было большое количество людей, устраивались кто как мог: одни сидели, другие стояли, некоторые спали на цементном полу. На дверях этого подвального помещения была прикреплена одна металлическая вывеска, на которой латышскими печатными буквами было написано: «Кладбище жидов. Улица Жидов № 2».

Очень значим эпизод из показаний Шапиро: «Я работал с евреем Лутриньшем в гараже Цукурса. В этот день евреи были выгнаны из камер на построение, и был приказ всем быть. Два других человека из нашей команды спрятались вместе с нами в гараже, и мы видели, как люди, которые построились в ряд, были избиты, силой загнаны в машины и увезены. Один из охранников сообщил, что наша команда не была на построении. Цукурс приказал нам построиться перед ним и пояснил, что я и мой коллега Лутриньш могли не участвовать, так как работали у его машины. Двое других — некий Лейтман и второй, чьё имя я не помню, — по приказу Цукурса были ужасно избиты латышской охраной. Далее я видел, как Цукурс достал пистолет и хладнокровно застрелил двух евреев из нашей рабочей команды. С этого дня я больше не приходил на своё рабочее место, так как ощущал ужас смерти».

Ещё одна выжившая жертва, Элла Медалье неоднократно давала показания, которые были включены в основание для приговора Гамбургского суда по делу Виктора Арайса. Позднее вышли в свет её мемуары. Она видела Цукурса в июле-августе 1941 года на улице Валдемара, 19, где какое-то время находилась в заключении, а позднее видела его 8 декабря в Румбуле. Рассказывая про акцию 8 декабря, она упоминает, что и Арайс и Цукурс безжалостно избивали людей. Но об убийстве евреев на улицах гетто 30 ноября, в котором принимал участие Цукурс, Медалье говорит, что знает об этом только со слов других людей.

В отношении своего нахождения в штабе Арайса она в 1975 году свидетельствует следующее: «Однажды ночью, примерно в конце второй недели (заключения — ИА REGNUM), к нам в помещение для арестованных пришли два охранника и при помощи фонарика стали выбирать новых женщин. Они их куда-то увели… Обратно женщин приводили по одной, они сильно плакали, но ничего не рассказывали. На следующее утро этих женщин — 5-6 человек — на машине куда-то увезли, куда — не знаю. Из них я сейчас помню только Бавильскую, которую после этого никогда больше не видела. Одну из этих женщин я позднее видела в гетто. Она тогда мне сказала, что в ту ночь их изнасиловали… Кроме Арайса, я ещё знала Цукурса. Я о нем знала ещё до войны, из газет, которые прославляли известного латвийского лётчика. Однажды во время заключения мне пришлось убирать кабинет Цукурса. Тогда он сказал мне, что я не похожа на еврейку».

В 1978 году свидетельские показания были дополнены некоторыми деталями: «Поясняя, я ещё могу сказать, что на следующий день после происшествия (изнасилования 5-6 женщин — ИА REGNUM) мне пришлось убирать кабинет Цукурса, и под тахтой я нашла пояс Бавильской».

Как известно, Цукурс входил в «команду Арайса», которая во время Второй мировой войны уничтожила не менее 25 тыс. латвийских евреев. После войны он бежал в Бразилию, а в 1965 году был убит. По одной из версий, Цукурса уничтожили агенты израильской разведки «Моссад», по другой — его убил один из выживших узников рижского гетто.

Как сообщало ИА REGNUM ранее, глава Министерства иностранных дел Латвии Эдгар Ринкевич («Единство») признал мюзикл о Цукурсе, премьера которого прошла в октябре в Лиепае и Риге, «заслуживающим осуждения».