Лазарь Лагин «От Хоттабыча и Воланда — к Голубому человеку»

Немного биографии: от литературы до экономики и обратно

Лазарь Иосифович Гинзбург появился в Витебске в семье плотогона. Он был старшим сыном в семье, где позже появилось еще четверо детей. Семья жила в кирпичном доме на улице Подвинской, а ныне — Льва Толстого — недалеко от места, где Витьба сливается с Двиной. Работа отца Иосифа Файвилевича Гинзбурга была физически тяжелой и рискованной, потому он скопил немного денег и переехал в Минск, где открыл скобяную лавку. По праздникам детям покупали квашеную капусту…

В 1905 году по Белоруссии прокатилась волна еврейских погромов. 31 октября 1905 года на вокзале Либаво-Роменской железной дороги в Минске расстреляли демонстрацию ремесленников, выступавшую за социальные реформы, в том числе против бесконечных ограничений для жителей еврейских черт оседлости (так называемый Курловский расстрел). В 1914 началась Первая мировая война, в 1917 — революция… Как вспоминала дочь Лагина, Наталья, Лазарь Иосифович свое нищее детство вспоминать не любил. Не удивительно, что он всем сердцем принял революцию.

В Минске Лазарь Гинзбург в 1919 году закончил школу и, едва получив аттестат, отправился добровольцем на фронт. Затем в 1920 году вступил в ВКП (б) и начал руководить комсомольской организацией: сначала фронтовой, а затем — и всей Белоруссии. По сути, он и создавал белорусский комсомол.

По направлению командования, одаренный музыкально Гинзбург год обучался в Минской консерватории, но не слишком успевал по теоретическим предметам, а потому забросил ее. Тогда же он начал печататься в газетах — фронтовых, районных, республиканских, а в 1922 году познакомился с Маяковским, высоко оценившим его короткие стихи, но раскритиковавшим поэму. Как вспоминала в интервью газете «Культура» дочь Лагина, у них в доме даже хранился журнал «Леф» с автографом Маяковского. Тогда же Лазарь Гинзбург взял себе псевдоним, состоявший из первых слогов имени и фамилии.

В 1924 году Лагин переезжает в Москву и поступает… в Институт народного хозяйства — будущий Плехановский. Вероятно, идея получить образование, которое точно даст ему «кусок хлеба», оказалась сильнее гуманитарных наклонностей Лагина.

Тем не менее, одновременно с обучением экономике, по которой он позже защитил кандидатскую в Институте красной профессуры, Лагин посещает мастерскую «отца русского символизма» Валерия Брюсова, организованную при Наркомпросе. Поэт всем сердцем принял революцию, искренне симпатизировал Ленину и собирал вокруг себя не менее преданных революции учеников. В октябре 1924 года Брюсов скончался, буквально на 9 месяцев позже вождя революции и своего кумира.

Примерно в это же время Лагин решил оставить поэзию, потому что, как вспоминает в своей статье об отце Наталья, «как Маяковский писать не мог, а хуже — не хотел». В то время он уже всерьез увлекся журналистикой и начал писать сатирическую прозу — «Обидные сказки». Кстати, именно они, по мнению писателя, являлись главным произведением его жизни.

Все знавшие Лагина близкие люди, в том числе Аркадий Стругацкий, в своих воспоминаниях, уверяли, что куда больше, чем «Стариком Хоттабычем», Лагин гордился своими фронтовыми наградами, особенно Орденом Красной звезды. Автор Хоттабыча прошел войну с Дунайской военной флотилией от Измаила до Днестровского лимана, участвовал в боях за Одессу, Николаев, Херсон, в десантных операциях в Новороссийске.

Затем, уже в должности писателя политуправления фронта Лагин «…делал все, что положено было делать писателю на фронте: писал листовки, рассказы, фельетоны, выступал перед бойцами и офицерами по политическим и военным вопросам, читал им свои произведения, писал истории кораблей и частей морской пехоты…, — рассказывает Аркадий Стругацкий в своей статье «О Лазаре Лагине». — Он сочинил даже несколько песен, которые, по его выражению, «краснофлотцы пели, потому что лучших тогда не было».

