Медицина мудра и демократична, а профессиональный долг подчас сильнее инстинкта самосохранения. Таков взгляд на мир мэтра отечественной медицины — директора научно-исследовательского детского ортопедического института имени Г. И. Турнера, профессора Алексея Баиндурашвили. О том, насколько важно вовремя принимать стратегические решения, медицинской практике, международном сотрудничестве он рассказал корреспонденту ИИА REGNUM Евгении Дылевой.

Директор научно-исследовательского детского ортопедического института имени Г. И. Турнера, профессор Алексей Баиндурашвили

«Только что вышел из операционной. Семилетнюю девочку покусала большая собака, практически сняла ребенку скальп. Заканчивается основной этап очень серьезной микрохирургической операции — закрываем огромную рану на основании черепа. Пока всё идёт хорошо», — объяснил профессор, приглашая в свой кабинет, Алексей Баиндурашвили. — Такие случаи, слава богу, бывают редко. Но аналогичные, при других заболеваниях, делаются. Допустим, сложные операции на позвоночнике при тяжелых формах сколиоза, на кисти с использованием микрохирургии, сложная реконструктивная операция при ДЦП и так далее".

Рассказал он и о втором сложном случае: из Ташкента привезли мальчика с тяжелейшим ожогом пламени вольтовой дуги, полученном на крыше электрички. Этого ребенка оперировали накануне. Первый этап сделали, и по оценкам врачей, он перенес операцию нормально.

В клинике института, в общей сложности, 600 коек стационара для детей с заболеваниями и повреждениями опорно-двигательного аппарата. Каждый год в институте выполняется более 5 тысяч операций, большинство из которых — высокотехнологичные, дорогостоящие виды медицинской помощи. И каждый год за консультацией обращается более 30 тысяч пациентов из России, ближнего и дальнего зарубежья (только примерно 23% составляют петербургские дети).

В кабинете Алексей Баиндурашвили, помимо прочих «знаков отличия» — наивысшие врачебные награды России. Перехватив взгляд, профессор пояснил: «Дважды нам дали приз за выдающиеся достижения в хирургии. В первый раз, когда хирурги института спасли ребенка с ожогами 95% тела. А второй — когда разработали систему комплексной, в том числе хирургической, реабилитации детей с артрогрипозом (системное заболевание скелетно-мышечной системы).

Для спасения и лечения детей крайне важна не только современная аппаратура, но и грамотное обустройство больничного пространства. Причём не только самой клиники, но и реабилитационного центра, при котором будет работать гостиница на 200 мест для родителей пациентов. Она будет располагаться рядом, в Пушкине. Место фантастически красивое, это бывший Дворец Палей, в котором прежде располагалось военное училище, государство его нам передало. С появлением реабилитационного центра у института, сложится замкнутая система оказания помощи детям, страдающим заболеваниями опорно-двигательного аппарата, детям-инвалидам: лечебно-диагностический центр — стационар — реабилитационный центр.

Перед тем как во время беседы в очередной раз отправиться проведать пациентов, Алексей Георгиевич представил доктора Аннет Чемниц, приехавшую из отделения хирургии кисти Лундского Университетского Госпиталя (Швеция) с тем, чтобы здесь, в Петербурге „из первых рук“ узнать о новых методах лечения. Она успела пройти недельную стажировку у профессора Ольги Агранович. „Примерно за 40 минут в операционной увидела столько, сколько за всю свою жизнь, — поделилась впечатлениями Аннет. — Ольга старается справиться со многими серьёзными болезнями, даже с редким генетическим заболеванием „несовершенный остеогенез“, при котором в костях не хватает коллагена, поэтому они ломаются от любого неловкого движения. Таких детей называют „хрустальными“, и до недавнего времени их вообще не лечили… Россия большая, клинических случаев больше, накоплен серьёзный опыт, которому нам ещё предстоит учиться“.

Профессиональный долг и самосохранение

Алексей Баиндурашвили за десятилетия медицинской практики (последние десять лет возглавляет НИИ имени Г.И. Турнера) сделал более 10 тысяч операций и продолжает оперировать. Он хирургится, „от бога“, но не потомственный медик. Его родители — мама Наталья Алексеевна и отец Георгий Дмитриевич были учителями (их портреты — в кабинете профессора среди рисунков детей), а дед — виноделом. „Как-то у меня брали интервью, и на задаваемый часто вопрос: кем стали бы, если представить, что можно начать жизнь сначала?“, а обычно все говорят, что стали бы тем, кем являются: врачами, хирургами и так далее, я ответил, что стал бы виноделом. Потому что мой дед — профессиональный, потомственный винодел. Он меня обучал этой профессии, и я знаю, как обращаться с лозой, обрабатывать глиняные чаны, чтобы туда поступало вино, чтобы оно созревало, как надо разговаривать с виноградом. Это целая философия», — объяснил он.

