Алма-Ата, Казахстан, 28 августа, 2015, 01:39 — ИА Регнум. 27 августа 2015 года правительство Казахстана и Международное агентство по атомной энергии подписали соглашение о создании на территории республики Международного банка низкообогащенного урана, который заработает в 2017 году. Все, что касается радиоактивных элементов, весьма болезненно воспринимается в стране. Именно на территории современного Казахстана с 1946 по 1991 год действовал Семипалатинский полигон, где испытывалось советское ядерное оружие. Но, как считает заместитель генерального директора Национального ядерного центра, директор Института радиационной безопасности Сергей Лукашенко, опасения относительно МБНОУ связаны с незнанием природы урана. В интервью корреспонденту ИА REGNUM он рассказал, что любое химическое производство на порядок опаснее Банка низкообогащенного урана.

ИА REGNUM: Казахстан стоит на пороге создания Международного банка низкообогащенного урана (МБНОУ). Была ли сделана и согласована с контролирующими органами некая декларация безопасности этого Банка, ведь МБНОУ опасный промышленный объект? Если такая декларация существует, то какие аварийные ситуации в ней предусматриваются?

Хочу сразу сказать, что я участвую в обсуждении вопросов по созданию Банка низкообогащенного урана, как специалист по радиационной безопасности. Но не являюсь переговорщиком по организационным вопросам. Что касается непосредственно вашего вопроса, должен отметить, что когда велись и продолжают вестись переговоры по созданию Банка низкообогащенного урана между Казахстаном и Международным агентством по атомной энергии, то вопросы оценки безопасности являются одними из главных. Насколько я знаю, в этой связи проводились дополнительные геологические изыскания и оценка сейсмоустойчивости. Про стандарты радиационной безопасности я вообще не говорю, потому что все это должно быть сделано в соответствии с требованиями, предъявляемыми МАГАТЭ. Я не знаю в какой форме документы подписывались — декларация, договор, протокол или еще что-то. Но абсолютно точно, что все операции будут соответствовать стандартам безопасности. Просто потому, что владельцем Банка будет являться МАГАТЭ, которое действует в соответствии с правилами, которые являются общемировыми и обеспечивают высочайшие стандарты безопасности.

ИА REGNUM: В свое время в казахской степи работал Семипалатинский ядерный полигон. Последствия его работы сказываются до сих пор. При этом в республике хотят открыть хранилище урна — основного элемента ядерного оружия. Нет ли в этом какого-то этического противоречия?

Я лично вообще ничего такого не вижу. То, что у нас будет банк низкообогащенного ядерного топлива — это здорово. Потому что это новое производство, хоть оно и будет под эгидой МАГАТЭ. Но ведь на нашей территории. Опасности в этом нет вообще никакой. НИКАКОЙ! Просто люди подозрительно относятся к урану. Необходимо понимать, что Казахстан в год производит порядка 15 тысяч тонн урана. Плюс-минус. По степени радиационной опасности что природный уран, что низкообогащенный практически одно и то же. Они, в сущности, не отличаются друг от друга. Чего опасаться, когда храниться будет 100 тонн, при том что страна производит в год 15 тысяч тонн. Безусловно, низкообогащенный уран — это радиоактивный материал и с ним нужно обращаться соответствующим образом. Это понятно. Но реальной дополнительной опасности нет. Степень его опасности такая же, как от склада готовой продукции на любом урановом руднике.

ИА REGNUM: За хранение урана Казахстана получит 150 миллионов долларов. Какая часть из них пойдет в бюджет Восточно-Казахстанской области? Ведь уран будет завезен в хранилище Ульбинского металлургического завода в Усть-Каменогорске, а значит затраты будут минимальные.

Это не совсем верное представление. Всего на функционирование будет потрачено 150 миллионов долларов. Что касается поступлений в областной бюджет я вам сказать не могу. Это нужно разговаривать с региональными властями, либо с национальной компанией «Казатомпром».

ИА REGNUM: Почему к вопросу хранения урана в Казахстане не привлекалась общественность и не были проведены общественные экологические слушания? Не связано ли это с тем, что в страну может попасть не только низко, но и высокообогащенный уран из Ирана?