Дух времени делили, как умели

Экономическая учеба Лагина прерывалась то очередным вступлением в Красную армию и военной службой, то направлением его как подающего надежды журналиста-стажера в «Крокодил», где он дорос в 1934 году до должности заместителя главного редактора. Возглавлял «Крокодил» в то время известный публицист, создатель журнала «Огонек» Михаил Кольцов.

Кольцов симпатизировал Лагину, находя у него не только журналистский, но и редакторский талант обнаружения новых талантливых авторов. Говорят, что именно Лагин первый высоко оценил талант Александра Фадеева, затем — уже в 1959 году — не дал выбросить в редакторскую корзину «Детгиза» первую книгу братьев Стругацких «Страна багровых туч». Все внутренние редакционные правки самых важных материалов также доверяли Лагину.

Напомним, что уже с 1933 года обстановка в стране, где начали чистить ряды и искать врагов революции, становилась все более напряженной, пока в 1937 не начался уже массовый террор.

В 1939 году преданный сталинист Кольцов, выполнявший особые поручения Сталина во время гражданской войны в Испании, был обвинен… в шпионаже в пользу Англии. Говорят, что он не вынес допросов, признал вину и в 1940-м году расстрелян. По другой версии, бывший главный редактор «Крокодила» умер в лагере в 1942 году. Почему «вождь всех народов» решил избавиться от Кольцова: то ли тот слишком много знал, то ли был слишком самостоятельным.

Ощущение, точно описанное Осипом Мандельштамом — «мы живем, под собою не чуя страны» — царствовало над умами советских граждан «от Москвы до самых до окраин». И при этом невиданным могуществом обладала не просто безликая система, а человек, который стоял надо всеми и «правил бал».

Недаром же мысль о том, что некоего беса могут «притянуть» в советскую Москву обстоятельства или любопытство, пришла в голову и Булгакову, и Лагину, а, возможно, и кому-то еще. Ранее та же идея для сюжета пришла Ершову, а Николай Васильевич Гоголь направил своего Вакулу верхом на черте в Санкт-Петербург («Ночь перед Рождеством»), так что вполне вероятно, что поворот сюжета с бесом, явившимся в обычную жизнь — плод — общего бессознательного.

Скорее всего, не только Булгаков и Лагин объясняли царящий в стране террор проявлением нечистой силы. Но существует и навязчиво муссируется легенда, что свой замысел о появлении некой адской сущности в Москве и ее дальнейших приключениях Булгаков пересказал Лагину в приватной беседе еще в начале тридцатых годов.

Хоттабыч — русский Карлсон?

Никаких весомых фактов, доказывающих, что писатели были знакомы, никто, тем не менее, привести не может. Однако вновь и вновь всплывают аналогии в сюжетах: Воланд со свитой местом для развлечений выбрали «Варьете», там же Воланд сыпал деньги в толпу зрителей, которые проявляли нездоровую алчность.

Хоттабыч проявлял свое остроумие в цирке — с фокусником, а деньги раздавал зрителям у входа. Но никаких особых эмоций те не выказывали.

Летали Волька с Хоттабычем на ковре-самолете, а Маргарита — на борове, в которого превратился сосед Николай Иванович. Иванушка — на Коньке-Горбунке, а Кузнец Вакула в «Вечерах на хуторе близ Диканьки», как мы уже упоминали — в Петербург на черте. Значит ли это, что писатели что-то друг у друга переписывали, или первоисточник все же находится в народных сказках, где самолет еще не изобрели?

Известно лишь, что Булгаков и Лагин начали писать свои романы в 20-х годах ХХ века в одной и той же стране и вращались примерно в одной и той же среде, для которой были характерны одинаковые речевые обороты. В похожести языка в «Мастере и Маргарите» и в «Хоттабыче» периодически обвиняют Лагина. Но он, напомним, общался в той же литературной среде, что и Булгаков, и в ходе редактирования неоднократно видел и переписывал одни и те же обороты и выражения, свойственные этому времени. Потому они просто не могли не стать частью языка.

Кроме того, как писал Лагин, идею написать нечто интересное по мотивам «Тысяча и одной ночи» подал начинающему литератору писатель, киновед и сценарист Виктор Борисович Шкловский (он был старше Лагина на 10 лет), с которым он общался в брюсовской студии. Узнав, что Лагин читает эту книгу, Шкловский предложил ему написать литературную работу о системе повторов в этом произведении.