После очередного визита в операционную профессор ответил на вопрос о том, почему стал врачом. Когда был семиклассником, посмотрел фильм «Альба Регия» (Венгрия, 1961 год, режиссер Михай Семеш), в котором играют Татьяна Самойлова и венгерский актер Миклош Габор. «Героиня Самойловой — радистка, из Венгрии передавала шифровки во время Великой Отечественной, а жила у врача, хирурга Хайнала, который в начале войны старался придерживаться нейтралитета, отдавая все силы и внимание своей работе. В Гестапо узнали, что он её скрывает. Начальник гестапо пришел к врачу, тот понял, что тому всё известно и признался, что радистка жила у него. Началась бомбежка и осколок попал гестаповцу в сердце. Хайналу приходится экстренно оперировать. Сейчас понимаю, что у него было два варианта: если наложить кисетный шов и удалить осколок, человек останется жив, а если просто удалить, без предварительного кисета, — погибнет. Жизнь пациента — в руках хирурга, который спасает гестаповца, тем самым подписывая себе смертный приговор. Очевидно, то, что профессиональный долг может быть сильнее инстинкта самосохранения, меня потрясло и оказало стратегическое влияние».

Снадобье от забывчивости

В мае Алексей Георгиевич ездил в Эстонию, встречался с коллегами из таллиннской детской больницы. Подарил коллегам книгу с рисунками пациентов, которым после успешных операций медики вернули способность рисовать. «В прежние времена, когда мы были единым государством, тесно сотрудничали — приезжали сюда, оперировали. Теперь рассчитываем вернуться к профессиональному и дружескому диалогу», — заявил таллиннским коллегам профессор. — Важно реанимировать то, что было забыто, чуть-чуть излечить эту забывчивость".

«Прежде „Петербургские встречи“ в Таллине были связаны, в основном, с событиями культуры, и впервые после долгого перерыва мы налаживаем сотрудничество на уровне медицины. Это важно, как для эстонских врачей, так и для наших петербургских коллег. Наша клиника обслуживает Таллин и Северную Эстонию, в том числе, и острова, 12 тысяч детей в год походит лечение, налажены интенсивные амбулаторные посещения — 165 тысяч ежегодно. Но всё это, конечно, не ваши масштабы», — рассказала тогда о значении встречи вице-мэр Таллина по здравоохранению и социальным вопросам Марике Мартинсон.

Был оценён опыт петербургских специалистов и примерно месяца полтора назад во французском Марселе, где проходил конгресс по детской травматологии и ортопедии — по его итогам их доклады вошли в десятку лучших.

Медицина демократична

Через несколько дней, 12 июня, в городе Мерано (северная Италия, Автономная провинция Больцано) начнётся Первая международная научно-практическая конференция по детской реконструктивной хирургии. По мнению профессора «это общее, позитивное дело: происходит обмен опытом, от которого, в конечном итоге, выигрывают пациенты». Обсуждая хирургические технологии, специалисты получают общий результат, который можно условно назвать: «как лучше лечить детей».

В программе итальянской конференции — двенадцать докладов, как мэтров медицины с большим стажем, так и молодых хирургов. Они посвящены широкому спектру вопросов: травматологии, ортопедии, нейрохирургии, пластической хирургии, комбустиологии (ожогам), лечению больных с церебральным параличом, микрохирургии. Это пробный выезд, который позволит им определить формат и темы дальнейшего сотрудничества, и в перспективе они планируют расширить диапазон совместных встреч.

Профессор Баиндурашвили считает, что в перспективе общение может вылиться в нечто большее — не ограничиваться только реконструктивной хирургией, проходить с привлечением не только травматологов, ортопедов и хирургов по пластической хирургии, но и онкологов, пульмонологов, хирургов-эндокринологов, общих хирургов, акушеров-гинекологов и т.д.

«Контакты с Испании начинались благодаря Центру национальной славы, Фонду Андрея Первозванного, работающих над таким направлением, как „Диалог цивилизаций“. Считаю, что самые лучшие проявления этого диалога — как раз то, что мы делаем. — считает профессор. — Существует политика, но есть еще народная дипломатия. Когда в основе народная дипломатия — политикам легче договариваться. Надеюсь, что мы внесем свою лепту в добрососедские отношения между Италией и Россией. Для нас не важно, какой национальности и взглядов семья, в которой растет наш пациент — главное, его вылечить. Медицина мудра и демократична: служит миру, противостоит войне и болезням. И главное, чтобы она была доступной для всех — за счёт государства, по квотам, с помощью меценатов — как угодно».

В конце беседы он снова вышел на несколько минут, чтобы узнать, как дела у «послеоперационного» ташкентского мальчика. Вернулся и, улыбаясь, сообщил: «Порядок. Уже попросил плов и любимого лимонада. Хоть обожженные, хоть „хрустальные“ дети — все наши».