Тегеран начинает с Казани

«У нас есть стремление продолжать и развивать сотрудничество с Татарстаном», заявил в интервью агентству Sputnik генеральный консул Ирана в Казани Расул Багернежад Шаян. Подводя итоги минувшего 1393 по иранскому календарю года, дипломат сообщил об укреплении уже ставших традиционными связей в торгово-экономической и культурной областях. Он особо выделил татарстанско-иранское сотрудничество с провинцией Восточный Азербайджан, в рамках которого были организованы, в частности, дни культуры Тебриза в Казани. Заметным событием минувшего года стал визит в Казань вице-президента Исламской Республики Иран по вопросам науки Сорны Саттари, заложивший фундамент для сотрудничества в области IT-технологий. Продолжила визиты высокопоставленных чиновников поездка татарстанской делегации с участием представителей торгово-промышленного, энергетического, научного и культурного секторов во главе с президентом РТ Рустамом Миннихановым в Тегеран и Тебриз. Глава Татарстана провёл ряд ключевых встреч с главами министерств иностранных дел, нефти, науки и промышленности, а также высоких технологий ИРИ. Своеобразным проявлением заинтересованности сторон к сотрудничеству стало участие Минниханова в церемонии посадки дерева как символа дружбы между двумя народами во дворе тегеранского Университета Шахида Бехешти.

Приблизительно в те же сроки в Тебризе прошла выставка передовых информационных технологий РТ. Организаторами выступили министерство науки Татарстана и Парк инноваций «Пардис». К словам дипломата, следует добавить, что торгово-экономические отношения Ирана и Татарстана, имеющие пока небольшие объемы, демонстрировали до сих пор поступательное развитие. В 2010 году двусторонний внешнеторговый оборот между Республикой Татарстан и Ираном составил $25,4 млн. (в 4,5 раза выше уровня аналогичного периода 2009 года), в том числе экспорт — $23,1 млн., импорт — $2,3 млн. По итогам 2010 года Иран занимал 43-е место среди стран-партнеров Республики Татарстан по объему внешнеторгового оборота (годом ранее — лишь 55-е). Среди перспективных направлений двустороннего сотрудничества — автомобилестроение, авиастроение, машиностроение, пищевая, легкая, фармацевтическая промышленность, привлечение иранских инвесторов в ОЭЗ «Алабуга», совместная деятельность в области нефтедобычи на территории ИРИ и очистки нефтепродуктов. Многочисленные делегации экономистов и бизнесменов регулярно посещают Иран и Татарстан в поисках почвы для новых взаимовыгодных проектов.

Сейчас на фоне выхода Ирана из изоляции у российских экспертов и политиков нет единого мнения о том, что это принесет России. Некоторые предвкушают возможное превращение иранского рынка в Клондайк для российских компаний. Другие предупреждают, что постсанкционный Иран может стать чуть ли не противником России, не только ограничивающим деятельность российских компаний на своем рынке, но и способным ответить на политику сдерживания дестабилизацией Северного Кавказа. На самом же деле перспективы российской внешней политики и бизнес-проектов в Иране во многом зависят от того, насколько трезво Москва и Тагеран будет оценивать свои интересы и возможности.

По мнению генерального консула Ирана в Казани Расула Багернежада Шаяна, экономические связи между Россией и Ираном будут постепенно развиваться. Во всяком случае, Иран делает всё возможное, чтобы не оглядываться на экономические сложности при выстраивании отношений с дружественными странами, коей, конечно же, является и Россия. Трудности есть, и зачастую, немалые, но ещё больше стремление продолжать и развивать сотрудничество. Сейчас, когда без преувеличения весь мир замер в ожидании снятия с Ирана санкций, в Тегеране с нетерпением ожидают момента, когда можно будет реально вывести взаимоотношения иранских провинций с Татарстаном на новый, ещё более качественный уровень. Любопытно, что на иранский рынок смогут вернуться те, кто его некогда для себя же и закрывал, используя санкционный инструментарий. И, конечно, на этом фоне сближение с другом и соседом Ирана — Россией будет иметь приоритетное значение. Для этого, убежден иранский дипломат, будут созданы все условия, теперь уже без оговорок, которые мы раньше неотвратимо вынуждены были допускать, заводя переговоры с российской стороной.