Приведу современный пример — выражения, свойственные сценаристам российского кино, которые, кстати, прекрасно обыгрывались в диалогах сериала «Оттепель». Речь в данном случае не идет об общеизвестных и довольно современных англицизмах — «дедлайне» — сроке сдачи материала или номера, и первом или последнем «драфте» — первом или последних исправлениях в сценарии.

Встречаются и такие странные сокращения-обозначения, как ТЖД — тяжелая женская доля (употребляется для описания жанра дамских мелодрам, например, для «Первого канала»). ГВГ — глаза в глаза (близость или антагонизм героев), ПВД — поцелуй в диафрагму, то есть, когда в финальном кадре герои целуются «под занавес», то есть, под затемнение, ГГ — главный герой. «Шапка» — когда проект заканчивается, и все, кто его делал, отмечают это в питейном заведении и смотрят премьерный показ по ТВ или же первую копию.

Получается, что любой сценарист, хоть как-то употребивший эти выражения в диалогах к серии или «полному метру», когда не снимается «кино про кино», как в великолепной «Оттепели», является плагиатором? Почему-то не верю.

Есть в «Хоттабыче» и откровенно цитируемые нарочито-восточные выражения из «Тысячи и одной ночи». Например, «О, Волька ибн Алеша, свет очей моих!», или «Если бы Земля была шаром, воды стекли бы с нее вниз и люди умерли бы от жажды, а растения засохли. Земля, о достойнейший и благороднейший из преподавателей и наставников, имела и имеет форму плоского диска и омывается со всех сторон величественной рекой, называемой «Океан». Или диалог «— Потряс ли ты своими знаниями учителей и товарищей своих? — Потряс…». Но это — литературный прием, который позволяет раскрыть характер персонажа.

Недаром и сам писатель утверждал, что идея написать «Старика Хоттабыча» появилась у него после многократного прочтения «Сказок 1001 ночи» еще в 1924 году. Окончательно же она сформировалась во время длительной командировки на остров Шпицберген в 1937-м, куда Лагина отправил Фадеев, зная, что сгущаются тучи над Кольцовым. Отсюда и подробное описание путешествия Вольки и Хоттабыча в Арктику. Там Лагин, по его собственным словам, и написал свою сказку о добром джинне, которого нелегкая занесла в Москву из стародавних времен.

Воланд, как вы помните, добротой не отличался, а суд над «грешниками» творил на свой манер: то в свинью похотливого соседа превратит, то голову в «Варьете» глупому конферансье Бенгальскому открутит с помощью кота Бегемота, а вовсе не пионеров воспитывал.

Хоттабыч тоже мстил, но плохим мальчишкам, то в Йемен (в первом варианте — в Индию) в рабство пошлет, то вредного Гогу-Пилюлю лаять заставит, чтоб гадости не говорил. Правда, и он вмешивался в московские события, например, в футбольный матч. Надо отметить, что о результатах этого вмешательства забывали так же волшебно быстро, как о визите Воланда со свитой в Варьете, или как о видных деятелях культуры, театра и кино, впавших в немилость к властям в советское время.

«Неужели этим двадцати двум приятным молодым людям придется бегать по столь обширному полю, терять силы, падать и толкать друг друга только для того, чтобы иметь возможность несколько мгновений погонять невзрачный кожаный мячик? И все это лишь потому, что на всех нашелся для игры только один мяч?».

На том же футбольном матче он чуть не превратил в жабу юную продавщицу мороженого.

«А-а-а! Ты хочешь извести меня своим проклятым эскимо! Так нет же, это тебе не удастся, презренная! Мне хватит на всю жизнь тех сорока шести порций, которые я, старый дуралей, съел в цирке и чуть было не отправился к праотцам. Трепещи же, несчастная, ибо я сейчас превращу тебя в безобразную жабу!..».

Согласитесь, что вся эта стилизация, не более чем приправа к завидному чувству юмора автора, которое и полюбилось его юным читателям. Доверительная интонация, свойственная только Лагину, его искренняя вера в чудо, в сказку и запомнилась многим со школьных лет.

Лагин: «Я пишу не для кино!»

В интервью газете «Культура» от 4 декабря 2013 года Наталья Лагина объясняет: «Ведь в чем изначально функция Хоттабыча? Он помогает детям. Он не общается со взрослыми, а становится старшим товарищем для мальчишек. Это русский Карлсон, которого придумал себе одинокий ребенок».

