Спас Нерукотворный

Если посмотреть что «учительского» от Ветхого Завета «оставил» Христос, то прямо или косвенно это «возлюби Бога и ближнего», «милости хочу, а не жертвы» и прочее подобное, не требующее никаких толкований и не нуждающееся в толкователях. А вообще нуждается ли в толкованиях вера в Бога и что она такое? Как выясняется, слова, имеющие простой, ясный и оттого подлинный духовный смысл, живут без проникновения в сердце сознания, вытесняясь другими значениями. Это Христу проще простого было сказать «возлюби», а как быть исполнителям? Что делать «верным слугам», чтобы пасомое стадо не уклонилось в возлюблениии куда-нибудь в сторону? Раз духовное начальство выдало такой нужный и своевременный закон, прямо сверху спустило пневмо-почтой, то тысячи духовных юристов просто обязаны выпустить к нему самые точные комментарии и подзаконные акты. Ура, новый закон пришел — возлюби! Как глубоко, как своевременно, чистая небесная манна, это надо же, а мы и не знали, что так тоже можно, приложим скрепочкой к другим законам, будет закон № 387 563, и ему можно тоже учить.

Освоить духовный бюджет — святая обязанность назначенных свыше почти что святых людей, и чем больше законов хороших и нужных, тем выше нужда в учителях. В религии дыхнуть нельзя без того, что тысячи назначенных геронтократией быть духовными наставниками «слуг божиих», объяснят, как требуется дыхнуть правильно чтобы «угодить Богу». Так, в результате этой «добросовестной» работы с применением и призыванием Святого Духа, которому «изволися» тоже в этом поучаствовать, согласно бумагам возлюбление перестает быть вниманием, чуткостью и живым (то есть соответственным, естественным) интересом ко всему живому миру, а становится совершенно неведомым грешным людям редким экстатическим состоянием, которое надо из себя вымучивать применением технических упражнений. Гарантировать что техника даст результат тоже нельзя, потому что постановили, что «бог» еще и не каждому даст себя возлюбить.

Любовь же к ближнему в таком вероучении вообще отодвигается, поскольку сперва надо научиться ощущать этот высший духовный экстаз по отношению к Богу. Кощунственно даже пытаться возлюбить человека без применений всех дыхательных и созерцательных техник. Любовь должна быть особая духовная, иначе выйдет обычна эротика. Поэтому ближний подождет, до поры, пока Бог не позволит себя полюбить, а потом уж полюбить этих ближних, и тогда всех ждет общий экстаз и получение сплошного удовольствия духовного свойства. Любовь к ближнему как поставление всякого человека на место себя и отношение к нему как с себе со всей чуткостью и вниманием к его нуждам попросту исчезла, заболталась в этом «вероучении», где главное — словить «благодать», то есть милость лично к себе, а если честно, удостовериться в собственной ущербности и эгоистичности.

Вот такими или подобными, но столь же глупыми, головоломными и зубодробительными «учениями» любая религия обрастает очень скоро. Мигом переворачивают все с ног на голову. Поэтому, как принято считать, время от времени в религии случаются революции, не в значении «прыгаем, стреляем и рвем глотку», а в значении «откатываем назад», возвращаемся к истокам утраченного смысла, анализируя по ходу то, что привело к ошибкам и обогащаясь новым смыслом. В этом значении Христос тоже принес революцию. Вернул значения словам, которые стали употребляться в пользу религии. Наполнил смыслом выражения, которые уже произносились без раздумья. Впрочем, духовные юристы никогда не дремлют и сумели таки похоронить все смыслы христианского благовестия. Очень многосмысленное словосочетание «вера в Бога», да и по отдельности слова «вера» и «Бог» уже почти лишены смысла. «Вера» обычно понимается как упертость, а «Бог» и вовсе никак осмысленно не понимается. Апофатика, как «метод богопознания», не велит, говорит что это ни то ни се, являющееся высшим существом.

Если бы мы жили в ту эпоху, когда люди бегали еще с каменными топорами, то нам было бы проще — наши формулировки были бы утвердительными, и не носили бы никакого полемического пафоса. Нам не надо было бы доказывать себе и другим что Бог есть, мы просто бы это вывели как аксиому. С аксиомы и следует начать. Первый метафизический вопрос, который поставил себе человек, был следующий — а откуда вообще все взялось? Вот эта многообразная жизнь, которой наполнено все вокруг — она откуда-то приходит, и куда-то уходит, и не может быть так, чтобы все это появлялось ниоткуда и уходило в никуда. Откуда-то, из какого-то рога изобилия эта жизнь вываливается в мир, а механизм появления этого добра вроде бы очевиден, но совершенно непонятен. На заре своей юности человек строил догадки о существовании того места, откуда в наш мир все приходит, появляется как бы ниоткуда. И о существовании той силы, которая приводит все это в движение.

Собственно то, что ученые-гуманитарии так коряво называют «идеей Бога», никогда не было в строгом смысле идеей и возникла она путем простейших осмысленных умозаключений, совершенно конгруэнтных тому, что сейчас именуется «теорией». «Идея Бога» возникла именно как научная теория, путем понятных логических дедуктивных умозаключений, и с тех пор эта замечательная научная теория ни единым разом не опровергнута. И все прочие науки из этой теории и вышли, имеют ее своим родоначалием. Осмысленное признание того, что мир приводится в движение другой осмысленной силой и лежит в основе дальнейшего развития человека. А вовсе не «суеверный страх» перед «силами природы». Зачем человеку надо было бояться природы, если он не с Луны прилетел? Человек жил в изобилии, чувствовал себя комфортно как и всякий прочий зверь, потому что он точно такое же дитя этой природы как и прочие живые твари. Разница только в том, что он может создать теорию, объясняющую свою и окружающую его природу. Он и создал первую фундаментальную теорию, которая дала толчок для его дальнейшего развития. С академической точки зрения она ничуть не хуже любых прочих научных теорий, а то, что к ней гроздьями присосалось такое количество религиозных мракобесов и шарлатанов, то говорит лишь о ее универсальности. Это обычное дело: в любом НИИ на одного ученого два десятка шарлатанов и бездельников. Так и здесь.

Шарлатанство захватило религию, осело в ней и чувствует себя абсолютно спокойно. Потому спрос на шарлатанство всегда превышал даже его предложение. Простое вероучение Христа о возлюблении Бога и ближних как простое напоминание о соответствии себя миру, заболталась тысячами наставлений о том, как «исполнять волю Божию». То есть бежать туда, куда велит начальство, и горланить то, что оно велит горланить. В остальных случаях молиться. И не забывать, что ты червь.