Время покажет насколько оптимистичны слова иранского генконсула. А пока что, в режиме «из первых рук» узнаем, с чем связан низкий уровень экономических связей и каким образом частичное снятие односторонних западных санкций в отношении Ирана может сказаться на сотрудничестве российских и иранских компаний, в первую очередь в нефтяной и финансовой сферах? По словам посла РФ в Иране Левана Джагаряна, для того чтобы спрогнозировать положительный эффект для российско-иранского торгово-экономического сотрудничества от частичного снятия односторонних западных санкций, стоит понимать, какие именно санкции и каким образом повлияли на снижение российского экспорта в Иран. Наши западные партнеры «позаботились» о том, чтобы их комплексные санкции имели, так сказать, «многослойный» эффект.

Во-первых, они сделали почти невозможными прямые расчёты между иранскими и российскими экономоператорами в долларах США и евро, а затем и в национальных валютах третьих стран, резервами которых располагал Иран. Во-вторых, нефтяное эмбарго привело к падению объемов экспорта иранской нефти с 2,5 млн баррелей в день в 2011 году до 1,2 млн баррелей в день в 2013 году. Данная мера снизит доходы Ирана от экспорта нефти в 2013 году до $35 млрд против $100 млрд в 2011 году. А это в целом сокращает возможности импорта Ираном товаров и услуг ввиду недостатка валютных средств. ЦБ Ирана практически не имеет возможности конвертации имеющихся валютных ресурсов в российские рубли для обеспечения торговли с Россией, вследствие чего во многих случаях он физически не может обеспечить необходимое валютное покрытие для российских экспортных сделок. Из-за этого в 2012 — 2013 годах была приостановлена работа над выполнением и подписанием порядка двух десятков крупных контрактов на поставку российского энергетического, нефтегазового, горнодобывающего оборудования.

В-третьих, с февраля 2012 года европейские банки отказывают российским экспортерам, в основном металла, в предоставлении заемных оборотных средств. В октябре 2012 года вступил в силу запрет на экспорт в Иран стальной продукции компаниями, зарегистрированными в ЕС. Это привело к тому, что российский экспорт продукции черной металлургии за 10 месяцев 2013 года сократился до $302 млн с $791 млн по сравнению с аналогичным периодом 2012 года. А в 2011 году он составлял $2,5 млрд. По тем же причинам сократились поставки в Иран и иной продукции, которые также осуществлялись зарегистрированными в Европе торговыми компаниями, трейдерами крупных российских производителей. В этой связи нельзя не отметить, что подобная «офшоризация» вообще представляет собой уязвимость для всякого рода санкционного, конфискационного и иного давления и руководство Российской Федерации весьма правомерно предпринимает меры по изменению данной ситуации.

Исходя из вышеизложенного, частичное снятие санкций в известном нам объёме (снятие запрета на страхование морских перевозок, размораживание порядка $7 млрд иранских активов и др.), скорее всего, не создаст немедленного экономического эффекта для российских компаний. По мнению посла ИРИ в РФ Мехди Санаи, российские финансово-кредитные учреждения слишком серьезно восприняли односторонние финансовые санкции, которые были введены против Ирана США и Европой. В Иране подобная скрупулезность воспринимается не очень хорошо — ряд иранских компаний, которые хотели бы работать с Россией, ощущают недостаток доверия. Западные компании уже давно научились обходить эти санкции при работе с Ираном. Турция, к примеру, также использовала имевшиеся возможности и увеличила товарооборот с ИРИ. А Россия, у которой был куда больший потенциал, чем у Турции или Запада, практически не присутствует на иранском рынке. Иранский посол выразил надежду на то, что в ближайшее время ирано-российское сотрудничество сбросит эти «исторические оковы».