Вопросы перемещения ядерных материалов, особенно урана различной степени обогащения, находятся под таким контролем, что предположить, что кто-то и что-то завезет в Банк без ведома — это просто невероятно. Казахстан подписал договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытай и дополнительный протокол, в соответствии с которым мы декларируем все ядерные материалы, находящиеся в стране. Так делают все страны, подписавшие договор. Допустим, что у нас в ядерном центре для исследовательских нужд находится 1,25 грамма урана. Для проверки того, то ли количество мы действительно имеем в любой момент могут приехать эксперты МАГАТЭ. И мы им обязаны показать, что эти 1,25 грамма у нас есть. А если меньше, то должны быть протоколы, объясняющие куда он делся. Что мы его использовали для определенного вида анализов. То есть степень контроля количества, мест размещения ядерных материалов, даже малых количеств очень высокая.

Что касается обсуждения, то недавно был круглый стол на эту тему. Конечно это не общественные слушания. Были ли они или нет в Восточном-Казахстане я, честно говоря, не знаю.

ИА REGNUM: Существуют ли какие-либо данные на предмет воздействия Банка НОУ на окружающую среду?

Конечно такие исследования есть. Воздействие будет. Уран — это радиоактивный материал. Но! Не бывает опасной или безопасной радиации. Бывает опасный или безопасный сценарий поведения в отношения этого объекта. У запускаемого предприятия есть своя физическая защита, этот склад охраняется. Человек отойдет от него на пятьдесят метров и уже никакого влияния этот склад оказывать не будет. Это просто громко звучит — Банк! Фактически же один контейнер — метр в диаметре и в высоту два-три метра. Таких контейнеров будет штук 50−100. То есть они будут занимать 100−200 квадратных метров. Плюс вспомогательные помещения. Вот и весь Банк.

ИА REGNUM: Чтобы осуществлять хранение урана Казахстане, его еще надо туда доставить. Не случится ли так, что уран станет добычей террористов при перевозке по железной дороге? Как, впрочем, и при его хранении в БНОУ?

Надо понимать ценность этого материала. Низкообогащенный уран — это уран, обогащенный до 5 процентов. Соответственно, из этого материала нельзя сделать ядерное устройство. С этой точки зрения воровать низкообогащенный уран все равно что воровать природный уран. Не скажу, что разницы никакой. Но она непринципиальна. Чтобы произвести какой-либо заряд его нужно будет либо обогащать, либо дообогащать. Если же взорвать контейнер с таким ураном, ничего хорошего, конечно, не будет. Но это тоже не очень большая проблема. Этот материал при обычных условиях не летуч. Надо будет веничком смести рассыпанный уран и положить в нужное место. Я, конечно, немного утрирую, но в сущности так.

Конечно все химические вещества в той или иной степени опасны. Что бы было понятно, я объясню. Уран состоит из двух изотопов: уран-235 и уран-238. В природном уране, урана-235, который энергетически важен, содержится 0,72 процента. Затем, путем неких манипуляций, доля урана-235 доводится до 5 процентов. Все! То есть туда ничего не добавляется. С точки зрения радиационной безопасности, низкообогащенный уран — это тот же самый природный уран, в котором просто доля урана-235 не 0,72 процента, а 4−5 процентов.

ИА REGNUM: Недавно в Китае городе Тяньцзинь произошла страшная техногенная катастрофа. В итоге целы кварталы города были стерты с лица земли. В этой связи возникает вопрос — Усть-Каменогорск очень развитый в промышленном отношении город. Здесь сосредоточено множество промышленных предприятий. Не приведет ли гипотетическая крупная авария на одном из них к тому, что хранилище НОУ будет повреждено? А поскольку гексафторид хранится в газообразном виде, то не вызовет ли его повреждение загрязнение окружающей среды?

Возможная техногенная катастрофа в Усть-Каменогорске не приведет к таким последствия, как в Китае. То, что произошло в КНР, связано, в том числе, с цианидами. Дело в том, что уже 0,1 грамма цианида — летальная доза. Кстати, очень многие химические вещества гораздо более опасны для человека, нежели радиоактивные вещества. Излучение урана прямого токсического воздействия на организм человека не оказывает. Для этого нужно набрать определенную дозу. Если что-то в Банке взорвется, то материал быстро осядет на землю, человеческий организм этого практически не почувствует. Что-то может поступить в человеческий организм, но без катастрофических последствий. С этой точки зрения большинство химических производств на порядок круче по степени опасности Банка низкообогащенного урана.

Что касается гексафторида, то он становится газообразным только при повышенных температурах, а в обычных условиях он твердый. Это не газ. В Банке он будет храниться в твердом виде в контейнерах.

Кстати, в Усть-Каменогорске есть бериллиевое производство. По химической токсичности бериллий на порядки опаснее урана. На порядки!