Небольшая сказочная повесть, которая вышла одновременно в журнале «Пионер» и «Пионерской правде» сначала как чтение с продолжением. А в 1940 году «Хоттабыч» вышел уже отдельной книгой. С тех пор она неоднократно издавалась, причем на разных языках, и переделывалась «в духе времени», многократно увеличиваясь в объемах. В том числе, и в 1954 году — после смерти Сталина.

По этой книге Лазарь Лагин в соавторстве с его фронтовым товарищем, писателем Александром Кроном написал сценарий фильма. Его поставил режиссер Геннадий Казанский в 1957 году. На киностудии «Ленфильм», в то время как считал Лагин, совершенно не умели работать с детьми. Вытянул фильм, по его же мнению, лишь талантливый актер Николай Волков. Тем не менее, фильм растащили на цитаты, сочиняли про главных героев многочисленные анекдоты.

Однако Лагин решительно снял свое имя из титров, хотя многие современные критики считают, что фильм лучше книги. В нем больше динамики, не чувствуется «заредактированности», то есть, многократных исправлений, которые Лагин делать ни за что не хотел. Но объем авторских листов при этом вырос вдвое. В первоначальном виде (как она вышла в 1940 году) книгу издал Аркадий Стругацкий уже после смерти Лазаря Иосифовича.

Впоследствии Лагин не мог воспринять не только экранизации «Хоттабыча», но и спектаклей по его мотивам. Он считал, что пишет не для кино, и ни один фильм его идей по этой сказке передать не может. При этом у Лагина есть и собственная мультипликационная фильмография:

Жил-был Козявин (1966) (Житие Козявина, который был чрезвычайно исполнительным сотрудником, но ничего не делал без приказа. Весь фильм ищет Сидорова — кассира. Режиссер: Андрей Хржановский В ролях: Александр Граве).

Про злую мачеху (1966) (Сказка для родителей младшего, среднего и старшего возраста о трудностях воспитания родных и неродных детей. Режиссеры: Валентина и Зинаида Брумберг).

Происхождение вида (1966) (Юмористическое повествование о происхождении человека. Режиссер: Ефим Гамбург. В ролях: Анатолий Папанов.)

Шпионские страсти (1967) (черно-белый мультфильм, снятый как кинопародия на детективные штампы. Режиссер Ефим Гамбург).

Внимание, волки! (1970) (история о современном Маугли, перевоспитанном, но не забывшим своей жизни среди волков. Режиссер Ефим Гамбург).

Часть мультфильмов написана по «Обидным сказкам».

Повторно обвинения в плагиате настигли Лагина и после войны. Как пишет в своей статье о Лагине Аркадий Стругацкий: «В 1952 году в «Комсомольской правде» была опубликована статья-фельетон, в которой некто Гаврутто обвинил Лагина в том, что его роман «Патент АВ» является плагиатом повести А. Беляева «Человек, нашедший свое лицо». Не застенок, не лесоповал, конечно, но обвинение это стоило Лагину немало нервов и здоровья. (Впрочем, специальная комиссия Союза писателей под руководством Бориса Полевого доказала, что как раз А. Беляев мог заимствовать идею своего произведения из конспекта романа Л. Лагина «Эликсир сатаны», опубликованного еще в тридцать четвертом году. Странно, право: случись это сейчас, я бы в два счета показал с книгами в руках, что эти два произведения не имеют между собой ничего общего.)». В общем, ложечка нашлась, а осадочек остался.

Фантастическая книга «Патент АВ» рассказывает о том, как в некой вымышленной стране Аржантейе доктор Стифен Попф изобретает чудесный эликсир, позволяющий ускорить рост любого живого организма во много раз. Об изобретении узнает злой миллионер и пытается сначала использовать его для своего обогащения, ускоренно выращивая продукты, а затем — покорных солдат и полицейских. После обвинений и разборов на комиссии у Лагина случился инфаркт, но ему удалось восстановиться и продолжить работу. Писатель умер 16 июня 1979 года от пятого инсульта.

Надо сказать, что Лагин написал достаточное количество замечательных фантастических романов и повестей, которые словно скрываются для массового читателя в тени легендарного «Хоттабыча», который, как признают сейчас, был советским «пионером» в стиле фэнтези. Итак, библиография:

Статья составлялась по данным открытых источников.